Гений войны Рокоссовский. Солдатский долг Маршала - Владимир Дайнес

– Что за стрельба у вас раньше времени? – не дожидаясь доклада, спросил Рокоссовский.

– Противник с восьми часов тридцати минут наносит контрудар по ударной группировке нашей армии, – ответил Горбатов.

Он также доложил о том, как назревало событие, и о принятых мерах. Дополнительно выразил свое удовлетворение тем, что противник наносит контрудар до возобновления наступления войск армии. Находясь на месте, им будет легче его обескровить и затем продолжить наступление. Не утерпев, Горбатов высказал сожаление по поводу того, что армия не усилена танковым соединением. Наступило непродолжительное молчание, после чего Рокоссовский сказал:

– Жаль, что не начнем наступать в десять часов, – и добавил: – Ну, уж если не наступаете, так разделайте под орех неизвестное нам танковое соединение противника и не допускайте его до фланга вашего левого соседа, который в десять часов будет наступать. А насчет того, что вас не усилили танковым соединением, так вы сами знаете, что соседям оно нужнее. Всего хорошего. Докладывайте каждый час.

В течение дня войска 3-й армии отразили до тридцати контратак противника, сорвав все его попытки прорваться через их боевые порядки.

С целью ускорения прорыва вражеской обороны Рокоссовский вынужден был ввести в сражение танковые корпуса на участках 48-й, 2-й ударной и 65-й армий. Это сразу изменило ход событий. Противник, истощивший свои силы в контратаках, не выдержал удара. Его оборона на главном направлении оказалась прорвана, и войска 2-го Белорусского фронта устремились вперед – к Бромбергу, Грауденцу и Мариенбургу.

Со второй половины дня 16 января погода улучшилась, что позволило использовать авиацию, которая своими ударами с воздуха оказала помощь наземным войскам в отражении вражеских атак. По решению Рокоссовского часть сил 49-й армии была введена в сражение между 50-й и 3-й армиями, что создало благоприятные условия для продолжения наступления войск 3-й армии. К вечеру они продвинулись до 5 км, выполнив свою задачу.

16 января соединения 2-й ударной и 65-й армий овладели городом Пултуск. Противник именовал его «бастионом восточной обороны». Каменные стены старой крепости были достаточно прочными, форты связаны мощной системой огня. На улицах Пултуска были возведены баррикады, в подвалах домов устроены огневые точки, подступы к городу прикрывались минными полями и инженерными заграждениями. Однако все это не помогло противнику.

В соответствии с намеченным планом Рокоссовский с утра 17 января ввел в образовавшийся прорыв в полосе действий 48-й армии подвижную группу фронта – 5-ю гвардейскую танковую армию. При поддержке специально выделенных соединений бомбардировочной и истребительной авиации она устремилась на Мариенбург, сметая со своего пути и уничтожая пытавшиеся оказать сопротивление части противника. Одновременно в направлении на Алленштейн (Ольштын) вошел в прорыв 3-й гвардейский кавалерийский корпус под командованием энергичного генерала Н. С. Осликовского. Вслед за 5-й гвардейской танковой армией продолжали наступать 48-я и 2-я ударная армии, намереваясь с ходу форсировать Вислу и не дать закрепиться на ней отступавшему противнику. Во 2-й ударной армии в качестве передовых отрядов использовались батальоны, специально обученные действовать ночью. Они были усилены несколькими танками, артиллерией и саперами. Танки, включенные в состав передовых отрядов, несли на броне десанты автоматчиков. Основные силы дивизий следовали за передовыми отрядами на дистанции от 2 до 5 км в постоянной готовности к развертыванию. Артиллерийские орудия двигались со снятыми чехлами, расчеты находились непосредственно у пушек. Непрерывно велась разведка. Темп продвижения войск был достаточно высоким – 25—30 км в день. Танковые части шли впереди пехоты, выходя на фланги отступающего противника, угрожая тылам. 19 января, на четыре дня раньше намеченного срока, войска 2-й ударной армии овладели несколькими крупными опорными пунктами противника, в том числе городом Цеханувом.

К утру 19 января войска 2-го Белорусского фронта прорвали оборону противника на протяжении 110 км и углубились на млавско-эльбингском направлении до 60 км, то есть продвигались в среднем по 12 км в сутки, как и предполагалось планом операции. 20 января произошло знаменательное событие – войска 3-й армии вступили в пределы Восточной Пруссии. Однако в этот день Ставка ВГК приказала 3, 48, 2-ю ударную и 5-ю гвардейскую танковую армии повернуть на север и северо-восток для действий против восточно-прусской группировки противника. В директиве № 11011 говорилось:

«Ставка Верховного Главнокомандования приказывает:

1. Войскам фронта продолжать наступление в общем направлении на Дейч-Эйлау, Мариенбург и не позднее 2—4 февраля овладеть рубежом Эльбинг, Мариенбург, далее на юг по р. Висла до Торна, отрезая противнику все пути из Восточной Пруссии в Центральную Германию.

По выходе на р. Висла захватить плацдармы на ее западном берегу к северу от Торна. Одновременно правым крылом фронта овладеть рубежом Иоханнесбург, Алленштейн, Эльбинг.

2. Иметь в виду в дальнейшем вывести большую часть сил фронта на левый берег р. Висла для действий в полосе между Данцигом и Штеттином. 19-я армия, сосредоточивающаяся в районе Острув-Мазовецки, с 1 февраля будет передана в состав войск 2-го Белорусского фронта[601]».

Директива оказалась совершенно неожиданной для Рокоссовского. Она в корне меняла планы, основывавшиеся на директиве Ставки от 28 ноября 1944 г. Однако появление на свет нового приказа было вызвано отставанием войск 3-го Белорусского фронта. Они сумели прорвать главную полосу обороны противника лишь к исходу 15 января. На следующий день в полосе 5-й армии вступил в сражение 2-й гвардейский танковый корпус, а 18 января в полосе 39-й армии – 1-й танковый корпус, который с ходу преодолел инстербургский оборонительный рубеж и обеспечил к 18 января выход главных сил 39-й армии к р. Инстер. К исходу того же дня войска фронта прорвали оборону на кенигсбергском направлении (в полосе 65 км), вклинились на глубину 40—45 км и нанесли тяжелое поражение немецкой 3-й танковой армии. Несмотря на эти успехи, войска 3-го Белорусского фронта продвигались все-таки медленнее армий 2-го Белорусского фронта, что позволяло противнику избежать окружения и отойти в пределы Германии.

Рокоссовский, получив задачу, немедленно приступил к ее претворению в жизнь. 21 января соединения 2-го Белорусского фронта овладели многими восточно-прусскими опорными пунктами, в том числе и Танненбергом. Вступление в Восточную Пруссию солдаты и офицеры встретили с большим подъемом. «Вот она, берлога немецкого зверя, – говорили они. – Теперь мы отомстим гитлеровцам за все их злодеяния, совершенные ими на нашей земле». В сознании многих солдат вначале не укладывалось, как после тех зверств, что творили захватчики на советской земле – и это солдаты и офицеры на протяжении трех с половиной лет видели собственными глазами, – можно относиться великодушно к немцам. Командование и политуправление фронта приняли меры к тому, чтобы разъяснить личному составу сущность гуманной политики в отношении мирного немецкого населения. Был издан специальный приказ, партийные и комсомольские организации войск в течение одного-двух дней разъяснили воинам требования этого приказа. В результате удалось добиться того, что факты насилия над мирными жителями, отмеченные сразу после перехода границы, больше не повторялись.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});