Книга мечей - Ричард Бёртон

Хребет Куче в Гуатакондо, который видно из пустыни Атакама, давшей им атакамиту (гидрохлорокиси меди), говорят, поставлял из той же самой жилы золото, серебро, медь и кокимбит — или белый купорос, именуемый там «пампуа» [113].

Гиллис описывает в числе древностей, найденных возле Великой дороги инков, литой медный топор весом около трех с четвертью фунтов; однако он сомневается, что древние чилийцы работали с этим металлом. Дикие арауканы называли золото «медью». По данным Молина, племя пуэлче извлекало из шахт Пэйена медь, наполовину состоящую из золота; такой же природный сплав находили и в шахтах Кури ко.

Вернемся в Старый Свет. Мы видим, что медные инструменты с египетскими иероглифами отмечены красно-коричневым цветом [114]; железо и сталь, как и в Ассирии, имеют не серый, а водянисто-голубой цвет [115].

Этими желтыми инструментами рабочие древности, видимо, резали каменные блоки и вырезали колоссальные статуи. Доктор Джон Форбес из Эдинбурга нашел большое зубило из чистой меди, на котором были следы использования, вместе с деревянным молотком в египетской могиле. Плоский кусок меди, очевидно лезвие ножа, был извлечен на поверхность при бурении на глубину тринадцати футов под поверхностью, на которой стояла статуя Рамсеса II (1400 г. до н. э.) [116].

Аббат Бартелемий подтвердил, к удовлетворению Россиньоля, что оружие греков сперва было медным; что железо появилось где-то приблизительно во время Троянской войны (около 1200 г. до н. э.) и что после этого «Атор-Венера» больше не использовался. Улисс (Илиада. I, 4) предлагает Ахиллу все золото и медь, что смог собрать, и Ахилл уносит все золото, красную медь, женщин и железо или сталь.

Нума велел жрецам обрезать волосы медными, а не железными ножницами [117]. Медные вазы и котелки в качестве обстановки гробниц были найдены доктором Шлиманом в Микенах; в музее Варвакейон в Афинах находится семь из этих погребальных урн. Их встречали также в этрусских Корнето, Палестрине; на австрийском Гальштатском [118] кладбище, которое датируется от тех времен, когда железо вошло в обиход, и, очевидно, принадлежит к более позднему периоду, чем микенские.

Индусы чеканили медные деньги, а в прилежащих к Гималаям провинциях, располагающихся по берегам Ганга, встречаются медные изделия древнее греческих. Есть медная монета, на реверсе которой изображена грубая фигура лошади, а на аверсе — человек и надпись древними буддийскими буквами (пали) — Хатрапаса Пагамашаса [119]. Евреи, у которых, как и у этрусков, были медные монеты, использовали этот металл для орудий защиты и нападения. Как и у филистимлян, финикийцев и карфагенян, чьи останки были найдены на Каннской равнине, металл сперва был чистым. «Стальной лук» следует понимать как «медный лук», либо окованный медью, либо (что вероятнее) закаленный таким образом, чтобы приобрести гибкость. Голиаф Гафский (1063 г. до н. э.), рост которого достигал девяти футов шести дюймов, имел щит, поножи, копье с железным наконечником и панцирь из медных чешуек; наконечник копья весил шестьсот, а доспехи — пять тысяч шекелей (320 зерен по тройской системе), или, соответственно, 33,33 и 277,77 фунта [120]. У Давида же был медный шлем.

Иши-Беноб (1018 г. до н. э.), один из «сыновей великана», носил копье весом в триста шекелей (около шестнадцати с половиной фунтов) из меди. Баффон считает, что вооружение древних азиатов было медным.

Мистер Джон Лэтэм заявляет [121]: «Медь — это металл, предметов из которого, в чистом виде, без сплавов, в Англии найдено не было. Сначала — камень и кость, затем — бронза и сплав меди с оловом, но только не чистая медь. Я не могу понять этого пробела, не могу представить себе металлургическую промышленность, которая начинала бы сразу со сплавов». Но это — аргумент от отрицания. Использование чистого вещества быстро уступило место бронзе, и несколько экземпляров из чистой меди у нас все же есть. Сэр Дэвид Брюстер описывает большой боевой топор из чистой меди, обнаруженный в синей глине на глубине двадцати футов под болотом Рато. Филипс приводит анализ восьми так называемых «бронзовых» предметов, в числе которых — три меча: один из Темзы, два других — из Ирландии: наконечник копья состоял из нечистой, но несплавленной меди, 99,71 к 0,28 серы. Доктор Дэниел Уотсон провел анализ семи «бронзовых» предметов из Британии в 1850 году и обнаружил один шотландский топор, грубо отлитый в песчаной форме, почти из чистой меди, природного сплава с золотом и серебром, содержание которых было менее одного процента. Более того, римляне определенно плавили медь в Англии, где находили комья чистого металла более-менее округлой формы, но всегда в связи с бронзовыми предметами.

Пеннант описывает предмет, обнаруженный в Кэрхуне (он же Кэрхен) (древнем Коновиуме), недалеко от Конуэя и Льяндудно, где еще добывают медь: он имел форму куска воска и насчитывал одиннадцать дюймов в длину и три и три с четвертью дюйма в ширину и высоту; весил сорок два фунта, а на верхней поверхности было глубоко выдавлено «Socio Romae» — «Партнеру в Риме». Через маркировку наискось было написано мелкими буквами «Natsoc». Этот слиток выплавляли явно на месте. Позже наша страна импортировала свою медь из Швеции и Венгрии: это видно из условий патента, выданного Джорджу Денби 21 января 1636 года. Каламин брали на корабли в качестве балласта. В этом веке начались наши величайшие разработки, кульминацией которых стали шахты на Лебедином море.

Уайлд выражает распространенное мнение, когда утверждает, что «использование меди всегда предшествовало использованию бронзы». Он приводит две причины, по которым в Ирландии было найдено так мало древних инструментов из чистой меди: либо изобретение бронзы последовало очень быстро за открытием чистой руды, либо эти предметы, некогда широко распространенные, были переплавлены ради более ценного сплава. Последнюю причину делает правдоподобной раннее установление связей с Корнуоллом, одним из величайших рынков олова. «Оловянный камень» (природный пероксид олова) в небольших количествах производится в Ирландии, и доктор Чарльз Смит заявляет, что собирал его.

Уайлд отмечает также в Королевской Ирландской академии оружие, инструменты и украшения из красного металла, или чистой меди. Это тридцать кельтов величайшей простоты и самого раннего образца, инструменты грубой формы, несколько фибул, одна труба, два боевых топора и несколько лезвий мечей короткой, широкой и изогнутой формы.

Кельты из чистой меди, двух-трех разных форм, являются старейшими в дублинской коллекции, и, наверное, были непосредственно сменившими каменные орудия.

Как правило, одна сторона у них была более гладкая, чем другая, как будто их отливали в простой каменной форме; такие кельты толще и имеют более грубую поверхность, чем бронзовые. По большей части это грубые и не несущие украшений клинья из отлитого металла; некоторые из них имеют полукруглое лезвие в виде полумесяца. Очищенные экземпляры крайне различны по цвету. Когда их нашли, они были покрыты коричневой коростой, странной для окисленного металла, резко отличавшей их от патины бронзы, красивого налета зеленоватого оттенка, искусственного малахита, напоминающего по цвету природный карбонат меди.

Широкие косообразные мечи, числом сорок один, предположительно являются «специфически и особенно ирландскими». Прямые лезвия бросаются в глаза благодаря большим шипам, отверстиям и заклепкам, заканчивающимся либо массивными металлическими ручками, либо деревянными перекладинами, длинными или короткими. Некоторые из них имеют изогнутое лезвие. Столько же мечей сделаны из «красной бронзы» (чистой меди), потемневшей от окисления, возможно, что они очень старые, как кельты того периода. Хотя в некоторых случаях концы обломались, но кромки тем не менее не поломаны, не зазубрены, не стерты; отсюда можно сделать вывод, что это были мечи колющего действия. Хотя мистер Джон Эванс и заявляет, что он не знает такой вещи, как медный меч. В этом он частично вторит Левескье де ла Равальеру, который объявил, что ни греки [122], ни римляне, ни галлы, ни франки не знали медного оружия; несостоятельность сего ученого мужа была доказана, и он был обвинен в подтасовке источников графа де Кайла при описании семи медных мечей, откопанных (в 1751 г.) в Гензале, Бурбонне. Аббат Бартелемий отнес семь медных лезвий к франкам правления Хилдерика.

У нас есть обширные свидетельства того, что «медь» широко эксплуатируется современными путешественниками. Открытие в наше время Трои дает нам полный спектр изучения пятидесяти трех футов породы вглубь и описание слоев, на которых захоронены семь городов, вплоть до «первого этажа» и македонских руин. Два нижних слоя несут свидетельство того, что перед бронзовым шел медный век, поскольку они принесли урожай только в один позолоченный предмет, медный нож и продвинутые технологии образцов керамики ручной работы.