Просто Мария 2 - Коллектив авторов

а уже только потом давал читать сценарий и предлагал какую-нибудь роль.

Пожалуй, лучшей картиной Джоанны стала прошлогодняя — “Возвращение в Санта-Монику” — кстати, это была первая картина мужа, в которой она снималась. Джоанна сыграла невинно пострадавшую девушку, ставшую жертвой маньяка-хирурга. Скандал вокруг этой ленты (где, как говорили, должна была сняться одна известная голливудская дива, которая отказалась от участия, сочтя сериал “аморальным”) еще больше усилил популярность Маклохлен, и еще больше привлек внимание к персоне заезжего мексиканского режиссера де Фальи. Джоанну окрестили второй Шерон Стоун, и все ждали от нее очередных эротических фильмов. Но случилось совершенно неожиданное! Джоанна, внезапно разорвав уже подписанный контракт на фильм “Черный шелк” и отклонив массу привлекательных предложений, последовала вслед за де Фальей в Мексику, где намеревалась подписать долгосрочный контракт с никому неизвестной студией “Лопес продакшн”. Более того, она заявила на пресс-конференции, данной в Голливуде накануне отлета, что больше никогда и ни за что на свете не станет сниматься обнаженной в фильмах.

— Я докажу, что являюсь прекрасной актрисой и без обнаженных грудей!.. — Сказала по этому поводу Джоанна растерянным репортерам.

Как бы то ни было, а поклонники таланта Джоанны теперь находятся в раздумье. Удастся ли ей достичь чего-нибудь в Мексике, в стране, доселе не стоявшей на первых местах во всемирном кинематографическом рейтинге?..»

Так писали газеты. Что было тут правдой, а что — вымыслом, никто сказать не мог. Да, жена де Фальи действительно родилась в очень богатой калифорнийской семье, она действительно была очень избалована, и ее любовные похождения, во всяком случае — до знакомства с де Фальей были предметом всеобщего обсуждения. На самом деле, Джоанна выглядела очень сексуально, она любила нравиться мужчинам и знала в этом деле толк. К тому же, обладая безупречным вкусом — во всяком случае, по американским понятиям, Джоанна без особого труда умела обращать на себя внимание.

Впрочем, де Фалья был настолько поглощен своей работой — чтением сценариев, постановками (он по двенадцать часов проводил на съемочной площадке, не щадя ни себя, ни актеров, ни технический персонал), что на очередные слухи о приключениях своей молодой жены реагировал с мягкой улыбкой, считая их досужими домыслами.

Де Фалья твердо решил вернуться на родину — во-первых потому, что ему все меньше и меньше нравился Голливуд, он находил, что американская система съемок телесериалов далека от совершенства, ему просто надоело выполнять прихоти владельцев компаний и продюсеров. Во-вторых, де Фалья всегда мечтал работать в Мехико и снимать фильмы из мексиканской жизни. Он уже пробовал запустить подобные сериалы в Калифорнии, однако руководство компании, на которую он работал, решительно пресекало подобного рода попытки. Де Фалья был достаточно богатым человеком по американским стандартам и просто сказочно богатым — по мексиканским. И поэтому он решил, что наступил момент рискнуть. О Марии Лопес он был наслышан, причем — только с самой хорошей стороны. Он знал, что эта очаровательная женщина вышла из самых что ни на есть народных низов, что она всего в жизни достигла только благодаря своим таланту, упорству и трудолюбию, что она обладает безупречным вкусом — де Фалья, побывав однажды в Мехико на демонстрации ее моделей, пришел в неописуемый восторг.

Джоанна решила последовать за мужем в Мехико по нескольким причинам. Во-первых, ей до смерти опостылел Голливуд, опротивели все бывшие и настоящие поклонники. Во-вторых, она посчитала, что благодаря режиссерскому таланту де Фальи в Мексике она достигнет гораздо больших успехов, чем в Голливуде — а в таланты своего мужа Джоанна свято верила. В-третьих, двадцати четырехлетней женщине просто захотелось сменить обстановку, захотелось немного экзотики — а Мексика как раз и представлялась тем самым местом, где экзотики хоть отбавляй. Тем более, что столица Мексики находится в каких-то там нескольких часах лету от родной Калифорнии. И, наконец, Джоанна справедливо решила, что лучше работать пусть даже и Мехико, но под руководством одного только мужа, чем сносить в Голливуде идиотские пожелания многочисленных продюсеров, вкладывающих в тот или иной сериал деньги.

С де Фальей и его молодой женой был шапочно знаком граф де Аренсо — он случайно познакомился с этой любопытной парочкой, отдыхая несколько лет назад на одном из курортов в Калифорнии, неподалеку от которого и велись съемки знаменитого сериала «Возвращение в Санта-Монику». Графа очень заинтересовал сам де Фалья — может быть, дону Родриго было просто приятно встретиться в Соединенных Штатах с этим человеком, почти земляком. Как бы то ни было, но де Аренсо с удовольствием беседовал по вечерам с режиссером. Тем более, что оба они происходили из знатных фамилий — об этом свидетельствовала аристократическая приставка «де».

Вскоре граф отправился в Мехико, и на некоторое время забыл о существовании режиссера. Однако, несколько недель назад, узнав о новых замыслах Марии Лопес, быстро слетал в Америку и, возобновив знакомство, предложил Мигелю Габриэлю попытать счастья на исторической родине. Тот, не раздумывая, согласился — тем более, что у де Фальи было уже несколько месяцев простоя — то ему не нравились предлагаемые сценарии, то он не мог найти денег для осуществления своих замыслов.

Таким образом, этот творческий союз был выгоден всем — Мария Лопес обрела в лице де Фальи настоящего профессионала, а в лице его молодой жены Джоанны — потенциальную звезду экрана; сам де Фалья получил возможность работать в Мексике, чего он давно и желал, кроме этого, де Аренсо заверил режиссера, что Мария, как человек очень деликатный, не будет диктовать тому своих условий — Мария пообещала полную творческую самостоятельность. Ну, а Джоанна, таким образом, получила редкую возможность работать только под руководством мужа.

Де Фалья сразу же произвел на Марию и ее близких самое что ни на есть хорошее впечатление. Долговязый, сухопарый, с выступающими вперед скулами, с крупным носом и широким ртом он скорее походил то ли на англосакса, то ли на немца — но никак не на латиноамериканца. Мигель Габриэль всегда улыбался — отчасти потому, что к подобной манере держать себя его приучила долгая жизнь в Калифорнии, отчасти — потому, что он действительно был доволен своим возвращением на родину. Джоанна старалась держаться как можно более незаметней — однако, при всем своем желании, ей это не удавалось — слишком уж колоритной фигурой она была…

Поздоровавшись, де Фалья уселся поудобней в кресло и, вытащив из нагрудного кармана пиджака толстую дорогую сигару, с улыбкой посмотрел на Марию.

— Вы позволите?..

Мария улыбнулась в ответ.

— Да, конечно…

Де Фалья, щелкнув золотой зажигалкой — Мария успела заметить