Цусима — знамение конца русской истории. Скрываемые причины общеизвестных событий. Военно-историческое расследование. Том II - Борис Галенин

Жаль, что никогда не узнаем достоверно имя миноносца, обратившего в бегство — пусть на 10 минут! — личный отряд японского Нельсона в полном составе. Повторившего при Цусиме в 5:52 пополудни 14 мая 1905 года в утроенном варианте подвиг «Меркурия»: бой одного русского миноносца с шестью японскими линейными кораблями. Айвазовскому впору локти кусать!

И ведь за сто лет никто внимания не обратил! Видно, не нужен стал никому русский героизм.

Все же с большой долей достоверности можно предположить, что миноносцем этим был «Безупречный». Про остальные цусимские миноносцы все более или менее известно, и факт нападения одним из них средь бела дня на персональный отряд Того не зафиксирован[419].

Но японские, никак не льстящие русской эскадре данные, упрямо свидетельствуют, что был у нас миноносец, не забывший приказ Адмирала: атаковать неприятеля, где бы к тому ни представились случай и возможность[420].

Так что остается «Безупречный», которому еще предстоит надвигающейся ночью погибнуть со всем экипажем в неравном бою с крейсером «Читосе» и миноносцем «Ариаке». Собственно, один «Ариаке» почти вдвое превосходил русский миноносец вооружением, обладая двумя 76-мм пушками и четырьмя 57-мм. Но решающую роль сыграл, конечно же, 5000-тонный бронепалубный «Читосе» с его двумя 8-дюймовками, десятью орудиями 120-мм, двенадцатью 76-мм, не говоря уж про 42-мм мелочь. И скоростью хода около 23 узлов.

Но важнее другое. Из недолгого столкновения в 5:52 по Киото бесконечного дня 14 мая следуют весьма долгосрочные выводы.

Во-первых, Того всегда очень нервно относился к возможности атаки неприятельскими миноносцами своих броненосных сил. Вспомним раздел «Того испугался возможных атак…» главы о бое при Шантунге. И в своей осторожности, вообще говоря, Того был совершенно прав. Но реакция его на появление одинокого русского миноносца в 5:52 по Киото — это уже чересчур даже для Того. Последнее говорит о том, что нервы у адмирала были более, чем на взводе. И это при, казалось бы, более чем удачном для Соединенного флота течении дневного боя.

Во-вторых, похоже, что японцы в этот день мало опасались русских снарядов, но зато боялись наших торпед. Не очень, кстати, высокого качества. Но специально их, видимо, не портили.

В-третьих, совершенно не правы те, кто говорит, что Того осторожничал, скажем, при Шантунге, а вот при Цусиме вел себя почти бесшабашно. Лишь бы истребить вражеский флот. Как видим, вся бесшабашность и лихость Того мгновенно исчезали там, где он видел реальную опасность для своих судов и себя лично. А значит, никогда бы добровольно в петлю своего имени не полез.

В-четвертых, хваленые японские артиллеристы немедленно начинают «мазать», когда нервничают. А не нервничать при столь нервных маневрах своего адмирала они, естественно, не могли. Запомним это.

И наконец скажем несколько слов о гибели миноносца «Безупречный». О ней известно лишь из строк «Описания Мейдзи» (Статья 3 главы V «Сражения в Японском море»):

«Крейсер “Читосе”… вышел из залива Абурадани в 9 часов 50 минут вечера; на пути к острову Дажелет около 4 часов утра с левого борта по носу был замечен миноносец. Крейсер повернул влево, но миноносец также повернул влево и начал уходить полным ходом. Уже рассветало, и было видно, что миноносец двухмачтовый и четырехтрубный.

Капитан 2-го ранга Иосиф Александрович Матусевич. Командир миноносца «Безупречный»

Убедившись, что это неприятель, “Читосе” немедленно повернул за ним в погоню; так как тот, по-видимому, не мог развить полного хода, то расстояние постепенно уменьшалось, и в 4 часа 20 минут “Читосе” открыл огонь. В это время подошел миноносец “Ариаке” и тоже начал стрелять по неприятелю».

Поскольку в данном случае, в соответствии с.лучшими традициями флота страны Ниппон, стрельба велась с расстояния, недоступного для пушечек и торпед «Безупречного», японские комендоры, не слишком напрягаясь, смогли достойно продемонстрировать искони присущие им твердость руки и меткость глаза. За какой-нибудь час подавив сопротивление одинокого русского миноносца. «Нанеся серьезные повреждения и видя, что неприятельский миноносец совершенно потерял боевую способность и скоро затонет, “Читосе” в 5 часов 27 минут прекратил огонь и вместе в “Ариаке” пошел к острову Дажелет».

«Атакованный на рассвете “Читосе” и “Ариаке” русский миноносец оказался “Безупречным”. Он накануне вечером передавал судам приказание адмирала Рожественского, с заходом солнца совершенно отделился от своих и пошел самостоятельно во Владивосток. В пути его застиг “Читосе”, и после боя с ним “Безупречный”, по-видимому, затонул, но так как с него не осталось в живых ни одного человека, о последних минутах его ничего не известно»{438}.

К сказанному следует добавить, что японские корабли даже не попытались оказать помощь экипажу гибнущего русского миноносца. А сопротивление «Безупречного» было, очевидно, настолько яростным, что в процессе боя были уничтожены все спасательные средства и, скорее всего, были убиты или тяжко ранены все защитники миноносца. Последний факт был отмечен нашими моряками уже давно[421].

Схема 8. Маневрирование эскадр в первой фазе боя с 13:49 до 14:25. По описанию его в «Сражении в Японском море» 

Но вновь открывшееся знание позволяет предположить, что уничтожение нашего корабля вместе с экипажем стало запоздалой местью японцев за тот шок, который заставил их пережить «Безупречный» своей отчаянной атакой на главные силы Соединенного флота накануне. В 5:52 по Киото. 

«Сражение в Японском море» и противоречия в нем

Смыв таким образом позор с самурайской души, можно уже было в привычном взвинченно-восторженном стиле писать, как эти самые главные силы, уклонившись от несущегося на них миноносца, «заставили его отойти». И все прочее в том же духе.

Такое бесшабашно-эйфорическое ощущение передается, видимо, всем читателям этого весьма официозного источника, на основании его слагающим уже свои нетускнеющие перлы о Цусиме. Во всяком случае никто из известных автору описателей Цусимы не потрудился претворить соответствующие абзацы официоза в те же самые схемы. Желательно интегрально-обобщенные.

Так, скажем, тот же В.Я. Крестьянинов, почти дословно приводящий в своем труде целые куски из «Сражения», не утомляя себя, впрочем, их закавычиванием, не обратил внимания — свое или читателя — на бросающиеся в глаза противоречия. Особенно в описании начальной фазы боя.

На схеме 8 автор честно пытался отобразить все, что говорится в «Сражении» о маневрировании и взаимном расположении японской и русской эскадр в первые 36 минут боя.

Оказалось, что если по отдельности воспроизводить указанные там курсы броненосцев «Микаса» и «Суворов», то все японские рассказы о сближении и сокращении дистанции между противоборствующими сторонами, особенно после 14:05, можно смело отнести к области той самой военной фэнтези.

Посмотрим на схему 8, а лучше сразу на схемы 7 и 8. На первой из них еще удалось достаточно легко совместить указанные расстояния в указанные японскими авторами базовые минуты, заставив наш флагманский броненосец совершить несколько малопонятных поворотов от противника в первые же мгновения боя. Ну, в конце концов, всего лишь на бумаге. Стерпит.

Но вот если броненосец «Суворов», а за ним вся 2-я эскадра поворачивают все круче на зюйд-вест уже в 14:16, как предписывают им авторы «Сражения», а Соединенный флот, гордо игнорируя сей факт, продолжает свой торжественный победный марш на ост, да еще, возможно, вновь наращивая скорость, то результатом этого будет к 14:25 возрастание дистанции между флагманами эскадр до 39–40 кб.

И это еще в том маловероятном случае, если 2-я эскадра в безнадежной попытке догнать Соединенный флот — поближе к японским комендорам, чтобы не осложнять им работу, — рванется за ним с 14:05 до 14:16 12-узловым ходом, теряя по дороге даже приличные корабли 2-го отряда. Не говоря уж о «небогатом» 3-м отряде.

А при присущем ей — 2-й эскадре — эскадренном ходе 9, максимум 10, узлов указанная дистанция к 14:25 возрастет до 42 кб, даже при повороте «Микаса» в 14:24 на курс SO 67°.

Поэтому на схеме 8 японская эскадра реально идет по дуге большого круга, охватывая русскую эскадру на дистанции не более 30 кб, что, по крайней мере, соответствует основной тактической идее боя с японской стороны в день 14 мая 1905 года: бой на 25–30 кб на приблизительно параллельных курсах.