Огни Небес - Роберт Джордан

Проснувшись, Бергитте заявила, что чувствует себя сильной и здоровой как обычно и вдобавок голодна как волк. А Илэйн не понимала, закончила ли Найнив с самобичеванием. Рук она не заламывала, ничего не говорила, но, пока Илэйн умывалась и рассказывала о бродячем зверинце — почему им нужно еще какое-то время провести в нем, — Найнив торопливо очистила от кожуры и косточек красные груши и желтые яблоки, нарезала сыру и подала все это на тарелке вместе с кубком разбавленного вина, в которое добавила меду и пряностей. Она бы Бергитте с ложечки накормила, позволь ей та. Найнив сама занималась волосами Бергитте, пока от белого куриного перчика те не стали такими же черными, как у Илэйн, которая свои тоже в настое ополоснула. Потом Найнив отдала женщине лучшие свои чулки и сорочку и была заметно разочарована, когда мягкие туфли Илэйн подошли Бергитте лучше. Найнив, высушив полотенцем и вновь заплетя волосы Бергитте в косу, настояла на своем и надела на нее серое шелковое платье — в бедрах и груди его надо выпустить, но с этим можно и погодить. Найнив даже вызвалась сама подшить подол, но скептический взгляд Илэйн заставил старшую подругу пойти на попятный и заняться умыванием. Найнив яростно мылила лицо, бормоча, что шьет ничуть не хуже других. Когда хочет.

Когда три женщины наконец-то вышли из фургона, над деревьями на востоке выглянул пронзительно золотой краешек восходящего солнца. В такую рань наступающий день казался обманчиво приятным. На небе не было ни облачка, а к полудню воздух станет горячим, как в печке.

Том с Джуилином запрягали лошадей, весь лагерь был охвачен предотъездной суетой. Лентяй уже оказался оседлан, и Илэйн взяла себе на заметку: не худо будет самой заговорить о том, что верхом сегодня поедет она, пока никто из мужчин не влез в седло. Впрочем, если Том или Джуилин опередят ее, она не особенно огорчится. Сегодня днем она впервые пойдет по канату на глазах у сотен людей. Люка продемонстрировал девушке костюм для выступления, при виде которого у нее от волнения сердечко забилось чаще, но она не станет стонать и сетовать, как Найнив.

Через лагерь скорым шагом прошествовал Люка, он всех поторапливал и выкрикивал никому не нужные указания; красный плащ развевался за его спиной.

— Лателле, разбуди этих проклятых медведей! Я хочу, чтобы они, когда мы через Самару поедем, на задних лапах стояли и рычали. Кларин, за собачками своими на этот раз приглядывай, ладно? Если какая из них опять за кошкой погонится… Бруг, ты со своими братцами кувыркаешься перед моим фургоном. Запомнил? Перед моим фургоном! Это должно быть торжественное шествие, а не соревнование, кто из вас быстрее заднее сальто делает! Керандин, следи за кабанолошадьми, не отпускай их от себя. Надо, чтоб люди от изумления охали да рты раскрывали, а не убегали в ужасе сломя голову!

Люка остановился возле фургона, сердито глядя на Найнив и столь же недовольно — на Илэйн, посему Бергитте мало что досталось.

— Как мило и великодушно, что вы, досточтимая Нана и миледи Морелин, соблаговолили отправиться вместе с нами. Мне казалось, вы решили спать до полудня. — Он кивнул на Бергитте: — А это, верно, подружка из-за реки пришла, языком с вами потрепать? Нет уж, для гостей у нас времени нет. Я намерен немедленно выступить и днем уже дать представление.

По-видимому, этот нагоняй поначалу ошеломил Найнив, но к концу второго предложения она глядела на Люка с не меньшей злостью. Как бы робко и застенчиво она ни вела себя с Бергитте, по отношению к другим характер ее, похоже, оставался прежним.

— Мы будем готовы в дорогу не позже прочих, и тебе это известно, Валан Люка. Кроме того, час или два — разницы никакой. На том берегу собралось столько народу, что если на твое представление придет один из сотни, то зрителей будет сколько тебе и не снилось! А если нам захочется не спеша позавтракать, можешь просто стоять, баклуши бить и ждать. Если бросишь нас, не получишь того, чего ты так хочешь.

Она самым явным образом намекала на обещанные сто золотых марок, но впервые напоминание о награде не возымело действия на хозяина зверинца.

— Довольно людей? Довольно людей! Женщина, людей требуется завлекать, заманивать! Чин Акима здесь уже три дня торчит, а у него есть парень, который мечами и топорами жонглирует. И девять акробатов. Девять! У двух женщин, о которых я в жизни не слыхал, есть акробатки — такое на висячих веревках вытворяют, что у братьев Шавана глаза на лоб полезут! И на толпу никогда нельзя полагаться! Силлия Керано выпустила мужчин, у которых лица размалеваны, как у придворных шутов. Они друг друга водой обливают и лупят по башке дубинами, а народ лишний серебряный пенни платит, чтоб на них полюбоваться! — Вдруг он с задумчивым прищуром устремил взор на Бергитте: — Не желаешь ли, мы тебе лицо раскрасим? Среди шутов Силлии женщин нет. И еще кого-нибудь из укротителей лошадей, пожалуй. Наверняка кто-то из них пожелает раскраситься. Это не больно, надутой дубинкой ударить, и я заплачу тебе… — Задумавшись, Люка умолк — расставаться с деньгами он любил не больше Найнив.

И Бергитте во время возникшей паузы промолвила:

— Я не шут и дурака для потехи валять не буду. Я — стрелок.

— Стрелок… — пробурчал Люка, разглядывая глянцевито блестящую черную косу, перекинутую на левое плечо. — И зовешься ты, полагаю, не иначе как Бергитте. Кто ты такая? Небось из тех идиотов, что за Рогом Валир по миру носятся? Пусть даже эта вещь и существует, разве кто-то другой не может ее отыскать? Обязательно они! Был я в Иллиане, когда Охотники обеты давали, — их на Великой Площади Таммаз тысячи столпились. Но со славой, какую можешь обрести ты, ничто не сравнится, не затмит аплодисментов…

— Я — стрелок, красавчик, — решительно прервала излияния Люка Бергитте. — Принеси лук, и ставлю сотню крон золотом против одной твоей, что выстрелю лучше, чем ты или любой, кого укажешь.

Илэйн ожидала, что Найнив сейчас разорется, ведь если Бергитте проиграет, ее ставку покрывать им. И, что бы Бергитте ни говорила, Илэйн не верила, что лучница уже в достаточной мере оправилась. Тем не менее Найнив лишь на миг зажмурилась, глубоко вдохнула и медленно выдохнула.

— Ох уж мне эти женщины! — прорычал Люка. Всем своим видом Том с Джуилином показывали, что совершенно с ним согласны. — Два сапога пара вы с леди Морелин или с Наной, как бы их ни звали по-настоящему. — Он взмахнул своим шелковым плащом, широким жестом указывая на суетящихся вокруг людей и лошадей. — Вероятно, от вашего острого глаза, Бергитте, это ускользнуло, но мне вскоре предстоит представление, а мои конкуренты уже ощипывают Самару, точно банда карманников, каковыми, в сущности, и являются.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});