Побочный эффект (СИ) - "Miss Doe"

— Да.

Луна попыталась улыбнуться. Улыбка вышла слабой и немного виноватой, но светлой и искренней. Хорошо хоть, что слёзы больше не подступали к глазам. Нельзя огорчать Северуса. Нельзя плакать, ведь он не выносит её слёз — они ранят его сердце, Луна знала это. Конечно, она выдержит разлуку с ним. Да и не разлука это вовсе, ведь они живут в одном замке и имеют возможность видеться каждый день. Конечно, она потерпит до следующего вечера. Ведь они встретятся завтра? Вернее, уже сегодня… Луна вопросительно подняла глаза.

— Конечно, встретимся, — ответил Северус на её немой вопрос. — Сегодня вечером, как всегда. Есть только одна причина, которая может помешать нам.

Луна ещё раз с благодарностью обняла его за шею, прикоснулась губами к впалой щеке и прошептала в самое ухо:

— Люблю.

Быстро разомкнула объятия, повернулась спиной и отошла к кровати, на которой аккуратной кучкой была сложена её одежда. Луна не видела, как улыбался Северус, провожая её взглядом, она лишь чувствовала на себе этот взгляд, полный любви, благодарности и восхищения. «Ты — лучшее, что случилось в моей жизни», — думал Северус. Ему очень хотелось произнести это вслух, но было неловко от того, что он мог показаться ей напыщенным сентиментальным идиотом. Поэтому он молчал, машинально надевая рубашку, застёгивая на ней пуговицы и с удовольствием наблюдая за тем, как Луна надевает юбку и застёгивает её на поясе. Её полуодетость вносила в обстановку что-то такое домашнее, уютное, чего у него никогда в жизни не было. Его собственный дом уж точно никогда не вызывал ассоциаций с покоем и уютом. Тем приятнее было смотреть на эту девочку, спокойно надевавшую вещи, которых никогда не было и не могло быть в его комнате. И, тем не менее, они там появились — и это было странно, приятно и немного тревожно.

Впрочем, времени подумать об этом у Северуса не было. Он сам быстро оделся, критично осмотрел себя и Луну, наложил на неё дезиллюминационное заклятие и вместе с ней покинул своё жилище, соблюдая все необходимые меры предосторожности.

Они добрались до башни Райвенкло без приключений и неожиданностей. Замок был сонным и пустым. Изображённые на картинах люди дремали, никем не потревоженные, потому что Люмос от волшебной палочки Северуса был слабым и едва освещал пространство перед ним и невидимой Луной, которую он обнимал за талию. Они заранее договорились, что проделают весь путь до башни молча, чтобы не вызвать подозрений, если кто-то вдруг захочет понаблюдать за Северусом. Пусть этот ненормальный, которому не спится в столь поздний час, думает, что Снейп по обыкновению патрулирует замок, мучимый бессонницей — следствием своего скверного жёлчного характера. Добравшись до лестницы, ведущей в башню, Северус огляделся по сторонам и, взмахнув волшебной палочкой, тихо произнёс:

— Гомениум ревелио.

Как он и предполагал, слежки не было. Они были совершенно одни в пустом гулком коридоре. Северус наложил на себя дезиллюминационное заклинание и вместе с Луной поднялся по лестнице к входу в гостиную. Перед тем, как снять Чары невидимости, Луна ещё раз крепко обняла Северуса, а он поцеловал её горячо и нежно. Их поцелуй был долгим — обоим не хотелось расставаться.

Дождавшись, пока Луна ответит на дурацкий вопрос, служащий паролем для входа в гостиную, Снейп отправился к себе. Луна неслышно пробралась в спальню, юркнула за полог из тяжёлого синего бархата и, быстро переодевшись в пижаму, залезла под одеяло. Её мысли, как и тело, были переполнены новыми ощущениями, такими приятными, что хотелось длить их бесконечно. Обнимая подушку, Луна представляла себя в объятиях Северуса. Каких только ласк ни придумывала она, чтобы ему было хорошо! Луне казалось, что она не сможет уснуть до утра. Но вскоре её мечты плавно перетекли в сновидения, ещё более смелые и сладостные, чем мысли наяву.

Всю дорогу в подземелья Снейп думал лишь о Луне — девочке, круто изменившей его жизнь, разделившей эту жизнь на «до» и «после». В его судьбе уже случалось подобное — ему казалось, что смерть Лили навсегда станет для него той разделительной чертой, через которую он не сможет переступить. Но Луна совершила невозможное — «до» осталась и Лили, и эта черта, кровоточащая рана, которая хоть и не затянулась, но стала меньше болеть и кровоточить. Сейчас для него всё стало совершенно по-другому. Эта девочка открыла ему нового Северуса, о существовании которого он подозревал когда-то давно, но совершенно забыл в вихре бед и страданий, причинённых как им самим, так и ему. Она освободила этого Северуса, выпустила его наружу, и теперь он не знал, что с этим делать.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Впрочем, знал. Этот Северус — только для неё, для Луны Лавгуд. Больше никто не должен знать о нём. Для всех прочих он останется прежним Снейпом — злобным, несправедливым профессором, слизеринским гадом и сальноволосым ублюдком.

Придя к себе в спальню, Снейп повалился на кровать, хранящую запах Луны и запах их общей страсти. Зарывшись лицом в подушку, Снейп втягивал в себя эти запахи трепещущими ноздрями, и перед его мысленным взором возникали картины их недавней близости. Мерлин, за что ему это? Это награда или очередное наказание? Сколько боли принесёт им обоим эта сладкая пытка? Снейп не знал, но предполагал, что много. Однако отказаться от неё был не в силах. Человек может вынести многое. Но не всё бывает ему по силам. Он не сможет лишить этой неправильной, предосудительной, запретной любви ни себя, ни Луну. Будь что будет, но они вместе. На один день, на год или на всю жизнь, сколько бы её ни оставалось. Но — вместе.

С этой мыслью Снейп провалился в сон, в котором, на удивление, не было сновидений.

Комментарий к Глава 50 https://vk.com/photo238810296_457241365

====== Глава 51 ======

EvanescenceBreathe No More (Instrumental)

Poets of the FallSleep

ApocalipticaRise

The BeatlesAnd I Love Her

EvanescenceWasted on you (Instrumental)

Снейп сидел за столом в кабинете Защиты от Тёмных Искусств. На сегодня все уроки были окончены. Как только закрылась дверь за последним вышедшим из класса учеником, Снейп принялся за проверку домашних работ — ему хотелось покончить с этим до ужина. Теперь все дни проходили для него в радостном нетерпении. Он, как ненасытный подросток, жаждал свидания, сам удивляясь тому, что с ним происходит. Признаться, Снейп не ожидал от себя подобной прыти — всё-таки он уже не мальчик, а весьма основательно потрёпанный жизнью мужчина, в душе давно уже считавший себя глубоким стариком по количеству пережитой боли и выстраданного опыта. Но, как оказалось, опыта в любовных делах у него почти не было, и теперь Судьба, видимо, решила восполнить этот пробел.

Каждый вечер в обществе Луны был восхитителен и неповторим. Жажда быть рядом с ней не иссякала, наоборот, становилась всё сильнее. Снейп понимал, что влюблён до безобразия, но ни язвительные увещевания, ни откровенная брань по отношению к самому себе ничего не меняли в сложившемся положении дел. Каждый день Снейп старался как можно скорее покончить с обычной текучкой и с радостным нетерпением ожидал момента, когда можно будет встать за колонной в холле и угадывать появление любимой по учащённому биению собственного сердца.

Чем более влюблённым и раскованным Северус чувствовал себя с Луной, тем более мрачным, злобным и несправедливым становился для всех прочих профессор Снейп. Кажется, он проверял на окружающих, не слишком ли размягчилось его сердце от общения с Луной, не потерял ли он своих навыков вызывать к себе ненависть и отвращение. И ощущал удовлетворение, убеждаясь в том, что для всей школы он оставался прежним пугалом и предметом всеобщего негодования.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Самой насущной необходимостью в течение нескольких дней для Снейпа было решение вопроса с драккловой картой Поттера, которая не давала ему покоя. Если мальчишка будет продолжать следить за ними по этому мерзкому клочку пергамента, наполненному так называемой «cветлой» магией, от которой вреда значительно больше, чем от Тёмной — о встречах с Луной можно забыть. Мысль о том, что Поттеру виден каждый его шаг, выводила Снейпа из себя. Всё свободное время он посвятил обдумыванию способа избавиться от назойливого наблюдения. В его мозгу постоянно прокручивались возможные варианты перекрытия Гомункуловых чар Заклятием ненаносимости, Сальвио гексиа и Заклинанием заметания следов. И, кажется, ему удалось найти способ сделать человека невидимым на пресловутой Карте Мародёров. Жаль, что проверить, насколько действенным будет это заклятие, не представлялось возможным. Карта находилась в руках Поттера. Что на ней видно, известно было только ему.