Белые искры снега - Анна Джейн

"Вспомни слова", — прочитала я по ее губам.

С удивлением глядя на подругу, появившуюся из прошлого, я вспомнила вновь книгу, которую она мне дала — сказки братьев Гримм.

И тут же на какое-то мгновение все вокруг вновь изменилось, показав истинность того места, где я находилась и испугав меня до дрожи в пальцах, которую никак не получалось сдержать в отличие от возгласа

Замызганное старое зеркало с разводами и отпечатком чьей-то руки, грязная ванна со следами чего-то бурого, склизкого, омерзительного, серая потрескавшаяся стена с облупленной известкой, по которой ползут, обгоняя друг друга, усатое насекомое и одна из теней. Откуда-то тут был сквозняк, и занавеска для ванной — клочки какой-то мятой тряпки, проеденные молью, шевелились. Вода из старого крана текла ржавая, и я тут же убрала руки, застыв и прикрыв на секунду глаза.

Открыла их — и вновь все сделалось нормальным. И опять я стою в обычной ванной комнате с новеньким кафелем и кучей бутыльков на аккуратных полочках. Однако, зная истинную сущность этого помещения, ни к чему мне притрагиваться не хотелось. Я кое-как обтерла руки об подол, с опаской выключила кран, переборов брезгливость, и вышла к хозяйке, дожидающейся меня за дверью. Увидев ее, я тут же фальшиво улыбнулась и не менее фальшиво зевнула, но она обрадовалась еще больше:

— Спать хочешь, да? Пойдем же в спальню. Я вам уже расправила кровати. Ничего, что вы в одной комнате?

— Ничего, — я опять зевнула и, стараясь выглядеть сонной, направилась следом за Юлианой, моля Бога, чтобы она не прознала о том, что я догадываюсь, кто она такая и что она хочет сделать.

В гостиной, в которой, кстати говоря, больше не наблюдалось кошки с куцыми усами и зелеными глазами, я едва растолкала Ярослава — он, полностью отдавшись темным чарам, вернее, зелью, что ведьма выдавала за какао, лежал на диване, согнув колени и подложив под голову локоть. Русые волосы его разметались, закрыли пол-лица.

— Какой милый, — услышала я шепот с придыханием, хотя Юлиана не раскрывала рта, только улыбалась, глядя на беззащитного Яра.

— Вставай, — села я перед ним на корточки и потрогала за предплечье. — Вставай же.

Парень с трудом приподнял голову.

— Настя, — прошептал он. — Я так хочу спать. Ложись рядом.

— Нет, Яр, вставай. Мы будем спать в другой комнате, — проговорила я почти с отчаянием и с силой ударила по плечу. — Вставай!

Он, наконец, поднялся, едва ли не пошатываясь от безумного желания спать. Я взяла его под руку и буквально потащила следом за Юлианой, пребывающей в роли хорошей хозяйки и рассказывающей какую-то историю.

— А вот и ваша спальня, — открыла она нам дверь комнаты, последней, в которую я еще не заглядывала. Большую ее часть занимала двуспальная кровать со светлым покрывалом. Рядышком стояли шкаф, комод и кресло-качалка. За окном было темно и тихо.

Яр тотчас рухнул на кровать — лицом вниз и обнял подушку. Глупый ребенок.

— Кажется, он совсем выбился из сил, — сказала я, и опять зевнула, уже по-настоящему. — Мне тоже так спать хочется…

— Ложись, деточка, ложись, — заботливо проговорила Юлиана, и я услышала далекий заливистый смех ведьмы.

— Спасибо вам за все, — выдавила я голосом невинной овечки.

— Это вам спасибо, — растянулись ее губы в подобии улыбки.

— За что? — сонно пробормотала я, преодолевая себя и садясь рядом с Ярославом. Не потому, что не хотела лежать рядом с ним, а потому что знала, что из себя представляют эта кровать, и это одеяло, и эти простыни.

— Развлекли старого человека. — На долю секунды перед мной вновь появился ее истинный облик. Ведьма довольно ухмылялась. — Спокойной ночи, — сказала она, проследив, как я ложусь рядом с Яриком, и вышла, выключив свет.

Я подождала минуту — вдруг она вернется? — и вскочила, откинув одеяло от себя. Надо было что-то делать. Я знала, что у меня есть время, пока она не сделает задуманное, и за это время нам нужно спастись, чтобы навечно не остаться в этом мерзком доме.

— Яр, Яр, Яр, — шепотом стала будить я парня. — Ярослав, пожалуйста, проснись, — в отчаянии проговорила я, опасливо косясь на дверь, встала на ноги и, стараясь не шуметь, передвинула к ней кресло-качалку. Если Юлиана попытается войти, у нее не сразу получиться это сделать, а я сразу пойму, что к нам ломятся. Внезапность может напугать и привести к панике, а так родит бездействие. Бездействовать же в такой ситуации никак нельзя!

Я вернулась к Зарецкому.

— Яр, — зашептала я ему на ухо, тряся за плечи. — Проснись! Как же тебя разбудить, как… Ярослав, Яр, Яр!

Он что-то пробормотал и улегся на бок.

Я взяла его за руку, закатала рукав и укусила — сначала слегка, а затем сильно, подозреваю, что до синяка. Это подействовало — парень вскочил.

— Что такое? — большими глазами уставился он на меня. — Зачем… зачем ты меня… разбудила? — с трудом проговорил он, зевая, как бегемот. — И укусила… Глупая Настя… — И он вновь стал заваливаться на бок.

— Ярослав! — зашипела я, хватая его за плечо левой рукой — кончики пальцев коснулись кожи шеи. — Не спи! Она убьет нас! Она — ведьма, понимаешь? Ведьма! Ярослав!

Внезапно он тряхнул головой и словно бы очнулся от наваждения.

— Зачем ты меня укусила? — вполне себе нормальным и сварливым голосом произнес он. — Анастасия Зубастовна, ты чего? А если я укушу девушку, мне скажут, что нормальные парни так не делают, — добавил Зарецкий, потирая место укуса. — И отпусти меня, — велел парень

Но едва я убрала руку, как он вновь начал мгновенно засыпать. Однако стоило мне вновь коснуться его кожи, как Яр пришел в себя.

Кажется, все дело было в серебряном браслете на моем левом запястье, который едва заметно сиял в темноте, а я заметила это не сразу. Быть может, он волшебный? Ведь в сказке может быть все, что угодно, верно?

После пары коротких экспериментов я сделала вывод — если я держала Ярослава левой рукой, то он не засыпал, хотя зелье ведьмы давало себе знать, и он был заторможенным и сонным, но хотя бы мог контролировать себя. Поняв, что если я держу его за руку, он не засыпает, парень так крепко сжал ее, что мне стало даже немного больно.

То, что браслет помогает, нам обоим казалось нормальным.

— Так что произошло? — спросил он, испуганно оглядываясь по сторонам. — Где мы?

— Помнишь, мы шли к дому?

— Помню. Я помню, как мы зашли, помню картины, помню, как мы ели и разговаривали с Юлианой…

— Все правильно. Мы до сих пор в ее доме, — зашептала я горячо. — В спальне. Она опоила тебя каким-то снотворным зельем.

— Зельем? — тупо повторил Ярик.