Тени Лордэна - Алессандр Рюкко

однако Хейндир в нарушение своих привычек едва притрагивался к предложенному напитку, да и принесённая еда не слишком его интересовала, как впрочем и всех остальных присутствующих, с терзанием в душе ожидавших страшного и трагического рассказа.

Впрочем, никто не был готов вот так сразу с первых слов перейти к столь тяжёлой для всех теме, а потому разговор начался с обсуждения самочувствия Хейндира, его здоровья. Северянин поведал им несколько не слишком занимательных случаев, которые произошли с ним, когда он шёл на поправку в храмовой лечебнице, вслед за этим он рассказал, о своём пути до Гросфальда, где его встретил Осгат, и только после всей этой долгой и лёгкой болтовни они перешли к главной теме застолья. Положив руки перед собой и сплетя пальцы в замок, Хейндир стал неспешно пересказывать все события, что произошли с ним и Гелсаром, после того как они покинули замок, где в прежнее время располагался штаб ордена «Двух Лун».

В начале его речь была спокойной и плавной. Дорога до Джартаса прошла быстро и без лишних трудностей, за исключением тех небольших оказий, которые непременно возникают при перемещении крупного войска с вереницей гружённых обозов. Всё шло своим чередом, все прекрасно понимали куда и зачем они направлялись и были полны, как позже оказалось, ложной уверенности в том, кто же их поджидал в каменистых лощинах, но в том и была их сила, ведь они были готовы к битве, осознавали опасность, но не боялись её. Однако, чем ближе рассказ подходил к бойне среди гор, тем сбивчивее и отрывистее становилось повествование и тем чаще Хейндир брал длительные паузы для вспоминания и раздумий. Он понимал, что не стоило посвящать всё ещё переживавшей смерть мужа женщину во все подробности того сражения, чтобы в конец не расстроить её чувства и не усугубить травму, и то же самое он решил в отношении Хромоса и Деадоры. Одному лишь Осгату он поведал абсолютно всё ещё в день их встречи, не утаив ни единой, даже самой отвратительной и ужасающей детали. Услышанное смогло повергнуть в шок даже повидавшего и совершившего немало кровопролития воина, и он строго наказал Хейндиру пока что придержать язык за зубами. При том он оговорился, что Хромос однажды должен будет узнать всю правду о том, как именно умер его отец, но пока что его детский разум не был готов выдержать подобное знание.

Впрочем, участвовавший в той битве северянин и сам не знал, как именно умер Гелсар, ведь свою тяжелейшую рану он получил гораздо раньше, когда шёл на самом острие прорыва, прокладывая спасительный коридор, а после потерял сознание и очнулся весь в бинтах на носилках, когда был уже глубокий вечер. В его ногах, лишённый ножен и испачканный в проклятой чёрной крови лежал меч Гелсара, а возле его головы сидела каким-то чудом почти что невредимая Ольмира и спала мёртвым сном, ведь она истратила все физические и магические силы на то, чтобы не дать Хейндиру и немногим прочим выбравшимся из ущелья людям умереть. Чуть позже она рассказала ему всё, что случилось после его ранения, ну а то, что не увидела, она он мог прекрасно дорисовать, ведь ему не раз доводилось видеть, что демоны делают с очутившимися в их когтистых лапах.

Из горькой и отвращающей истины Хейндир вычленил только отвагу, героизм и неподдельную самоотверженную жертвенность Гелсара и преподнёс их скорбящей семье, чтобы утешить и воодушевить их поникшие сердца. И у него это прекрасно получилось. Растроганная Аллейса тихонько заплакала и поблагодарила северянина за то, что он всегда прикрывал спину её любимого мужа и что он поведал ей о его последнем дне среди живых. Выслушав её, Хейндир взял длинный свёрток, который он прежде носил за спиной на ремне, а во время застолья снял и положил на незанятую часть стола. Развязав все шнурки, он попросил Осгата помочь ему встать на одно, хотя Аллейса и уверяла, что в его состоянии делать это было вовсе необязательно, но Хейндир всё же настоял на своём. Приняв должную позу, он достал из тряпичного чехла меч Гелсара в новеньких ножнах и, взявшись одной рукой у гарды, а второй ближе к острию, склонил голову и протянул вдове меч её мужа. Женщина сделала в ответ короткий поклон и приняла траурное подношение.

Вновь приняв помощь Осгата, Хейндир поднялся только для того, чтобы тут же рухнуть назад на стул, пытаясь сдержать возникшую от этих, казалось бы, элементарных усилий отдышку и терпя ноющую боль в бедренном суставе и боку. Тем временем Аллейса всё продолжала стоять с мечом в руках, думая, что же теперь с ним делать, но получив от свёкра знак глазами, приняла решение. Служившее верой и правдой отцу оружие, потеряв старого хозяина, теперь должно было по древнему закону перейти к его сыну. Аллейса попросила Хромоса встать из-за стола и в присутствии свидетелей торжественно вручила ему меч. Мальчик принял его с благодарностью и трепещущей от волнения душой, и сделал три глубоких поклона — матери, Хейндиру и деду.

Высказав всё, что должно быть сказано, и услышав всё, что следовало услышать, хозяева и гости решили, что теперь им стоило немного отдохнуть после долгих разговоров, отвлечься от охвативших их переживаний. Женщины ушли заниматься своими делами, а мужчины отправились во двор, чтобы Хромос мог опробовать меч отца, не будучи стеснённым стенами и не рискуя повредить клинком добротную мебель. Полуторный меч был слишком велик и тяжеловат для одиннадцатилетнего мальчика, так что ему пришлось орудовать им так, как если бы взрослому мужчине вручили большой двуручник. Дед показал ему несколько основных ударов, после чего отошёл в сторону и на пару с северянином стал наблюдать за мальчишескими потугами, поправляя ошибки и давая дельные советы. Получалось у Хромоса не слишком хорошо, руки устали довольно быстро, так что было решено прекратить спонтанную тренировку, и он удалился в дом, чтобы положить оружие на свою кровать, но когда мальчик возвращался на веранду, то услышал, как Хейндир с Осгатом вели меж собой беседу, и Хромос, по какой-то неизвестной для себя причине, решил не присоединяться к ним, а подкрасться поближе, чтобы подслушать, о чём говорят взрослые мужчины, когда рядом нет женщин и детей.

— Эх, всё же хотелось бы и мне показать ему парочку финтов.

— А ты прямо-таки рвёшься в бой. Это конечно похвально, но не торопись, ты только недавно начал сам ходить. Дай телу время на восстановление, оно прекрасно со всем справится, тогда