50 эффективных секретов избавления от тревоги и напряжения. Путь к радости - Тимофей Аксаев

Кроме того, в исследованиях было показано, что такого рода нарушения чувствительности ведут к значительной дезадаптации детей (Сидоренко Е.В., 1995). Крайние формы этого явления наблюдаются при истерических параличах и нарушениях чувствительности, а также при травмах в ситуациях острого стресса*** (*** По всей видимости, здесь задействован малоизученный, эволюционно обусловленный феномен снижения кожной чувствительности в ситуации стресса. Когда доминантой становится «бегство» или «борьба», все иные потребности организма «уходят в тень» этой доминанты, что позволяет организму выполнять главную его задачу – спасение жизни, невзирая ни на какие существенные препятствия.

В наблюдениях авторов настоящей работы есть подтверждающие данное положение свидетельства участников «чеченских компаний», получивших в бою тяжелые ранения, которые некоторое время ими не ощущались, а чувство боли возникло лишь после зрительного восприятия травмы.).

Рассмотрев пять этих пунктов, нетрудно понять относительно загадочное положение Г. Селье о том, что оба способа реагирования – и синтаксический, и кататоксический – являются «внутренними ядами», тогда как только бегство в ситуации стресса (фаза тревоги), будучи максимально адекватным тенденции выживания, движущейся по пути наименьшего сопротивления, не является «внутренним ядом».

Однако отсутствие адекватной «разрядки» мышечного напряжения, возникающего для обеспечения бегства, приводит ко множеству неблагоприятных явлений, представленных выше; избежать этих последствий уже невозможно, однако можно существенно ослабить их действие.

Впрочем, путь наименьшего сопротивления по итогу не всегда целесообразен, да и трудно представить себе положение, при котором цивилизованный человек устремляется в бегство всякий раз, когда встречается со стрессом, а потому основной задачей оказывается здесь освоение таких навыков поведения, когда бы и овцы были целы, и волки сыты, – возникающее напряжение должно быть адекватно отреагировано, но без бегства.

Необходимость освоить методы полноценного мышечного расслабления является принципиально важным. По меткому замечанию X. Линдемана, современный человек похож на спортсмена, который разбегается перед прыжком, однако спортсмен все-таки прыгает после разбега, а современный человек – только разбегается, причем всю жизнь (Линдеман X., 1992).

Таким образом, естественный процесс психофизиологической саморегуляции, обеспечивающий в норме сбалансированные отношения напряжений и расслаблений, у человека нарушен, что ведет к очевидным дезадаптационным срывам. Каковы же возможности ослабления этих неблагоприятных последствий мышечного напряжения?

Впервые целенаправленно эту проблему попытался решить Е. Джекобсон. Он исходил из факта, что переживание эмоций сопровождается напряжением поперечнополосатых мышц, а успокоение – их релаксацией, соответственно, расслабление мускулатуры должно сопровождаться снижением нервно-мышечного напряжения* (* Е. Джекобсон установил, что при эмоциональных реакциях всегда выявляется сокращение или напряжение скелетной мускулатуры с различной локализацией, специфической для определенных эмоций и психических установок (депрессивные состояния закономерно сопровождаются напряжением дыхательной мускулатуры, а при заметном преобладании эмоции страха напрягаются затылочные мышцы и органы речи).

Е. Джекобсон полагал, что избыточное мышечное напряжение приводит к нарастанию утомляемости и слабости как в покое, так и при физических нагрузках) – Jacobson Е. You Must Relax. 5 ed. – N.Y., 1976.

Данные современных исследований объясняют эффективность релаксационных техник тремя основными причинами. "Во-первых, релаксация может вызвать трофотропное состояние которое характеризуется общим понижением активности, опосредованным парасимпатической нервной системой. Таким образом, глубокая мышечная релаксация является с физиологической точки зрения полной противоположностью симпатической стрессовой реакции и способствует нормализации психофизиологического функционирования организма.

Во-вторых, показано, что регулярное (по 1-2 раза в день в течение нескольких месяцев) практическое применение методов глубокой мышечной релаксации приводит к понижению активности лимбической и гипоталамической областей, чем объясняется понижение общего уровня тревожности у таких пациентов, и именуется «профилактической антистрессовой тенденцией».

На клиническом уровне это означает снижение предрасположенности испытывать чрезмерное психологическое и физиологическое возбуждение в стрессовой ситуации (естественным образом, данные методы нормализации психофизиологических регуляций применимы к тревожному расстройству – Аксаев Т.А. ).

В-третьих, исследователи отмечают сдвиги в структуре личности пациентов, использующих методы глубокой мышечной релаксации в течение продолжительного времени; считается, что эти сдвиги способствуют укреплению физического здоровья.

Самым заметным является повышение степени интернальности в поведении и развитие более адекватной самооценки (Карвасарский Б.Д., Психотерапевтическая энциклопедия. – СПб.: Издательство «Питер Ком», 1998. С. 536.).

Г. Селье неоднократно подчеркивал, что стресс сам по себе не является болезненным состоянием, а напротив, служит целям адаптации и выживания. Однако сказанное относится скорее к миру животных, нежели к цивилизованному человеку; у последнего стрессовую реакцию в подавляющем большинстве случаев следует квалифицировать как неадекватное возбуждение примитивных защитных механизмов: организм активизируется для физической активности (бегство и др.), неприемлемой в условиях социальной регламентации.

Конфликт между «схемой» (то, как человек отображает фактическую действительность) и «картиной» (его представления об этом отображении) оказывается разрушительным для обеих этих составляющих психики; поскольку же деятельность организма регулируется последней – «схемой» (эффекторная психически опосредованная активность), то указанный конфликт приводит к сбоям в работе физиологических систем организма, те же, в свою очередь, по механизмам обратной связи и в качестве аффекторной психически опосредованной активности оказываются специфическим и весьма многоликим психотравмирующим фактором.

Таким образом, замыкается своеобразный «порочный круг», что и побудило Г. Селье к введению понятия «дистресса», который, по выражению автора, «всегда неприятен» (Селье Г. 1992).

В комплексной реакции стресса значительное место занимает дыхание, в этой связи на него распространяется и представленное положение (кроме того, мышечное напряжение является своего рода «исполнительным органом» дыхания, а потому его состояние имеет здесь существенное значение).

Установлено, что при стрессе дыхание становится более частым, что объясняется необходимостью удовлетворить повышенную потребность организма в кислороде (для обеспечения бегства и т. п.).

Однако отсутствие соответствующей двигательной реакции приводит и к нарушению дыхательной функции: дыхание становится поверхностным и прерывистым, осуществляется через нос** (** авторы цитируемой работы свидетельствуют, что состоянию релаксации (равно как и для нормализации физиологического состояния) способствует дыхание через рот) ( Козлов В.В., Бубеев Ю.А., 1997), а возникающая гипероксигенация парадоксальным образом вызывает одышку (Марютина Т.М., 1997).

Вместе с тем, нельзя не учитывать, что в процессе социализации ребенок научается подавлять множество естественных актов, так или иначе связанных с функцией внешнего дыхания: крик, кашель, чихание, зевоту, сопение и т. д. Кроме того, социумом табуируются проявления недовольства «глубоким вздохом», «плачем» и т. д. Таким образом, устанавливается нефизиологичный, неадекватный контроль за собственным дыханием, происходящий уже автоматически.

Здесь нужно принять во внимание, что характеристики внешнего дыхания (глубина, интенсивность, соотношение вдоха, выдоха и паузы) не являются безразличными для состояния сознания и психических функций (Малкин В.Б., Гиппенрейтер Е.Б., 1977.), что используют в своей практике гипнотерапевты (М. Эриксон, 1994) , представители холотропной терапии (Гроф С., 1994), ребефинга и вайвейшна (Orr L., Ray S., 1983).

Впервые связь дыхания с эмоциональным состоянием человека была озвучена в научной литературе Е. Джекобсоном (Jacobson E., 1976) (это взаимоотношение угадывалось и прежде, о чем свидетельствует множество языковых оборотов, культовых ритуалов и т. п.).