Живописец смерти (СИ) - Лукарелли Карло

— Звонить нам? — спросил Миллер.

Наташа кивнула и пошла в кухню. Миллер и Рос последовали за ней. Наташа ответила на вопрос Миллера только тогда, когда они уселись за узкий кухонный стол.

— Я кое-что разузнала, — сказала она.

Миллер посмотрел на нее. Она, похоже, уже не так сильно нервничала. Они были у нее всего сутки назад, а Миллеру казалось, что прошел целый месяц.

— Что вы узнали? — спросил Рос.

— Я узнала кое-что о том, что случилось с Дэррилом, — ответила она. — Я позвонила в администрацию полиции в офисе мэра…

— Что вы сделали?

Наташа нахмурилась.

— Вы так спрашиваете, словно я совершила что-то незаконное.

Она рассмеялась. Ее смех звучал искренне. Миллер узнал в ней что-то от той девочки, какой она, должно быть, была, прежде чем в ее жизнь ворвался Дэррил Кинг со своей зависимостью и сопутствующими кошмарами.

— В офисе мэра есть административное подразделение, — продолжала Наташа. — У них там вся информация, связанная с полицией. Я им позвонила. Они сказали, что перезвонят, но так и не перезвонили. Потому я поехала туда и пообщалась с какой-то женщиной. Она сказала мне, что Дэррил был полицейским информатором.

Миллер посмотрел на Роса. Они оба вспомнили о кокаиновом деле в далеком 2001 году, по которому так и не было вынесено обвинение. Файл дела Кинга. Номер в пиццерии.

— И человек, с которым он работал, тот полицейский… Я нашла его имя. Майкл Маккалоу. Седьмой участок, здесь, в Вашингтоне. Ушел в отставку в две тысячи третьем году.

— Как звали женщину, с которой вы общались?

— Грей. Франсес Грей.

— Она рассказала вам об этом? Что Дэррил работал с полицейским по имени Маккалоу?

Наташа покачала головой и, довольная собой, улыбнулась.

— Она только проговорилась, что Дэррил участвовал в какой-то облаве на наркоторговцев, когда его подстрелили. Я пошла в библиотеку, проверила газеты и обнаружила имя полицейского. Потом я пошла в четвертый участок и попросила проверить его по компьютеру. Мне сказали, что Маккалоу ушел в отставку в две тысячи третьем году.

Миллер наклонился к ней.

— И теперь, когда у вас есть имя, что вы собираетесь делать?

— Я собираюсь разыскать этого ублюдка.

Миллер поднял руку.

— В данных обстоятельствах, Наташа… — Он покачал головой. Выражение лица у него было суровое. — Я серьезно, вы не должны это делать.

— Я буду делать то, что захочу, — возразила Наташа. — Я найду его и узнаю, что случилось с Дэррилом. Я хочу знать, что случилось, чтобы рассказать Хлои, когда она подрастет. Вы понимаете, как это важно?

— Важно для кого? — спросил Миллер.

— Для дочери. Важно, что она будет думать об отце, когда подрастет достаточно, чтобы понять. Его застрелили. Его застрелили, когда он помогал полицейским справиться с наркоторговлей в этом районе. Вы чувствуете разницу?

Миллер открыл рот, чтобы ответить, но Наташа не дала ему сделать это.

— Его матери пришлось поехать на опознание тела. После этого она не протянула и полгода. Старуха умерла от стыда за то, кем стал ее сын. Если бы ей тогда сказали правду, я вам гарантирую, она была бы сейчас жива.

Рос поднял голову.

— Простите, — сказал он, — можно спросить, где сейчас ваша дочь?

— Она у женщины, которая живет дальше по коридору. Женщину зовут Эсме. Она любит ходить к ней в гости. Они вместе смотрят телевизор, готовят горячий шоколад и пастилу или еще что-нибудь.

— Она хорошая девочка, верно? — спросил Миллер.

Наташа улыбнулась, и им показалось, что она просто не может подобрать слов.

Миллер положил ладонь на руку Наташи. Она не поморщилась. И руку тоже не убрала.

— Я спрошу вас кое о чем, — сказал Миллер, тщательно подбирая слова. — Я хочу попросить вас взглянуть на несколько фотографий. Если вы согласны, я найду Майкла Маккалоу для вас. Мне будет намного проще сделать это. У нас в системе должны быть данные по нему, и я их найду.

— Фотографии? — спросила Наташа. — Какие фотографии?

— Мы хотим, чтобы вы взглянули на фотографии одного парня и сказали, узнаёте ли вы его.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Что за парень?

— Мы не знаем. Может, он никто. Если мы скажем, кто он, как нам кажется, это может повлиять на ваше мнение. Нам нужно, чтобы вы взглянули на снимки и дали нам объективный ответ, хорошо?

— Конечно, давайте их сюда. Но я от этого Маккалоу не отвяжусь. Я посмотрю на снимки, а вы поможете мне найти его, обещаете?

Рос достал фотографии из внутреннего кармана пиджака и передал Миллеру, который положил их на стол изображением вниз. Потом он придвинул одну из них к Наташе и перевернул.

Миллеру показалось, что у него остановилось сердце, когда она взглянула на снимок. Она смотрела на него всего долю секунды, потом сказала:

— Это он.

— Кто? — спросил Рос. — Кто он?

— Тот парень, который приходил с погибшей женщиной.

— Вы абсолютно уверены?

Наташа взяла остальные фотографии и быстро проглядела их.

— Тот же тип. Это он приходил с той дамой и интересовался Дэррилом. Он здесь моложе, но сомнений нет.

Миллер посмотрел на напарника. Рос слабо улыбнулся. Теперь у них что-то было, но что?

— Вы должны найти этого парня. Вы ведь собираетесь сделать это?

— Да, мы это сделаем, — ответил Миллер. Он поднялся, собрал снимки, передал их Росу и направился к двери. — Мы скоро снова встретимся, договорились?

Наташа посмотрела ему прямо в глаза. В выражении ее лица было что-то холодное и непоколебимое.

— Я сделаю, что пообещал, — сказал Миллер. — Я найду Маккалоу. Я понимаю, что вы хотите разобраться с этим делом. Вы помогли нам в нашем деле, а я помогу вам, хорошо?

Наташа посмотрела на Роса.

— Он сделает то, что сказал, — подтвердил Рос.

— Так пойдите и найдите того, кого должны найти, — сказала она. — Только не забудьте, что вы мне обещали.

Миллер улыбнулся и взял Наташу за руку.

— Берегите себя, хорошо?

— Я делаю все, что могу, — ответила она, распахнула входную дверь и выпустила их на улицу.

— Чертов ребус начинает складываться в картинку, — сказал Рос, когда они подошли к машине.

— Ты уже видишь картинку целиком? — спросил Миллер.

Рос покачал головой.

— А ты?

— Кое-что есть. Черт, я не знаю! Может, вижу, а может, и нет. Мне это не нравится. — Он оглянулся на квартиру Наташи Джойс. — Что бы здесь ни происходило, мне это не нравится.

* * *

Вечереет. Все уже разошлись. Я сижу в кабинете, положив ноги на стол. И ощущаю пустоту, какой-то вакуум внутри. Вспоминаю времена, когда был студентом и они разговаривали со мной — Лоуренс Мэттьюз и Дон Карвало.

И думаю о шляпке. Чертовой шляпке, которую она носила. Вернее, о чертовом бирюзовом берете, который был на ней в тот декабрьский день, когда я увидел ее в кофейне в Ричмонде.

Десятое декабря тысяча девятьсот восьмидесятого года, среда. Холодный день. Вот и все, что я помню. Это и чертов берет.

Это было спустя пять недель после того, как Рейган и Буш дорвались до власти, победив в выборах с перевесом в десять миллионов голосов Картера и Мондейла. Картер страдал от энергетического кризиса, проблем с газовыми станциями. К этому прибавился кошмар с захватом заложников в американском посольстве в Тегеране. Республиканцы получили преимущество в палате, они собирались разобраться со всем, что демократы успели испортить или отменить. Я слушал Дона Карвало, когда он объяснял, что не имело никакого значения, какая партия была при власти в тот или иной момент истории. Компания, на которую он работал, действовала безо всяких предубеждений и предрассудков, обеспечивая порядок и стабильность.

— Дело уже больше не в политике, — сказал он.

Мы сидели в ресторанчике, стилизованном под Италию, на углу Клейн и Четвертой. Мы сидели за столиком, а справа от нас было окно до пола, выходившее на улицу. Дон сидел, задрав одну ногу на сиденье. В уголке его рта, как обычно, торчала сигарета без фильтра.