Библиотекарша по характеру (СИ) - Анкай Виктория

Попаниковала я буквально секунд двадцать. Потом мне просто стало смешно. Ну дурой была - дурой и осталась. Вот как завыпендриваюсь сейчас, Роман Викторович меня убъёт, выкинет в лесу - никто и не узнает. Да и искать-то некому. Кошки только с голоду помрут наверно, жалко их...

Напряжение сковало мышцы, и я сидела с ровной спиной и сложенными на коленях руками. Как-то совсем расхотелось двигаться, думать и вообще жить. В том, что Роман не шутит, я не сомневалась. Ну и козлина же он всё-таки... Конечно, я б не согласилась. Может, Светке позвонить?.. А если телефон отберёт?.. Да и что я скажу подруге? Везёт меня Роман через тёмные леса на кудыкину гору отдыхать, потому что я зелёная сижу?..

Мысли роились в голове всё быстрее. Но здравых среди них оставалось всё меньше. Вдруг случайно сейчас Денис поедет по встречке, узнает меня и спасёт? Или Игорь... Или вдруг у Романа Викторовича дача стоит рядом с полицейским участком, и я успею ломануться туда, когда приедем?..

Но здравый смысл настойчиво давил ощущением, что у меня нет даже тысячной доли процента на подобный исход ситуации. Устраивать истерику и паниковать тоже бесполезно. Однажды в раннем детстве папа учил меня плавать, отошёл от берега чуть дальше, я перестала чувствовать дно ногами и начала тонуть. И я почему-то даже не стала пытаться выплыть, попрощалась с жизнью и пошла топориком на дно. Когда испуганный до седин папа вытащил меня на поверхность, я объяснила, что просто знала, что это бесполезно, что я не справлюсь... Вот сейчас мною овладело подобное ощущение - бесполезность сопротивления.

Правда потом, уже в первом классе, я прочитала историю про двух лягушек, которые упали в кувшин со сливками, одна сразу сложила лапки и утонула, а вторая усиленно работала ногами и взбила масло, по которому и вылезла из кувшина. Тогда я с удивлением поняла, что бороться иногда оказывается не бесполезно...

Ну осталось только придумать, как действовать сейчас.

Роман Викторович уже с беспокойством поглядывал на меня, ожидая, видимо, чего угодно, но не молчания и неподвижности с моей стороны. Очень хотелось театрально схватиться за сердце и красиво сползти на пол, чтоб у него самого сердечный приступ случился... Но я отвернулась в окно и холодно и равнодушно спросила:

- И где у Вас дача?

- Через час будем на месте, - Роман Викторович попытался придать голосу весёлую беззаботность. - Лиза, не сердись только, вот увидишь, тебе там понравится - лес в двух шагах, тишина... Полное слияние с природой, так сказать...

Я молча смотрела в окно, прикидывая в голове, как долго я буду идти пешком обратно, если на машине при скорости сто пятьдесят ехать полтора часа...

Роман Викторович пытался ещё несколько раз завести разговор, но я упорно молчала. Магнитола пела какие-то блатные песни, и я даже впервые в жизни прониклась грустными строками про тюрьму, конвой и желание оказаться на воле.

Мы свернули на узкую грунтовую дорогу, ведущую прямо в лес. Если где-то в подсознании и крутились мысли о том, что меня завезут в какую-то глухомань, изнасилуют, убьют и закопают, то при взгляде на эту самую дачу этот пунктик я вычеркнула. Это был очень красивый посёлок прямо среди обширной берёзовой рощи, всего пара десятков домов, но каких... Я о таких только читала да пару раз в кино видела, и от зависти надеялась, что их там специально выдумали для антуража...

Дача Романа Викторовича мне действительно понравилась, эдакий стиль девяностых - высоченные ворота, двухэтажное белое здание с небольшими колоннами на входе, асфальтированная дорожка... Но главное - море цветов всевозможных оттенков голубого, белого и фиолетового. Они свисали со всех опор и возвышенностей, вензелями росли на газонных клумбах и в вазонах, обвивали часть самого дома почти до нижней планки крыши... Тут явно какой-нибудь французский садовник пашет с утра до вечера. Мои жидкие петунии и дикий виноград по сравнению с этим чудом - просто засохшие лютики на краю дороги.

Страшно мне уже не было совсем. Появилось желание хотя бы одним глазком посмотреть вот на такую вот жизнь...

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Конечно, в нашем городишке, причём недалеко от меня, есть навороченные дома с лужайками, ёлками и садовыми гномами, но это не то... Они везде, в каждом кирпиче прям, сквозят экономией и ляпистостью, а на пластиковых стульях рядом с каким-нибудь надувным бассейном загорают очень располневшие дамы в громадных купальниках-парашютах и лысоватые хозяева с огромным пивным брюшком...

А тут действительно добротные особняки, что называется - с размахом, где на первом месте - комфорт и удобство хозяев, где никогда не увидишь поломанные старые грабли на заднем дворе или брошенный под дождём старый, но любимый велосипед - ну чтоб отмок от грязи...

А вообще, не такой уж и плохой вариант этот Роман Викторович... Я усмехнулась про себя собственной шутке - нет уж, увольте.

Машина остановилась у широкого каменного крыльца. Я, просто не зная, что делать дальше, продолжала сидеть как статуя и смотреть в одну точку.

Роман Викторович вышел, обошёл машину, с улыбкой открыл мою дверь и протянул руку:

- Вот, Лизонька, мы и приехали, добро пожаловать!

Руку я, конечно, проигнорировала и постаралась вылезти изящно, как в кино показывают. Но ума не приложу, как с этой ступенькой это вообще можно сделать... Поэтому получилось только вывалиться мешком, проклиная про себя иностранный автопром.

Роман Викторович поднялся на крыльцо, перешагивая через ступеньку, и распахнул широкие двери с белым витражом во всё стекло:

- Проходи, чувствуй себя как дома! Я тебя до твоей комнаты провожу, отдохнёшь немного, а там посмотрим - баньку сегодня затопим, или на завтра отложим...

Завтра?! Мы тут что, ночевать останемся? Вот же попала-то...

Я молча вошла и сразу оказалась в большой гостиной в тех же бело-голубых тонах с фиолетовыми всполохами в виде напольных ваз и светильников. Без зелени эта гамма цветов играла по-другому, хотя не менее интересно. Уютненько...

Но проявлять интерес и разглядывать обстановку я не собиралась, я тут вроде пленница почти что, поэтому я гордо и надменно осматривала засохшие грязные пятна на своих тапочках, в которых обычно по двору хожу. М-дааа, ну и вид же у меня относительно этого дома... Как у рыночной воровки во дворце.

Дача

Комната мне тоже понравилась - лимонно-жёлтые стены, яркие разноцветные подушки на маленькой софе у окна, высокий тёмный шкаф с книгами... Специально небось именно сюда меня определил. В углу небольшая арка, за ней что-то вроде мини-кухни с баром, крошечным холодильником и электрическим чайником. Оттуда же выход в совмещённый санузел в шикарном чёрном цвете... И всё вокруг настолько сочетается друг с другом, что кажется, будто выросло само по себе из-под земли вместе с самим домом... У меня аж голова закружилась от этого великолепия.

Настроение стремительно улучшалось. В жизни всё надо попробовать, вот и попробую эту недосягаемую роскошь. В конце концов, я - свободная женщина, имею право хоть разочек побыть принцессой?! Конечно, имею.

Душ в чужом доме я всё-таки принимать постеснялась. Умыла только руки и лицо, покривлялась перед зеркалом, изображая томную царственную особу, пробежалась взглядом по корешкам стандартных для домашней библиотеки книг великих классиков и села на софу глазеть в окно на задний двор.

А глазеть вполне было на что. Там распологалась баня в стиле русской резной деревенской избы, огромная полукруглая беседка, увитая фиолетовыми цветами, ярко-голубой настоящий бассейн в самом солнечном углу двора, рощица с какими-то ровными и одинаковыми деревцами и небольшими статуями обнажённых Афродит и Аполлонов, и даже фонтан выше человеческого роста...

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Я невольно представила себя частью такой жизни. Вот я жена Романа Викторовича... Это моя комната, где я просыпаюсь каждое утро с этим видом из окна... Могу себе позволить каждый день покупать платьишки и менять цвет волос... Посещать всякие выставки и презентации различных литературных изданий... Каждый год летать к морю и жить в шикарном отеле прямо на берегу... Забавно.