Гений войны Рокоссовский. Солдатский долг Маршала - Владимир Дайнес

На плацдарме, захваченном на западном берегу Вислы, сражались пока только стрелковые части. Ни пушки, ни танки пройти по льду еще не могли. В ночь на 28 января саперы укрепили лед досками и бревнами. По этим настилам удалось перетянуть батальонную и полковую артиллерию и подвезти боеприпасы. Это позволило частям 105-го стрелкового корпуса несколько продвинуться вперед и расширить плацдарм километров на пять. Однако сил для более решительных действий у них не осталось. Противник, подтянув резервы, предпринимал ожесточенные контратаки, пытаясь сбросить в Вислу полки 354-й и 193-й стрелковых дивизий.

Погода к этому времени значительно ухудшилась. После нескольких дней крепких морозов наступила оттепель. В связи с тем, что намораживать лед стало невозможно, был найден другой способ: во льду делали взрывами своеобразный канал и в нем наводили понтонный мост. Движение по нему открылось вечером 29 января. Через два дня был построен свайный мост. Это позволило подбрасывать на плацдарм средства усиления, но не в таких количествах, чтобы 105-й стрелковый корпус мог перейти в решительное наступление. Требовалось осуществить перегруппировку войск 65-й армии, подтянуть два корпуса к левому флангу, ввести их на плацдарм и только тогда наносить удар. По просьбе командующего армией генерала Батова на НП прибыл маршал Рокоссовский, чтобы на месте оценить обстановку. Он внимательно осмотрел местность, полноводную Вислу, на которой уже обозначалась подвижка льда, оценил противника перед фронтом армии и затем предложил генералу Батову доложить решение.

– Блокировать Грудзендз тридцать седьмой гвардейской дивизией, сороковым танковым полком и подразделениями армейского запасного полка. А соединения восемнадцатого и сорок шестого корпусов вывести на плацдарм.

– Идея верная. Но у гвардейцев не более двух тысяч штыков, а у их соседей и двух тысяч не наберется. У противника под Грудзендзом, пожалуй, втрое больше. Ударят по вашим тылам… Придется сделать иначе.

Рокоссовский приказал передать 37-ю гвардейскую стрелковую дивизию временно в подчинение командующему 2-й ударной армией, который должен был подбросить к крепости 98-й стрелковый корпус генерала Г. И. Анисимова. Это позволяло командующему 65-й армией осуществить намечаемую перегруппировку войск. Одновременно Рокоссовский приказал переправить на плацдарм Донской танковый корпус.

В результате своевременно принятых мер части 18-го и 46-го стрелковых корпусов были к исходу 3 февраля переброшены на зависленский плацдарм. На противоположном берегу остались только 44-я гвардейская стрелковая дивизия и полк 193-й стрелковой дивизии, которые прикрывали подступы к мостам.

В это время осложнилась обстановка в районе города Торн (Торунь), где войска 70-й армии блокировали группировку противника. По оценке командующего армией генерала В. С. Попова, в ней было всего 5 тыс. солдат, и потому для ее ликвидации выделялась лишь ослабленная стрелковая дивизия и один полк без достаточного количества артиллерии. На самом же деле гарнизон Торна насчитывал около 30 тыс. солдат, и этот просчет командарма привел к тяжелым затяжным боям.

Вечером после ужина в штаб-квартире к Рокоссовскому обратился начальник тыла фронта генерал И. М. Лагунов:

– Товарищ командующий, из Торна пришло несколько поляков. Они говорят, что в городе полно солдат, у них танки, бронемашины, артиллерия.

– А где были задержаны эти поляки?

– Да никто их не задерживал, товарищ командующий, просто они зашли к нам в госпиталь и сказали, что на пути никого из наших солдат не встретили. Это встревожило начальника госпиталя, он и позвонил мне.

Рокоссовский с начальником штаба генералом Боголюбовым только начали обсуждать, какие силы следует выделить для ликвидации торунского гарнизона, как командующего фронтом вызвали к телефону.

Говорил командующий 70-й армией генерал Попов:

– Товарищ командующий фронтом! Противник прорвал кольцо и движется на север, к Грауденцу. Войск у него гораздо больше, чем мы предполагали.

– Что вы предприняли?

– У меня нет войск под руками, противник приближается к моему командному пункту. Прошу вашего разрешения перенести его.

– Хорошо, переходите в ближайшую дивизию и немедленно принимайте меры к ликвидации противника. Я сейчас позвоню Батову и прикажу ему переправить на восточный берег войска навстречу противнику.

Рокоссовский связался с командующим 65-й армией, войска которой вели бои за расширение плацдармов на западном берегу Вислы в нижнем ее течении:

– Павел Иванович, противник вырвался из Торна и движется по тылам 70-й армии к вашим переправам и к Грауденцу, где немцы еще сохранили собственные переправы. Надо принимать меры! Что у тебя есть на восточном берегу?

– Дивизия и полк.

– Этого мало! Переправь обратно с плацдарма минимум две дивизии, иначе их не сдержать.

Батов немедленно начал исполнять приказ Рокоссовского. Из-за Вислы были выведены 193-я, 413-я стрелковые дивизии и один полк 354-й стрелковой дивизии. Они вышли на рубеж Скаршево, Сарнау, где завязали сражение с противником. С востока его настигли части 70-й армии. Объединенными усилиями двух армий прорвавшаяся группировка противника была окружена на правом берегу Вислы, к востоку от Хелмно, уже на открытой местности, а не в городе-крепости. После нескольких дней боев она была разгромлена, 12 тыс. солдат и офицеров противника попали в плен и лишь около 3 тыс. сумели переправиться через Вислу.

Тяжелые бои развернулись и за город Эльбинг. Войска 2-й ударной армии в конце января несколько раз пытались овладеть городом, но успеха не имели. Противник, стремясь сохранить сообщение с Восточной Пруссией, упорно его оборонял. Гарнизон, состоявший из остатков разбитых в недавних боях 43 различных частей и соединений, насчитывал 10 тыс. человек. Кроме того, здесь имелось еще до 4000 фольксштурмовцев[602]. Тогда к наступлению на город было решено привлечь больше сил. К исходу 2 февраля гарнизон Эльбинга фактически оказался в окружении. Начались ожесточенные бои за город. Утром 7 февраля в Эльбинг были посланы пленные немецкие солдаты для передачи начальнику гарнизона требования о немедленной сдаче. Мощные громкоговорящие установки передавали текст ультиматума на немецком языке. В город забросили большое количество листовок. Срок ультиматума истек в 12 часов, но ответа так и не получили. Оставалось одно – начать решительный штурм.

И вот штурмовые группы, число которых было увеличено, стали методически, последовательно овладевать опорными пунктами вражеской обороны. Особенно прочные из них блокировались, затем к ним подтягивали артиллерию крупных калибров и огнем прямой наводки разрушали сооружения. В боях за Эльбинг широко использовались бутылки с зажигательной жидкостью. Для прикрытия действий штурмовых групп, а также выдвижения танков и артиллерии ставились дымовые завесы. Для имитации пожаров в домах, мешающих продвижению, применялись дымовые гранаты. Их забрасывали обычно в нижние этажи. Дым распространялся по всему дому, и у противника создавалось впечатление, что начался пожар. Под прикрытием дымовой завесы был захвачен, например, костел, в котором засели вражеские автоматчики и пулеметчики. Вначале «химики» бросали дымовые гранаты, а под их прикрытием поджигали дымовые шашки. Противник был ослеплен и, боясь окружения, оставил костел.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});