Французское искусство жить не напрягаясь - Оливье Пуриоль

есть физическое и психическое противодействие, вызывающее эффекты, противоположные тем, которых ждут, погружаясь в море, мечтая о полном расслаблении. Как это ни кажется парадоксальным, чтобы хорошо задерживать дыхание, нужно не думать о том, что его надо задерживать. Надо делать это без раздумий: надо стать самим действием. Как животное[10].

Жак Майоль не сопротивляется воде: он лавирует между каплями, позволяя течению нести себя. Он не сопротивляется желанию дышать: он забывает о нем и представляет, что он дельфин. Мысли нейтральны, воображение активно. Он плывет не в эфире бессознательного, а в блаженстве своих грез. Как дельфин в воде.

7

Хватит думать

Жизнь можно изучить, но не объяснить.

Франсуа Рустан

19 октября 1983 г. 14:24. Осеннее солнце заливает остров Эльба таким золотым светом, что кажется, будто все еще лето. На борту Corsaro – полная тишина. Море восхитительное, мы в миле от Парети. Ровно через шесть минут Жак Майоль сбросит в воду 50-килограммовый чугунный груз, который должен утащить его на глубину. Начинается обратный отсчет. Майоль сидит на палубе, опустив ноги в воду, и наблюдает за погружением дайверов-спасателей: они будут располагаться на разной глубине, приглядывать за ним и при необходимости помогать. О чем он думает? Возможно, о своем друге, монахе Ёсидзуми Адзаке, с которым познакомился в японском храме на Идзу в 1970 г. Это он учил его постигать дзен: повторял: «Не думать! Не думать!» и постукивал по плечу ученика палкой – знаменитой палкой мастеров дзен, предназначенной для изгнания блуждающих мыслей, когда нужно перенаправить внимание медитирующего на то, что происходит здесь и сейчас…

Или, может быть, Майоль думает о Клоунессе. Играя с ней, он заметил: когда его одолевают мрачные мысли, Клоунесса чувствует это и отдаляется, как бы говоря, что надо от них избавиться, очистить дух. Дельфин и монах солидарны в главном: «Не думать!» Будто мышление происходит само по себе, будто это чисто механическая деятельность, навязчивое действие или тик, от которого легко избавиться. Раз – и все. Как дверную ручку повернуть. «Не думать». Легко сказать!

Возможно, Майоль вспоминает доктора Кабарру – французского врача, предупреждавшего, что на глубине ниже 50 м грудная клетка фридайвера, задержавшего дыхание, непременно разорвется. А у него, у Жака, не разорвалась. Он нырял и глубже. Энцо Майорка и вовсе сумел опуститься на 60 с лишним метров… Майоль хорошо помнит свою первую попытку побить рекорд Майорки. Это было во Фрипорте на Багамских островах. Перед тем как нырнуть с закрытыми глазами, он попросил одного из спасателей коснуться его спины на глубине 50 м, чтобы он понял, насколько глубоко погрузился. Но это прикосновение вывело его из транса. Он открыл глаза, увидел в 10 м под собой флажок на тросе – обозначение глубины, достигнутой Майоркой, – и остановился. Нырять дальше он уже не мог: давление в ушах было невыносимым. Это резкое напоминание о реальности, это внезапное вмешательство мысли выбило его из нужного состояния – пришлось вернуться. Потом он все-таки погрузился ниже 60 м, но о том случае никогда не забывал. Наибольшую опасность для фридайвера на такой глубине представляют мысли. Рекорд Майорки – 62 м. Роберт Крофт нырнул на 64, а потом и на 66 м. Тогда Майоль решил провести несколько месяцев в храме на Идзу, чтобы подготовиться к покорению рекорда особым способом, не имеющим ничего общего с улучшением физической формы или работой над дыханием. Он учился не думать. И это умение в сочетании с дыхательными упражнениями из йоги позволило ему 11 сентября 1970 г. нырнуть на 76 м.

Последнее слово осталось за Майолем. В прямом смысле последнее – в декабре того же года Всемирная конфедерация подводной деятельности (CMAS), которая фиксировала рекорды, отказалась от фридайвинга по соображениям безопасности. Прощай, спорт, – здравствуй, эксперимент.

Или, может быть, тогда, в октябре 1983 г., Майоль думал о докторе Роже Лескюре, и вовсе считавшем фридайвинг преступлением? Ведь, по его оценке, на глубине 80 м у фридайвера остается всего несколько секунд сознательной жизни…

О чем размышляет Майоль за мгновения до погружения? Никто не знает. 14:30. Он поднимает руку, поправляет зажим для носа, хватается за трос, делает самый обычный, не усиленный вдох и исчезает в пучине. Ему 56 лет. Отметка на тросе ждет его на глубине 105 м. Если он как следует подготовился, то не будет о ней думать.

Но иногда недостаточно просто «не думать» о задаче. Элен Гримо перед выходом на сцену испытывает страх, который сама называет «феноменом адреналина». Сердце бешено колотится, кровь отливает от рук и ног, дыхание учащается. Но все же она ни о чем не думает. Она одновременно и сосредоточенна, и свободна от мыслей. Желудок сводит. Она едва держится на ногах. В детстве она садилась за инструмент без страха, с удовольствием. Что же произошло? Все это началось незадолго до того, как она записала дебютный альбом. Все преподаватели Элен считали, что она выбрала слишком сложное произведение. Это была фортепианная соната № 2 Рахманинова. Ее прихоть. Ее мечта. За несколько минут до входа в студию тело впервые предало Элен: «феномен адреналина», приступ тревоги, овладел ею и уже не отпускал. С тех пор тело думает за нее и, словно поврежденная грампластинка, раз за разом воспроизводит навсегда записанный страх. А как сделать так, чтобы и тело не думало? Сила воли тут не поможет, сила мысли – тоже. Элен просто старается дышать и дышать, думая лишь о том, чтобы полностью очистить легкие и впустить воздух глубоко в живот. Кровь приливает обратно, Элен снова берет себя в руки. Она заменяет мышление воображением и выстраивает мысленные проекции. Она фиксирует внимание на трех вещах, всегда одних и тех же – сначала на одной, потом на другой, затем на всех сразу. Они выстраиваются в ряд, как вишенки на экране «однорукого бандита». Элен объясняет:

Эта техника позволяет поймать и удерживать ритм до тех пор, пока я не достигну просветления. Принцип в том, чтобы безупречно контролировать дыхание, параллельно концентрируясь на возникающих образах. Когда мозг переходит в альфа-фазу, вы погружаетесь в транс, как от буддийских мантр. Задача в том, чтобы в ходе упражнения мозг перестал формировать отдельные мысли. Мне нравится еще одно упражнение: представьте себя в любимом месте или там, где хотели бы побывать. Например, это вершина башни, с которой открывается прекрасный вид на окрестности. Или – представьте себе лестницу. Внизу лестницы – комната. В глубине комнаты – дверь. Вы открываете дверь, а за ней находится что-то или кто-то. Обычно это любимый человек или тот, кого уже нет в живых. Но на самом деле это ваш внутренний голос{15}.

Другими словами, Элен занимается самогипнозом. Психотерапевт, психоаналитик, мастер гипноза Франсуа Рустан подтверждает преимущества этого метода. Концентрация на дыхании – лучший способ вернуть контроль над телом и подавить неприятные мысли. Тревога всегда вызвана ригидностью, блокирующей жизненный поток. Восстановить этот поток можно с помощью правильного дыхания, медленного и глубокого. Чтобы полностью блокировать негативные мысли, Рустан использует три упражнения. Первое – фиксация взгляда на определенной части предмета: например, на кончике карандаша, ручке чашки или узоре на подушке. Цель – вырвать то, на что вы смотрите, из контекста, отодвигая все остальное на второй план. Во время второго упражнения вы мысленно переноситесь в любимое место. В городе, в деревне, в горах – неважно, лишь бы оно вызывало приятные ощущения. А третье упражнение сильнее всего сбивает с толку, потому что нужно пользоваться языком… но совершенно бессмысленным образом. «Это странный эксперимент, потому что связан с совершенно нелепыми фразами: "Идите по незнакомой дороге к неизвестному месту, чтобы сделать то, что не можете". Такие, казалось бы, бессмысленные фразы, подразумевающие огромный риск, если им следовать, тем не менее открывают пространство свободы и радости, где жизнь обновляется»{16}. Когда вы так обращаетесь с языком, невозможно представить что-то конкретное – но как раз в этом и заключается смысл упражнения: вернуть ощущение возможности. Но не за счет ясности цели или образа, а за счет создания путаницы и неопределенности. И это, пожалуй, самая удивительный и плодотворный аспект такого метода: любой, кто хочет найти способ