Перед лицом закона - А РЕКУНКОВ

— Что же все-таки привело вас к Варейко? Зачем пошли к нему? — спросил он Вилкова.

— Я... просто показывал ему билет... хвалился, — смущенно пробормотал тот.

— И многим показывали, перед многими хвалились?

— На работе все знали, а так больше никому.

— Тогда зачем же вы все-таки пошли к Варейко?

Смущенный Вилков не ответил.

— Что ж вы молчите? С какой целью вы пошли к Варейко?

Вилков знал, что ему обязательно зададут этот вопрос и что надо будет отвечать на него. Не отмолчишься. Но не решался.

А следователь не торопил, томил:

— Давно вы знаете Варейко?

— Нет, недавно.

— А точнее?

— Меня с ним познакомил Урлин.

— Когда?

— В тот же день.

— Значит, до вчерашнего дня вы с Варейко знакомы не были и билета ему не показывали?

— Точно так.

— Что-то вы не договариваете, Вилков... Мне, например, ясно, что поддельный билет, который вам подсунули взамен вашего, был изготовлен заранее. Чтобы уже при первой встрече вручить его вам. Значит, кто-то предупредил Варейко, что вы выиграли «Волгу». Так кто же это был, по-вашему?

— Наверно, Урлин.

— Наверно, говорите. А не точно ли? Выходит, они были в сговоре?

— Нет, Урлин не пойдет на это. Мы с ним знакомы еще со школы, вместе учились...

— Но ведь он же позвал? Или вы сами пошли к незнакомому человеку?

— Да, позвал он, но и сам подсказал: «Посмотри билет, не подделан ли?» И не скрылся.

— Ну, скрываться ему некуда. А во-вторых, ваш друг придумал для себя неплохую реабилитацию. Кстати, сколько прошло времени после тиража?

— Почти месяц.

— И вы целый месяц разгуливали с билетом. Что же вам мешало получить автомашину или деньги?

«И с той и с другой стороны заходит, — подумал Вилков, — окружает. И все верно, все к цели...»

В те минуты, когда его палец, спускаясь по цифровой лесенке тиражной таблицы, чуть не проскочил заветную строчку, Вилков и не думал о столь крупном выигрыше. Известная фраза: «Купи билет — выиграешь «Волгу», звучала для него лишь невинной шуткой. И счастливцы, которым выпало такое, казались менее реальными, чем марсиане, о них ходили легенды.

Для грузчика продовольственного магазина Вилкова самым доступным, потому и желанным выигрышем был рубль. В это счастье он верил. И когда толстый палец проехал вниз, он, зацепившись взглядом за серию, все же успел затормозить и вернуть палец на место. «Повезло», — просто и коротко выразил он свою нехитрую радость. Ему нужен был не автомобиль «Волга», не холодильник «Ока», не стиральная машина «Кама». А всего лишь безымянный рубль. И обязательно к приходу Регины, продавщицы винной секции. Два остальных рубля были на подходе. Он не знал, у кого, в чьих руках, но твердо знал, что к одиннадцати утра их принесут.

Вилков мельком взглянул на конец короткой строчки: «Автомобиль «Волга». И подумал без зависти: «Кому-то здорово повезло». А номер «159» ему ничего не сказал. Он знал серию своего билета, ее и сличал. С тем бы и пошел в сберкассу, которая была через дом, но решил сличить еще раз. И когда посмотрел на свой билет и на нем увидел «159», — замер, словно током дернуло. «Может, померещилось?» Он отвел глаза, протер их, вернул на строку и приложил билет. Сошлось. Ошибки нет. Вилкову стало жарко. Он расстегнул куртку и рукой, в которой держал газету, вытер лоб.

Во дворе, где он сидел на ящике из-под калифорнийских лимонов, дожидаясь фургона с мясом, никого не было. Прошла старушка с ярко-зеленой сумкой. Он знал старушку, как-то подносил ей мешок с капустой. Вышел из соседнего подъезда мальчик в клетчатом пиджаке с большим прозрачно-красным паровозом. И его он знал — сынок красивой парикмахерши. Додик покатал паровоз по лужам и скрылся за песочной горкой. С балкона четвертого этажа дома напротив свесилась женщина в желтом халате, потрясла скатертью, махнула ему рукой и скрылась в комнате. Анна, он был у нее дома, чинил проводку. Все это в память влепилось, а остальное, что было в тот день, утонуло в тумане.

Сначала Вилков крепился, молчал. Механически принимал бело-красные туши и спускал их по скользкому железному желобу в подвал. Ставил ящики со звонкой стеклянной посудой. Носил жестяные коробки с крупой, подкатывал бочки с селедкой. Потом не выдержал, подошел к Регине и рассказал.

Регина не поверила, засмеялась. Тогда он показал ей газету и билет. И она смотрела на него строго и качала головой, будто он поделился не удачей своей, а тяжким горем, и она выражала ему искреннее бабье сочувствие.

— Смотри, Паша, никому не говори об этом. Лучше иди и сдай в сберкассу, пусть переведут на книжку, — сказала она. — И не вздумай выпить на радостях, слышишь. Смотри, парень, не проворонь счастье.

— Не провороню, Региночка, — сказал он весело. — Буду тебя на «Волге» катать.

В тот день он капли в рот не брал, но радостью своей делился с каждым, кого знал, кого встречал. И, странное дело, все ребята, рабочие магазина и продавцы, и примелькавшиеся завсегдатаи винного закутка — никто не предложил «обмыть» выигрыш. Хлопали по плечу, поздравляли, но советовали идти домой, спрятать билет подальше или сразу сдать в сберкассу для сохранности. Зато на другой день поджидали с раннего утра. Некоторые как на праздник пришли. Побрившись, надев чистые рубашки. И не было человека, кому бы Вилков не поднес, с кем бы не выпил на радостях.

— Давай, Вилков, в последний разок. Ведь за рулем, Павлуша, не выпьешь.

А вскоре стали давать мудрые советы...

— Я ведь не юрист, товарищ следователь, законов не знаю, я простой рабочий... А тут советчики нашлись, говорят: «Ты что, дурак? Выигрыш получать! Да за твой билет можно получить две «Волги», а не одну». — «Как это так, две «Волги»?» — спрашиваю. А они: «Есть такие дельцы, они за двойную цену у тебя купят билет. Им он позарез нужен, понимаешь, для оправдания...» Вы, конечно, знаете, товарищ следователь, для чего это делается.

— Знаю, Вилков.

— Заразили меня этими словами. Днем думаю, ночью, поверьте, спать не могу. Как у пьяного, в глазах «Волга» двоится. Хотя все эти дни в рот капли не брал, а пьяным ходил...

— От счастья, что привалило?

— Совсем нет. Одно беспокойство. Деньги ведь, они как снег. То тают в один момент, а то как снежок: покати — а он все толще, все больше... Знаете, как зимой ребятишки баб лепят...

— Вас-то кто таким вылепил? — сказал следователь. — Простой рабочий, законов, мол, не знаю. Да разве рабочий пойдет на такое дело — жуликов прикрывать? Эх, парень... одних жуликов искал, на других напоролся. Дальше рассказывайте.

— Обратился я к Урлину. Он, конечно, в других сферах вращается, может, знает кого...

— А директор магазина?

— Максимов-то?.. Что вы! К нему с этим делом лучше не заикайся... Ну, вот Урлин и нашел Варейко, а тот обещал свести с таким человеком, кому билет нужен.

— Вилков правильно показал, — подтвердил Урлин, когда пришла его очередь. — Сам я таких людей не знаю, откуда мне знать, а Варейко с нашего факультета, когда я с ним поделился, сказал, что есть такой человек.

— Сысоев?

— Нет. Он сказал: «Есть у меня один делец на примете — за этот листик двенадцать тысяч выложит». Сысоев поддакивал, а если, говорил он, не выйдет с ним, то сведет с другим верным человеком, тот еще больше уплатит.

— Номер и серию билета Варейко вы сказали?

— Я... Впрочем, он мог из газеты узнать... Он сказал, приводи парня с билетом, ну мы и пришли.

— Кто из них взял билет у Вилкова?

— Варейко взял и передал Сысоеву. А тот сказал, что сначала надо билет сфотографировать, чтобы показывать покупателям. Иначе они не поверят.

— Сфотографировали?

— Да, Сысоев ушел с билетом в каморку, у Варейко есть такая вроде чулана, там и сфотографировали.

— Я сам видел, как он его фотографировал, — сказал Вилков.

— Разве ты видел? — спросил Урлин.

— А как же! Пока ты разговаривал с Варейко, мы с Сысоевым были в чулане. При мне снимал. Он и билет вернул. Как подменил, я не заметил.

— Пленку проявил? — спросил Урлин.

— При мне не проявлял, может, потом.

Заявление было принято. Но прежде чем дать ход розыску людей, похитивших лотерейный билет с крупным выигрышем, необходимо было все же проверить показания Вилкова и его «ходатая». Вроде бы они не вызывали сомнения, да и Урлин достаточно толковый парень, должен понимать, во что может обойтись им ложный донос. Но в подобных делах случается всякое, бывают такие повороты, что подчас трудно разобраться, кто есть кто, кто смошенничал, а кого вконец надули, обобрали. Иной сам норовит попасться, ждет приманку, даже ищет ее. А схватит — так ловко обкусит крючок, что и сыт, и губа цела. Если же зацепится и не сорвется, и леску не оборвет, и удилище не сломает, тогда уж, попавшись, покрутившись, обернется жертвой со всеми ее правами. Находятся такие мошенники, что и следствие готовы использовать.