О СССР – без ностальгии. 30–80-е годы - Юрий Николаевич Безелянский

концерт Аллы Пугачёвой по ТВ из Чернобыля. Что поехала туда – молодец, но как выглядела: непристойные жесты, подмигивания, подмаргивания, какой-то кабак в порту!..

В журнале «Знамя» понравился роман Александра Бека «Новое назначение». Впервые в советской литературе сказано, что «великие стройки коммунизма» возводились «неисчислимыми колоннами заключённых», и в этом был «трагический парадокс времени».

14 декабря

Ещё одна новация: фильм Андрея Смирнова «Осень». По существу первый советский фильм на тему «Мужчина и женщина»: выяснение отношений, поцелуи, постель, ожидание, тревога, боль… Картина полочная: была снята в 1974 году.

«Голос» сообщил о смерти Анатолия Марченко, диссидента. В 48 лет закончил свою жизнь в тюрьме, говорил о режиме: «Вместо того, чтобы бить по идеям, бьют по черепам». Марченко уморили, а вот Юрия Орлова и Анатолия Щаранского отпустили на Запад. Где логика?.. Прочитал «Печальный детектив» Виктора Астафьева. Почти шок. Нация катится под откос, в бездну аморализма…

21 декабря

На каждый день календаря у меня есть стихотворные строки. На 21-е из песни Вертинского:

Замело тебя снегом, Россия,

Запуржило серой пургой.

И печальные ветры степные

Панихиды поют над тобой…

И какие совпадения? Сегодня серая пасмурь, сижу с лампой, завывает метель. Вот такая погодка… А что происходит в стране? Объявлено о возвращении академика Сахарова в Москву… Волнение в Алма-Ате в связи со снятием Кунаева с поста первого секретаря ЦК Казахстанской компартии. Раньше бы всё это замолчали, а теперь нельзя: гласность… По «Голосу» читали отрывки из книги профессора Ивана Земцова: при Сталине была полицейская элита, при Брежневе – поднята экономическая элита и потеснена военная…

Вчера были в концертной студии «Останкино» на концерте Иосифа Кобзона. Было много именитых людей. Ян Френкель стрельнул глазами в сторону Ще, но, увидев, что дама не одна, сразу увял…

28 декабря

За сто лет до моего рождения, в 1832 году, в Петербурге вышла книга «Чтение книг, или Указание, каким образом, какие книги и для чего читать должно». В ней говорилось: «…Чтение книг… как пища и питьё. Книги открывают новый свет, питают ум… они разгадывают таинства сердца человеческого… изощряют внутренние наши чувства, образуют разум, очищают вкус, исправляют сердце…»

Всё это так. Но читающих почему-то мало. Всё больше смотрящих голубой экран… А лично я с удовольствием и с некоторым ужасом вникал во второй том воспоминаний Надежды Мандельштам. Страшные чёрные бездны…

31 декабря

Среди треска и помех радиоголосов услышал: умер Андрей Тарковский; «жил со смертью в душе… будучи ни диссидентом, ни изгнанником, он жил с чувством ущербности как на Западе, так и на Востоке…» Включил «Маяк» – передают о смерти Макмиллана, бывшего британского премьера. А о Тарковском ни слова. Зла на них нет!.. Перестраиваются-перестраиваются, но благородства так и не могут обрести: раз уехал – значит, не наш! Чужой. Изменник. И что о нём говорить?!.

Проходят дни густой лиловой тенью,

Летят на крыльях звонкой тишины.

Пришёл, уснул под гроба чёрной сенью,

Увидел сероскучной жизни сны… –

как писали мы с Андреем 37 лет назад (30 ноября 1949 года) в школе, на уроке, сидя на одной парте…

И только к вечеру «Маяк» передал официальный некролог о смерти Тарковского.

Последняя книга года, которую читаю: «Защита Лужина». Набоков. Стрижев сказал, что изданы воспоминания Зинаиды Гиппиус, переписка Софьи Парнок с Цветаевой (лесбийские мотивы) и прочая интересная «потусторонняя литература». Бедные отечественные Шундики, кто их будет теперь читать?..

Уходит год Тигра. Впереди год Зайца. Красного зайца.

1987 год – 54/55 лет. Книжно-журнальное раздолье гласности. Поездки: Тернополь, Хмельницкий. Ще в Финляндии, отдых в Коктебеле

3 января

Вот и новый год настал. Было три с половиной свободных дня, а осталось уж полдня, завтра на работу. «А время свистит красиво…» И ничего не поделаешь… Настроение вроде хорошее и одновременно жутко грустное. Умер Андрей… Сам третий день недомогаю от простуды. Но с другой стороны – дома, вместе с Ще, среди вороха книг и вырезок, да из съестного что-то поднабрали: баночка красной икры, венгерская колбаса, остатки грузинской посылки… Пока дышим-живём, и не надо сетовать на жизнь…

Вчера был неплохой КВН. «Клуб джентльменов» (кажется, одни евреи). «Слышите, джентльмены, говорят, можно смелее!!..» Как выразился Евтушенко в «Сов. культуре», идёт процесс детабуизации… Вчера целый день печатал «Памяти Андрея Тарковского» – первые 9 страниц, использовал записанную с ним беседу от 28 марта 1981 года.

8 января

За балконом: –30, а в комнате +23, парко. Сижу дома, болею. Но успеваю работать для журнала и читать прессу для себя. Всё нынче кипит! Грант Матевосян в «Огоньке»: «Обновление! Но есть факты, не дающие сомкнуть глаз. И мы знаем о них: миллионное воровство, приписочный обман государства, министры-преступники… Волосы седеют!» Да, хочется кипеть, возмущаться, крушить старое… Вот так, наверное, подогретая молодёжь вышла в Китае в 1966 году, раздувая гнев «культурной революции»… Этот гнев вылился недавно в Алма-Ате. Всегда найдутся «весёлые мальчики», был бы повод и команда «фас». И это страшно, когда на улицы выходит разгневанная масса…

6-го по ТВ дали «Монолог» Высоцкого, снятый 22 января 1980 года и пролежавший на полке по воле Лапина почти 7 лет. Видно, что Высоцкий был не в форме (жить оставалось полгода), но всё равно Высоцкий есть Высоцкий. Ему было подвластно всё: лирика и героика, сатира и юмор, быт и пафос… Пел знаменитое письмо в редакцию с Канатчиковой дачи:

Вот дантист-надомник Рудик,

У него приёмник «Грюндик»,

Он его ночами крутит –

Ловит, контра, ФРГ.

Он там был купцом по шмуткам

И подвинулся рассудком –

К нам попал в волненье жутком

С номерочком на ноге…

Перл за перлом. «Лектора из передачи! / Те, кто так или иначе / Говорят про неудачи / И нервируют народ!..» Владимир Высоцкий тоже возбуждал, нервировал народ, и на него был наложен запрет, табу. Теперь вот растабуируют…

14 января

В одной американской пьесе (Эрнеста Томпсона) герой говорит: «Я старею с каждой минутой». Ще вчера тоже была вся в печали: «Старею… морщинки…» Я утешал. Ще сказала: «Ты как мама»…

Страна в ожидании нового пленума партии. И без информации ясно: наверху идёт отчаянная борьба за новый курс, у которого много противников: сталинисты, брежневисты, просто бюрократы и чиновники, кому так уютно ничего не делать для страны и народа и уютненько подгребать под себя