Королевский флеш - Эд Макбейн

— Нет, я уже встал. Ничего, если растворимый?

— Вполне, — сказал Хокинс. — Алекс, что ты делал вчера утром между десятью и двенадцатью?

— Вчера? — переспросил Алекс, подошел к мойке и стал наполнять кофеварку водой. — Вчера был дождь?

— Нет, день был ясный.

— А, тогда помню. Я вчера долго спал. Проснулся около часу дня. А почему вы спрашиваете?

— Я получил сигнал из девятнадцатого участка. Не знаю, какого черта они все время звонят мне. Они считают меня чем-то вроде эксперта по взломам, — сказал Хокинс.

— Ну, так оно и есть.

— Конечно. Тогда пусть продвинут меня до первого класса и зачислят в отдел по расследованию взломов, если уж я такая шишка. Короче, этого типа зовут Грегориано или Грегориани — никак не могу запомнить, на что кончаются фамилии у этих макаронников. Он детектив третьего класса в девятнадцатом участке, и у него самого вчера утром была кража со взломом. Когда женщина вернулась в квартиру чуть позже двенадцати, там все было перевернуто вверх дном.

— Беда, — согласился Алекс.

— Ее фамилия Ротман.

— Беда, — снова сказал Алекс.

— Потому Грегориано Грегориани, или как его там, позвонил мне, чтобы спросить, не похоже ли это на кого-нибудь из моих знакомых.

— И как? — спросил Алекс.

— Описание походит на тебя.

— Какое такое описание? — тут же спросил Алекс.

— А тебе-то что за дело? Ты же спал вчера утром.

— Верно, — ответил Алекс. Он положил в чашечки растворимого кофе, поднял глаза и спросил: — Вам с сахаром?

— Черный, — ответил Хокинс. — Этот тип хорошо поработал с их стенным сейфом.

— Профессионал, значит? — заметил Алекс.

— Несомненно.

— Как он вошел в квартиру?

— Думаю, через черный ход. Там совершенно дурацкий замок.

— Как вы считаете, они теперь вложат деньги в производство хороших замков? — спросил Алекс, покачав головой.

— Тогда ты останешься без работы, — ответил Хокинс.

— Да я и так уже завязал, мистер Хокинс.

— Я знаю, что нет. Чем теперь занимаешься, Алекс?

— Думаю податься в театр. В тюрьме я помогал в постановке нескольких шоу, так что хочу продолжать в том же духе.

— Да, но чем ты сейчас занимаешься?

— Этим и занимаюсь.

— Нет, ты только намерен этим заняться. А на что ты сейчас содержишь квартиру?

— У меня были небольшие сбережения.

— Стало быть, думаешь заделаться актером?

— Нет, электриком.

— Ах, электриком. Жаль, Алекс, поскольку ты хороший актер. Лучший из тех, кого я знаю, а я уж повидал актеров на своем веку.

— Мистер Хокинс, — сказал Алекс, — вы же не думаете, что я имею что-нибудь общее с этим ограблением?

— Да, подпись была не твоя, — сказал Хокинс. — Но и не совсем не твоя.

— Как это — моя и не моя?

— Тот тип вскрыл дверь. Это похоже на тебя, Алекс. Пластиковой полоской, картой, полоской из жалюзи — очень на тебя похоже.

— Да и на сотню остальных домушников в городе.

— Верно. Парень несколько раз звонил в квартиру. Рискнул поговорить с горничной и с пострадавшей. Это очень на тебя похоже, Алекс. Большинство дешевых воришек просто звонят и вешают трубку. Но не ты. Ты заслужил хорошую отметку.

— Спасибо, конечно, — сказал Алекс, — но…

— Я не собирался делать тебе комплимент, — отрезал Хокинс. — Парень сунул зубочистку в замочную скважину в передней двери, а это твоя манера, Алекс. Но он оставил на месте преступления свои инструменты, а это уже на тебя не похоже.

— Верно. Кроме того, у меня нет никаких инструментов, мистер Хокинс.

— Да-да. И он не стал делать никаких глупостей, вроде того чтобы выбивать стекло изнутри. Ты быстро учишься, Алекс.

— Не понимаю, что вы имеете в виду, — сказал Алекс, взял кофейник и наполнил чашечки кипятком. Добавил себе молока и отнес кофе на стол.

— Спасибо, — сказал Хокинс. — К тому же мы думаем, что тут была наводка. Парень пошел прямо к сейфу, хотя потом и пытался это прикрыть, разбросав повсюду шмотки, спер из ящиков какую-то фигню. Но все же основной целью был сейф, поскольку дама отсутствовала всего два часа, а сейф у них непростой. Так что ограбление было по наводке, а нам известно, что раньше ты так работал.

— Неправда.

— Мы знаем, кто был у тебя наводчиком, Алекс.

— И кто?

— Вито Балони.

— Вито Болоньезе? Вы шутите? Вито держит косметический магазин.

— Он еще и скупщик краденого.

— Этого я не знал. Почему же вы его не арестуете?

— Мы взяли бы его в одну минуту, если бы нашли его тайник. Ну да не в этом дело. Я пытаюсь втолковать тебе, что было совершено ограбление по наводке, а это означает, что его мог провернуть парень вроде тебя — с такими же хорошими связями, а также вскрыть сейф, что не требует особого умения. Короче, это мог быть ты, Алекс.

— Но это был не я.

— А описание тебе подходит.

— Какое описание? — снова спросил Алекс.

— Грегориано поговорил со швейцаром и лифтером, спросил их, не видели ли они каких-нибудь подозрительных личностей возле дома.

— Ну и?

— Швейцар никого не видел, — сказал Хокинс и отпил кофе. — А вот лифтер кое-кого видел.

— Да неужели?

— Да. Видел кое-кого, похожего на тебя. Потому-то Грегориано и позвонил мне. Он просматривал файлы и нашел парня, подходящего под описание, которое дал ему лифтер, и парня того зовут Алекс Харди. Он увидел, что брал его я, позвонил мне, чтобы выяснить, что я сегодня о тебе знаю. Конечно, в городе полно голубоглазых блондинов твоего роста и веса…

— Ага.

— Которые заходят не туда, разыскивая нужный адрес, и потому смотрят по номерам почтовых ящиков.

— Наверное, миллионы, — сказал Алекс.

— Да, но никто из них не занимается взломами.

— Вы хотите сказать, что это я был там вчера утром? Лифтер сказал, что видел меня там вчера?

— Нет. Он видел тебя в среду. Или кого-то, кто до чертиков был похож на тебя.

— Вот что я вам скажу, — заявил Алекс. — Почему бы вам не вызвать лифтера на опознание, чтобы он указал на меня?

— Ладно. Предположим, что это был ты. И что мы докажем?

— Ничего.

— Верно. Находиться в вестибюле дома — не преступление.

— Да все равно это был не я, мистер Хокинс.

— Кто навел тебя, Алекс?

— Я ничего об этом не знаю.

— Алекс, — сказал Хокинс, — я доберусь до твоей задницы.

— Никто не доберется до моей задницы, мистер Хокинс. Я всегда вам рад, но, если вы проделали весь путь из центра для того, чтобы рассказать мне о преступлении, которого я не совершал, вы зря потратили время, мистер Хокинс.

— У меня полно времени, — ответил Хокинс.

— У меня тоже.

— Да уж. Там было кольцо на тридцать тысяч баксов. Твоя доля позволит тебе продержаться некоторое время, а?

— Если бы так, мистер Хокинс. Я еле свожу концы с концами.

— А мы все что, по-другому живем? — Хокинс улыбнулся как Барт Рейнольдс. — Как я понимаю, кольца тут уже нет?

— Вот что я вам скажу. Почему бы вам не взять ордер на обыск и не вернуться сюда, чтобы поискать его?

— Я могу это сделать.

— Нет. Вы этого не сделаете, поскольку знаете, что ни хрена тут не найдете. И знаете почему, мистер Хокинс? Потому что я не знаю, кто это сделал. Вы просто все время оскорбляете меня. Зачем, мистер Хокинс? Почему бы вам не отстать от меня?

— Спасибо за кофе, — сказал Хокинс, встал и задвинул стул под стол.

— Извините, что растворимый.

— Ну, все же получше, чем в тюряге, а? — спросил Хокинс и снова ухмыльнулся. Затем он повернулся и ушел.

* * *

У почтовых ящиков внизу Алекс проверил, в какой квартире живет Джессика Ноулз. Квартира 5С. Всего двумя этажами ниже, очень удобно. Он подумал, не пойти ли наверх, не свалиться ли неожиданно ей на голову — привет, я на минутку, просто чтобы проведать вас. Может, он застанет ее в ночной рубашке или в чем там еще. Он посмотрел на часы. Двенадцать двадцать. Может, стоит попробовать. После Китти он чувствовал себя паршиво. Он не понимал почему, черт, она же сделала бы все, чего он ни попросил бы, это же ее работа, он просто не попытался. Но какого черта она стала ему это рассказывать? Постучать в дверь — привет, Джессика, тебе что-нибудь купить в магазине? Нет, лучше уж подождать до завтрашнего вечера. Он не хотел давить на нее. Хладнокровно и просто. Спокойствие, милый. Эта чертова Китти…

У него в кармане было семнадцать тысяч долларов наличными, и он сначала отправился в «Кемикл-банк» на углу Бродвея и Девяносто первой. Там он положил пять тысяч на свой сберегательный счет. Затем взял такси до угла Бродвея и Семьдесят третьей, где положил еще пять тысяч в «Чейз Манхэттен» на текущий счет. Третий банк был на углу Пятьдесят девятой и Лексингтон-авеню, «Драй Док». Он положил пять с половиной тысяч на свой третий сберегательный счет, оставив себе полторы тысячи наличными. Он должен дать Томми пятьсот долларов или около того, и тысяча останется на расходы.