Наследие - Кристофер Паолини

Восхищение и невероятное почтение, которое они выразили, познакомившись с Глаэдром, послужило Эрагону высочайшей наградой. Даже Оррин, похоже, был впечатлен, хотя, обменявшись с Глаэдром несколькими словами, он повернулся к Эрагону и с подозрением спросил:

— А Насуада знала об этом?

— Да. Я рассказал ей еще в Финстере.

Как и ожидал Эрагон, это признание вызвало у Оррина новую обиду:

— Значит, вы оба в очередной раз решили меня проигнорировать! А ведь без поддержки моей армии, без тех припасов, которые поставляло мое государство, вардены и надеяться не могли бы начать войну с в Империей. Я — полновластный правитель Сурды, моя армия составляет весомую часть наших общих войск, и все же ни ты, ни Насуада не сочли нужным сообщить мне… об этом!

Прежде чем Эрагон успел ему ответить, вперед вышел Орик.

— Они и мне тоже ничего об этом не сказали, Оррин, — прогрохотал король гномов. — Мои люди помогают варденам дольше, чем твои. Ты не должен обижаться, Эрагон и Насуада делали то, что считали наиболее выгодным для нашего общего дела, и уж точно не пытались никого унизить или кому-то выразить свое неуважение.

Оррин нахмурился; вид у него был такой, словно он намерен продолжать этот спор, но его остановил Глаэдр, мысленно сказав ему:

«Король Сурды, они поступили так, как просил я. Элдунари — это величайшая тайна нашего народа, и мы так просто не делимся ею ни с кем, даже с королями».

— В таком случае, почему же вы теперь решили этой тайной поделиться чуть ли не со всеми? — раздраженно спросил Оррин. — Ведь вы могли бы участвовать в сражении, ничем себя не обнаруживая.

Эрагон не стал отвечать ему. Вместо этого он рассказал, как они летели на Врёнгард, как попали в бурю и что увидели, поднявшись выше облаков. Арью и Блёдхгарма, похоже, более всего заинтересовала именно эта часть истории, а вот Орику явно стало не по себе.

— Барзул! До чего же неприятным оказалось это путешествие! — воскликнул он. — У меня просто мороз по коже, когда я себе это представляю. Для гнома самое подходящее место — это земля, ее глубины, а вовсе не небо.

«Согласна», — мысленно сказала ему Сапфира, и Орик, невольно услышав ее, подозрительно нахмурился и стал задумчиво крутить конец своей заплетенной в косу бороды.

А Эрагон возобновил свое повествование и рассказал о том, как он, Сапфира и Глаэдр проникли в Свод Душ, однако воздержался от того, чтобы объяснять, что для этого от них потребовалось. А когда он сообщил об Элдунари, спрятанных в Своде Душ, вокруг воцарилось потрясенное молчание.

Затем Эрагон сказал:

— Откройте свои мысли.

И через мгновение воздух вокруг словно наполнился шепотом; Эрагон явственно ощущал присутствие Умаротха и других скрытых от глаз драконов.

Эльфы зашатались, Арья упала на колени, прижимая руку к виску, словно ее ударили. Орик издал вопль и стал озираться с широко раскрытыми от изумления глазами. -А Роран, Джормундур и Оррин застыли на месте.

Королева Имиладрис медленно опустилась на колени, приняв почти ту же позу, что и ее дочь, и Эрагон услышал, как она мысленно ведет разговор с драконами, приветствуя многих, как старых друзей, и называя их по именам. Блёдхгарм вел себя примерно так же. Несколько минут продолжался весьма оживленный обмен мыслями между драконами и эльфами, и Эрагон, желая защитить себя от этой какофонии звуков и образов, поставил мысленный барьер, отошел в сторону и уселся на переднюю лапу Сапфиры, пережидая, когда утихнет этот взрыв всеобщего энтузиазма. Особенно сильно его сообщение подействовало на эльфов: Блёдхгарм смотрел перед собой с выражением неземной радости и удивления; Арья все продолжала стоять на коленях, и Эрагону показалось, что он видит у нее на щеках дорожки слез; Имиладрис была вне себя от счастья и восторга, и Эрагон впервые с тех пор, как он с ней познакомился, видел ее по-настоящему счастливой.

Потом Орик, встряхнувшись и словно приходя в себя после крепкого сна, сказал, глядя куда-то мимо Эрагона:

— Клянусь молотом Морготала, это будет новым поворотом в развитии событий! С их помощью мы ведь, пожалуй, и впрямь сможем прикончить Гальбаторикса!

— А раньше ты считал, что не сможем? — вкрадчиво спросил Эрагон.

— Нет, конечно, я и раньше думал, что сможем, только теперь у меня уверенности куда больше.

Роран тоже встряхнулся, точно со сна.

— Я и не… Я знал, что ты и эльфы стали бы сражаться изо всех сил, но я не верил, что вы можете победить. — Он посмотрел Эрагону прямо в глаза. — Гальбаториксу удалось победить и погубить стольких Всадников, а ты один, да и опыта у тебя пока маловато. Если честно, наша победа казалась мне почти невозможной.

— Я знаю.

— А вот теперь… — В глазах Рорана появилось какое-то волчье, хищное выражение. — Теперь у нас есть шанс!

— О да! — сказал Джормундур. — И только подумайте: нам больше не нужно так уж тревожиться насчет Муртага. Теперь он вам с Сапфирой и со всеми этими… бывшими — драконами не соперник!

Эрагон побарабанил пятками но лапе Сапфиры и ничего не ответил. Насчет Муртага у него имелись свои соображения. Ему почему-то совсем не хотелось обсуждать, как будет лучше его убить.

Затем заговорил Оррин:

— Умаротх сказал, что вы выработали некий план сражения. Ты намерен поделиться им с нами, Губитель Шейдов?

— И я бы хотела послушать, — сказала Имиладрис, хотя и куда более доброжелательным тоном.

— И я, — сказал Орик.

Эрагон некоторое время смотрел на них, потом кивнул и сказал, обращаясь к Имиладрис:

— Твоя армия готова к бою?

— Готова. Долго же мы ждали этого момента. Но теперь месть близка!

— А вардены? — Этот вопрос Эрагон адресовал Оррину, Джормундуру и Орику.

— Мои кнурлан рвутся в бой, — провозгласил Орик.

Джормундур, глянув на короля Оррина, пожал плечами и сказал:

— Люди, конечно, устали, да и еды в лагере маловато, но воля их тверда.

— А как ургалы?

— Ургалы рвутся в бой.

— В таком случае мы идем на штурм.

— Когда? — спросил Оррин.

— На рассвете.

Некоторое время все молчали. Первым заговорил Роран:

— Легко сказать, да сделать трудно. И как же мы этот штурм начнем?

Эрагон объяснил. Когда он умолк, вокруг воцарилась тишина. Роран присел и принялся что-то чертить на земле указательным пальцем. Потом сказал:

— Это очень рискованно.

— Зато смело! — возразил Орик. — Очень смело!

— А безопасных путей у нас больше и не осталось, — поддержал его Эрагон. — Если удастся застать Гальбаторикса врасплох — и выиграть несколько мгновений, — этого будет достаточно, чтобы чаша весов качнулась в нашу сторону.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});