Перед лицом закона - А РЕКУНКОВ

Но нельзя было медлить с розыском Варейко и Сысоева. Лотерейный билет не автомобиль. Его гораздо легче спрятать. Сами не пойдут выигрыш получать, а загнать могут.

Вилков на самом деле показывал билет многим, и они подтвердили, что видели билет. Хранил он его не дома, а у знакомой женщины. И она подтвердила. Но потом только ее показания остались.

Они сидели в маленьком уютном кафе за столиком в углу, потягивали пиво, слушали музыку. Когда «Меломан» замолкал и диск сбрасывал пластинку, один из них всякий раз вставал, приглаживая рыжеватые волосы и одергивая синюю нейлоновую стеганку, будто она налезала ему на шею, и отправлялся к музыкальному автомату.

Выбрав пластинку, он бросал в щель монету, нажимал кнопку и возвращался вразвалочку под музыку к соседу по столику, белокурому мужчине примерно одного с ним возраста, лет двадцати пяти, в желтой замшевой куртке поверх синего свитера.

Народу в кафе прибавилось, стало более шумно и дымно, и рыжего парня уже кое-кто подменял из любителей музыки.

В десять часов вечера в кафе вошли еще двое мужчин. Они направились прямо к стойке, взяли сигареты и, расплатившись, подошли к тем, что сидели в углу. Присели на свободные стулья.

— Здесь занято, — сказал грубовато мужчина в замшевой куртке. — В зале есть свободные места, а мы ждем знакомых...

— Думаю, что вы ждали нас, — пошутил один из присевших и, предупреждая ненужные осложнения, показал удостоверение сотрудника уголовного розыска. — Вот и приехали.

— С приездом, — сказал небрежно мужчина в замше, сохраняя спокойствие.

— Что это значит, — возмутился рыжий. — Тут что-то не то.

— Не прикидывайтесь, Бугров, — сказал второй сотрудник. Услышав имя, мужчина в замше вздрогнул. — Не суетитесь. Ну, так пошли, молодые люди, а то мы и так припозднились. Пока добрались до вас, все Куравлево обегали.

Когда их привели в горотдел и рассадили по разным кабинетам, Варейко сразу перешел в наступление.

— Прежде всего я заявляю, что человека, с которым вы меня незаконно задержали, я увидел сегодня впервые, в кафе. А до этого с ним знаком не был, имя его мне ничего не говорит. Прошу это записать... Во-вторых, прошу объяснить, за что я задержан, в чем меня обвиняют.

— Прежде всего, — ответил в тон ему инспектор уголовного розыска, — Бугров — ваш давний знакомый. Как вам известно, он был судим за грабежи и отбывал наказание вместе с вами в одной колонии, где вы, Варейко, сидели за кражу, подделку документов и хранение огнестрельного оружия. Я не ошибся?.. Еще будут вопросы?

— Вы не ошиблись, — сказал Варейко довольно спокойно. Он не был обескуражен ответом инспектора. Его только удивляло, как скоро работники милиции установили эти факты и как быстро нашли их самих. — А вопросы будут... Сколько можно охотиться за людьми, которые когда-то по молодости лет в чем-то провинились, но честно отбыли свой срок и теперь желают только одного, чтобы их оставили в покое? Знали бы вы, что мне пришлось испытать, пока я не наладил свою жизнь, не поступил в институт.

И так как инспектор молчал, Варейко счел нужным продолжить.

— Спрашивается, хорош бы я был, если бы отпихнул человека, у которого нет крова и работы?..

— Да, он без определенных занятий и места жительства.

— Вот именно, это на вашем милицейском языке. А по мне — Бугров глубоко несчастный человек. Но он спал со мной рядом на нарах, вместе отрабатывал норму и делился последней пайкой. И теперь, когда я устроен, когда у меня есть все — семья, дом, любимая учеба, я должен его оттолкнуть?

— Но вы же сами от него отказывались...

— Для его же пользы. Откуда мне знать, что вы ему вяжете.

— Не прикидывайтесь, Варейко. Вы прекрасно знаете, в связи с чем вас задержали.

— Нет. Ведь вы не ответили на мой второй вопрос.

— Я отвечу, Варейко, но вы лишитесь последней возможности самому рассказать правду, нечто похожее на повинную.

— На повинную?! Не делайте из меня идиота, инспектор. Не забывайте, что и мне пришлось в свое время черпануть из юридической науки.

— Расскажите, каким образом вы вместе с Бугровым, называвшим себя Сысоевым, подделали билет денежно-вещевой лотереи и обманным путем вручили его гражданину Вилкову взамен подлинного билета, на который выпал выигрыш — автомобиль «Волга»? Вам ясен вопрос?

— Я не знаю, как зовут того типа, которого привел ко мне домой мой сокурсник Урлин, но если он Вилков, то этот вопрос вам лучше задать ему. Этот Вилков, к вашему сведению, пришел затем, чтобы мы, то есть я и Урлин, подыскали ему клиента на покупку билета, по которому якобы выпал выигрыш «Волги», причем за двойную цену. Я сразу понял, что здесь пахнет аферой. Не знаю, рассказывал он вам или нет, но мы сфотографировали его билет.

— Кто фотографировал?

— Бугров. Но это не имеет значения. Он фотографировал моим аппаратом.

— Почему он назвался Сысоевым?

— А это важно?

— Где фотопленка?

— Дай бог, чтобы она была цела. С этого надо было начинать... Пленка у моей жены, здесь, в Куравлеве. Поезжайте и заберите. Только осторожнее, не засветите, она еще не проявлена.

...Дверь открыла молодая миловидная женщина.

— Гражданка Варейко?

— Да, я.

— Мы из милиции. Ваш муж сказал, что вы храните фотопленку, которую он передал вам сегодня. Это верно?

— Да, пленка у меня. А в чем дело? — взволнованно спросила женщина. — И что с мужем, где он?

— Ваш муж пока у нас, а пленка очень нужна следствию.

— Нужна следствию? Я могу отдать ее вам.

Варейко взяла с буфета черный блестящий цилиндрик и отдала инспектору.

— Спасибо, — сказал тот. — Сейчас оформим это протоколом добровольной выдачи...

— Вот, полюбуйтесь, — сказал эксперт и положил перед следователем Раевым отпечатки с пленки, выданной женой Варейко.

Раев увидел, что на снимках изображен билет, предъявленный следствию Вилковым. На увеличенных фотографиях хорошо проглядывалась подделка.

— Других снимков нет?

— Нет, только эти. Остальные кадры неотснятые.

— Здорово придумано, — сказал следователь.

— А может, не придумано? — сказал эксперт.

Раев вызвал Бугрова.

— Я снимал тот билет, который мне дали, — ответил Бугров, позевывая. Он проспал всю дорогу в машине, но все равно не выспался, сидел взъерошенный, недовольный. — Других билетов я в руки не брал. И этот не разглядывал. Просили снять, я и снял.

Потом настала очередь Варейко возмущаться.

— Благодарю бога, что я догадался сфотографировать проклятый билет. Мог ли я подумать, что мой сокурсник приведет ко мне в дом мошенника! Негодяй, как вы сами убедились, моими руками пытался продать подделанный билет, да еще втридорога.

— Значит, вы дали согласие на продажу билета?

— Никакого согласия я не давал. Но если быть откровенным до конца, я не отказал в просьбе. Конечно, если бы встретился подходящий покупатель. Криминального ничего не вижу, а если бы кое-что перепало от этой сделки, то вы же сами знаете материальное положение студента... Надеюсь, теперь вы сами убедились, кто кого обманывал... Я не протестую, что более двенадцати часов нахожусь в обществе работников милиции, что я всю ночь не спал... Зато бесплатно прокатили. Хотя я предпочел бы остаться у жены, успокоить ее. Но сейчас нам, право, пора распрощаться.

— Но прежде вы дадите объяснение по поводу некоторых интересных предметов, изъятых у вас на здешней квартире.

— Изъятых? У меня произвели обыск?

— Да, с санкции прокурора, — ответил следователь. — А вот что мы нашли у вас.

Он выдвинул ящик стола и вытащил несколько пакетов. Из одного вытряхнул на стол обрезки лотерейных билетов. Из другого — обломки бритвенных лезвий. В невысокой коробочке стоял пластмассовый початый пузырек с клеем.

— Все это находилось в вашем мусорном ящике, — пояснил следователь.

Варейко был обескуражен. Он ответил, не скрывая смущения:

— А правда, что можно сказать, когда такие доказательства находятся у тебя в доме?.. Мне остается лишь одобрить вашу оперативность, капитан... Но, — тут он приободрился, — рук не подниму... Разве я должен отвечать за то, что находят у меня в мое отсутствие?

— При обыске были понятые и работник ЖЭКа, — сказал следователь. — Или вы думаете?..

— Нет, нет, боже упаси! — вскричал Варейко, отталкивая руками воздух. — Я подумал совсем о другом... Когда Урлин приходил с этим Вилковым, тогда ведь не было представителей власти и понятых. Так кто же подбросил мне эти обрезки и обломки? Себе вы этот вопрос не задавали, капитан?

— Но если у Вилкова был настоящий билет, зачем же все это устраивать?! — не выдержал следователь.

— Зачем?.. Но он же хотел два выигрыша. Ему одной «Волги» оказалось мало, или он вам не признался в этом? Или не так?! И вот, имея как основу настоящий билет, прикрываясь им, он мог не один, а два, три, десяток билетов сфабриковать! Показал целый, а всучил липовый, а ведь не всякий пойдет заявлять. Раз купил за двойную или хотя бы полуторную цену. Ведь спросят, черт возьми, на какие деньги, какими махинациями добыты. Дельцы, товарищ капитан, надо отдать им должное, когда горят, то стойко и молча. Это те же воры, только масштабом крупнее, в таких случаях они не идут за помощью к правосудию. У них свой правеж.