Гений войны Рокоссовский. Солдатский долг Маршала - Владимир Дайнес

Главные силы ВВС фронта планировалось сосредоточить для действий на направлении главного удара (48-я и 2-я ударная армии). После прорыва обороны противника авиации предстояло поддерживать подвижные соединения. Соединения 4-й воздушной армии должны были в ночь перед наступлением осуществить не менее 1000 самолето-вылетов ПО-2 с целью изматывания живой силы противника, уничтожения его огневых точек на переднем крае, нарушения работы штабов, блокировки основных грунтовых и железных дорог, баз и аэродромов. В первый день операции основным силам авиации предстояло на участках 48-й и 2-й ударной армий нанести удары по противнику, особенно по его резервам, штабам и узлам в глубине обороны. С вводом в прорыв подвижных соединений для их сопровождения выделялась штурмовая авиация. Истребительная авиация получила задачу прикрывать боевые порядки войск в исходном положении и на всю глубину операции.

По указанию Рокоссовского бронетанковые и механизированные войска намечалось использовать следующим образом. Отдельные танковые и самоходные артиллерийские полки придавались для непосредственного сопровождения пехоты как танки НПП. Танковые корпуса после прорыва вражеской обороны вводились для выполнения задач фронта, а в последующем они переходили в подчинение командующим армиями для развития успеха на всю глубину. От инженерных войск требовалось обеспечить: ведение непрерывной инженерной разведки заграждений противника с целью своевременного оповещения войск и обезвреживания обнаруженных заграждений; своевременный проход всех родов войск через противопехотные и противотанковые минные поля перед передним краем и в глубине обороны противника; быстрое преодоление войсками и пропуск материальной части через труднопроходимые участки путем своевременной подачи вперед заготовленных материалов и деталей для постройки мостов, гатей и колейных дорог; быстрое закрепление занимаемых рубежей инженерными средствами заграждений; маневр средствами заграждений (ПОЗ) на направлении контратак противника.

План Млавско-Эльбингской операции Рокоссовский представил Сталину 17 декабря[594]. Обосновывая свое решение, Константин Константинович отмечал, что разрыв между левым флангом ударной группировки 3-й армии и правым флангом 48-й армии на направлении главного удара на участке (иск.) Домбровка, р. Ожыц (11 км) объясняется неудобством местности для наступления, наличием у противника в этом районе сильно укрепленной оборонительной полосы и необходимостью форсировать р. Ожыц. Разрыв между ударными группировками 65-й и 70-й армий обуславливался наличием на этом участке у противника сильного узла обороны в районе Повелина. С продвижением 70-й армии вперед и выходом ее севернее Модлина намечалось один танковый корпус из 65-й армии подчинить командующему 70-й армией.

Рокоссовский в своем докладе Сталину подчеркивал, что норма боеприпасов, утвержденная Ставкой ВГК на операцию в 4 боекомплекта, по основным калибрам сокращена до 3—3,5 боекомплекта, что ставит фронт в тяжелое положение. По расчетам Константина Константиновича, к началу операции требовалось иметь 4,5—5 боекомплектов боеприпасов. Он просил отпустить фронту утвержденный ранее лимит – 4 боекомплекта боеприпасов по основным калибрам, а для развития наступления на Мариенбург и обеспечения ударной группы фронта со стороны Восточной Пруссии ускорить сосредоточение одной общевойсковой армии в районе Белостока.

22 декабря Сталин утвердил представленный Рокоссовским план операции. При этом он указал:

«1. Разрыв между пехотой и действующими впереди ее конницей и танковыми соединениями не допускать более 25—30 километров.

2. Использование мехкорпуса или танкового корпуса совместно с конницей не обязательно и допускается только в случаях особой необходимости.

3. Иметь в виду, что к началу операции будут полностью укомплектованы 8 гв. тк Попова и 5 гв. ТА Вольского в составе 10 тк Сахно и 29 тк Малахова.

1 гв. тк Панова получит тяжелые танки и тяжелые самоходы в количестве 100 единиц, что сделает его более чем боеспособным.

3 гв. тк Панфилова включается в состав войск фронта с тем, чтобы доукомплектовать его во второй половине января. В связи с этим для усиления левого крыла фронта рекомендуется использовать 1 гв. тк Панова.

4. Не рассчитывать на резерв Ставки в районе Белостока[595]».

При подготовке к операции Рокоссовский неоднократно выезжал в войска, знакомясь на месте с командирами, изучая обстановку и местность. Он спокойно, без шума и криков, обсуждал с командармами принятые ими решения, вносил в них поправки, стараясь делать это так, чтобы не задеть самолюбия своих подчиненных. В качестве примера приведем, как действовал Константин Константинович при решении одной из задач в 48-й армии. Ее войскам предстояло провести частную наступательную операцию с целью улучшения занимаемых позиций. На время этой операции Рокоссовский выделил командующему армией генералу П. Л. Романенко артиллерийский корпус прорыва, некоторые части которого из-за распутицы не смогли вовремя прибыть в назначенные им районы. Хотя командующий артиллерией армии докладывал о невозможности переброски артиллерии в отведенные сроки и о необходимости отложить операцию на два-три дня, генерал Романенко не захотел с этим считаться. Он заявил, что откладывать операцию он не собирается, и потребовал «во что бы то ни стало» обеспечить готовность артиллерии. Это было явно невыполнимое требование, и Рокоссовскому стало известно о нем. Он позвонил командарму и, как всегда, спокойно и дружелюбно спросил:

– Как ваши дела, Прокопий Логвинович?

Голос командарма был бодр:

– Завершаем подготовку, товарищ командующий, все в порядке. Завтра точно в срок начнем.

– А как с артиллерией? Корпус прорыва собрали?

– Да нет, только он один и подводит, еще не все бригады подошли. Но я отдал приказ, чтобы завтра точно в назначенный срок они все были готовы к открытию огня по плану.

– Прокопий Логвинович, а к чему вы торопитесь? Дороги, вы сами знаете, сейчас плохие, артиллеристы могут и запоздать. Я бы на вашем месте не торопился.

– Товарищ командующий, а вы разрешите дня на два отложить операцию?

– А почему нет? Ведь это ваша армейская операция, я вас жесткими сроками не связываю.

Романенко явно обрадовался.

– Спасибо, товарищ командующий. Мы со штабом все подсчитаем, и я вам доложу.

– Хорошо, Прокопий Логвинович. Желаю успеха.

Рокоссовский положил трубку и мягко улыбнулся окружающим: вот, мол, и вся проблема!

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});