Побочный эффект (СИ) - "Miss Doe"

— Да, признаться, она меня удивила, — согласно кивнул Слагхорн. — Теперь я даже не знаю, что делать с этим зельем. На его исследование у меня не хватит времени…

«Потому что ты ленив, как боров, — подумал Снейп. — И у тебя не хватит на это не времени, а желания». А вслух произнёс, криво ухмыльнувшись:

— Разумеется, вы хотите, чтобы я занялся этим, не так ли? Тем более, что Лавгуд — моя ученица.

— Вы правы, Северус, — Слагхорн закивал, расслабившись. — Вы ведь займётесь этим?

«Ещё бы! — подумал Снейп. — Ты всё рассчитал верно, старый прохвост».

— Придётся, — зло процедил он вслух. — Хотя у меня самого дел не меньше вашего. К тому же сейчас я не преподаю зельеварение. Но раз уж Лавгуд официально считается моей ученицей… Придётся мне с этим разбираться.

— Вот и славно, — Слагхорн едва не потирал руки от облегчения. — Вы сейчас заберёте котёл с собой?

Снейп не удостоил его ответом. Вынув волшебную палочку, он аккуратно поднял котёл в воздух и отлевитировал его в свою лабораторию, не пролив по дороге ни капли. Попадавшиеся ему на пути студенты, проходя мимо, старались не дышать и вжаться в стену, чтобы, не дай Мерлин, не попасться под ноги грозному профессору.

Придя к себе в лабораторию, Снейп осторожно поставил котёл на стол. Он отлил немного варева в стеклянную банку и стал разглядывать зелье на свет. Да, тут было о чём подумать. Ну, мисс Лавгуд, у вас просто талант озадачивать окружающих. Особенно одного мрачного профессора, к которому вы почему-то питаете особые чувства. Очевидно, именно поэтому варите особые зелья.

А что? Может быть, в этом и кроется разгадка? Вдруг у этой девочки под влиянием испытываемых чувств появилась сильнейшая любовная магия, о которой никто не подозревает? Ведь её внутренний мир очень сильно отличается от психики обычных людей. Возможно, именно любовь дала ей возможность из простейших ингредиентов сотворить нечто новое и необычное. А что зелье это должно обладать уникальными свойствами, Снейп не сомневался. Как и не сомневался теперь в силе любовной магии, на себе испытав преобразующую и окрыляющую силу Любви.

— Что такое ты сотворила сегодня на зельеварении? — лениво поинтересовался Северус у Луны.

Они лежали в обнимку, совершенно обнажённые, усталые и счастливые. Каждое их свидание проходило так, будто они встречались впервые. Ласки с каждым разом становились всё более страстными и откровенными, тела — всё более раскрепощёнными, а желания — всё более ненасытными. Сомнения, скованность и боязнь сделать что-то «не то» постепенно уступали место полной раскрепощённости. Им незнакомо было утверждение «между любящими нет стыда», но они познали и прочувствовали его на практике, испытывая истинное удовольствие от сознания, что могут полностью доверять друг другу и не опасаться осуждения со стороны партнёра за самые смелые и, по общепринятым меркам, «развратные» действия. Они оба наслаждали невероятной близостью и взаимопроникновением, как телесным, так и духовным.

Северус переживал странные чувства. Если ранее он считал невозможным, немыслимым предстать перед кем-либо абсолютно беззащитным, открытым, впустить кого-то в собственный мир и продемонстрировать свою обнажённую душу без брони и маски, то теперь ощущение полной наготы и незащищённости перед Луной вызывало в нём острое возбуждение. И это было тем приятнее, чем меньше поддавалось объяснению. Оказывается, возможность быть самим собой с любимым человеком, не скрывать своего истинного лица, так же, как возможность не стыдиться недостатков собственного тела, могла приносить не меньшее удовольствие, чем самый безудержный секс.

С каждым разом им с Луной всё труднее было расставаться по ночам после бурных ласк. Каждый раз они всё дольше задерживались в объятиях друг друга после бешеных, умопомрачительных финалов — лежали рядом, усталые и счастливые, не говоря друг другу ни слова, молча наслаждаясь ощущением приятной усталости и наполненности друг другом.

Но сегодня Северусу нужно было кое о чём расспросить Луну, а сделать это в начале встречи у него не получилось — слишком жадно они набросились друг на друга, слишком сильным оказалось притяжение их тел, разгорячённых двухдневным отсутствием близости. Северус не думал о сваренном ею зелье, захваченный потоком страсти, и лишь теперь мысли в его голове постепенно приходили в порядок.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Слагхорн нажаловался тебе на меня?

Луна, как обычно, лежала у него на руке, уткнувшись носом во впадинку между плечом и шеей. Она обнимала тощее тело Северуса и легонько поглаживала его грудь и плечи, заставляя его растворяться в тёплых волнах нежности и умиротворения.

— Конечно, нажаловался, — усмехнулся Северус. — Вы, мисс Лавгуд, крайне удивили своего профессора по Зельям, сотворив из самых обычных ингредиентов нечто, науке неизвестное. Удивили настолько, что он призвал меня в качестве эксперта, чтобы понять, что же такого вы наваяли на его уроке.

— И что же я такого «наваяла»?

Луна слабо улыбнулась странному словечку и тону, которым оно было произнесено. Северус не мог видеть этой улыбки, но почувствовал её. В последнее время он вообще постоянно чувствовал настроения Луны — до такой степени, что самому становилось не по себе. Раньше он считал выдумкой и бредом разговоры о том, что любовь заставляет остро ощущать всё, что происходит с тем, кого любишь. И сейчас, убеждаясь в правдивости этих слов, испытывал некоторое замешательство, наблюдая, как рушатся в его сознании некоторые представления, ранее казавшиеся незыблемыми.

— Трудно сказать что-то определённое. Расскажи, что ты делала во время урока? Я должен понять, что именно произошло в процессе приготовления. Возможно, тогда будет легче определить свойства твоего варева.

— Ну-у… — Луна задумалась.

Сейчас ей вовсе не хотелось напрягать мозги и вспоминать о том, что происходило на уроках. Но, раз это нужно Северусу…

— Я делала всё, что было написано в учебнике, — Луна с явным усилием напрягла память. — А потом, когда все ингредиенты уже были в котле, я задумалась…

— И о чём же, позвольте спросить, вы задумались во время такого ответственного занятия, как приготовление зелья, мисс Лавгуд?

Северус говорил с ней сейчас голосом недовольного профессора, явно старавшегося унизить бестолковую студентку. Луна вновь улыбнулась, теперь уже шире, отчётливо понимая, что оба они знают ответ на этот вопрос. И что профессору будет очень приятно услышать её ответ.

— Я представила наше свидание и всё, что на нём произойдёт, господин профессор, — в тон ему ответила Луна.

— Я почему-то так и подумал, — саркастично отозвался Северус, крепче прижимая девочку к себе.

Ну конечно! Именно так он себе это и представлял. Луна, замечтавшаяся на уроке обо всех тех «безобразиях», которые происходили между ними вот уже несколько вечеров. Влюблённая в него девочка, жаждавшая новой встречи с тем, кого она любит. Ненаучно? Иррационально? Ещё бы! Но факт оставался фактом. Именно любовь этой девочки породила в её душе мощную Магию, которую она совершенно неосознанно применила при варке зелья. И которая преобразила это зелье до неузнаваемости, сделав его уникальным и единственным в своём роде.

Как Снейп и предполагал, это зелье существовало в единственном экземпляре. Повторить его было невозможно. Оно родилось под влиянием сиюминутного порыва, вспышки любовной магии, присущей его Луне и направленной конкретно на него самого. А значит, скорее всего, зелье это предназначено лишь ему одному и будет действовать только на одного человека в мире — на Северуса Снейпа. Остаётся лишь понять, какими свойствами это снадобье обладает. А чтобы понять это, ему нужно самому попробовать его. Чем он и намерен заняться в ближайший вечер. А пока…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

А пока он прижал к себе Луну, вдохнул неповторимый пьянящий аромат её волос и замер в порыве щемящей нежности и благодарности судьбе и этой странной девочке за чувства, которые он не рассчитывал испытать никогда в жизни. Более того, о возможности существования которых даже не подозревал.