Перед лицом закона - А РЕКУНКОВ

А для ребенка эта запись — большое дело. Ведь он родился в нашем обществе и, как все дети, должен по документам иметь отца и мать. Что ж, в той самой книге и в метрике — свидетельстве о рождении в графе «отец ребенка» сделать прочерк? Должны заметить, что с принятием нового брачно-семейного законодательства введено именно то положение, которое действует сейчас. Оно соответствует интересам ребенка, родившегося вне брака.

В своем пространном письме В. Иванова высказывает недовольство и существующим порядком взыскания алиментов: «Если нет у государства средств на выплату матерям-одиночкам, так введите налог, а не взыскивайте с отца, живущего в законной семье. Это не способствует укреплению семьи и утверждению в ней здоровых нравственных отношений». Тоже неверно. Во-первых, у государства есть такие средства, и оно, как известно, всемерно помогает и семье, и матерям-одиночкам в воспитании детей: выплачивает пособия, развертывает сеть детских садов, яслей, школ-интернатов, бесплатных медицинских консультаций, поликлиник и так далее. Причем в некоторых детских учреждениях ребята содержатся на полном иждивении государства. Во-вторых, не закон подрывает устои семьи, а сам человек. Безответственным поведением. Имея семью, он должен заботиться о ней, оберегать ее, укреплять семейные отношения, соблюдать нравственные и правовые нормы. «Никто не принуждается к заключению брака, — писал Карл Маркс, — но всякий должен быть принужден подчиняться законам брака, раз он вступил в брак».

Таня Р. из Киева пишет, что статья «Я жду ребенка...» слишком «наперченная» и автор ее чрезмерно строго подошел к поступку Лидии К. Попутно сообщает, что ей 25 лет, она замужем, но в ее семье «раскрепощенные взгляды на жизнь». Что значит «раскрепощенные взгляды» — не раскрывает. Иногда под «раскрепощенными взглядами» понимают свободное поведение супругов, то есть супружеская верность не является обязательным условием семейной жизни. Тогда с уверенностью можно сказать, что такой брак весьма непрочен. Сохраняется только его видимость. Да ведь писала же читательница Вера С., что у них семья распалась, когда муж стал ей изменять. Он еще упрекал ее в том, что она «человек не нашего века».

Подавляющее большинство читателей одобряет строгое добрачное поведение молодых людей. Они не поборники старых нравов, а рассуждают с позиций советской морали.

Некоторые читатели даже высказывались за строгое наказание женщин, родивших детей вне брака. Такие требования предъявлять нельзя. Советским законодательством предоставлено женщинам право самим решать вопрос о материнстве. Кроме того, материнство в нашей стране окружено всенародным почетом и уважением. Оно охраняется и поощряется государством. Государство проявляет большое внимание к многодетным и одиноким матерям. Не состоящим в браке одиноким матерям выплачивается пособие на содержание и воспитание детей до достижения ими двенадцати лет. Многодетные и одинокие матери наделены правом на помещение своих детей в ясли, детские сады, школы-интернаты, пионерские лагеря в первую очередь. Общественные организации, в частности профсоюзы, постоянно заботятся о детях многодетных и одиноких матерей, оказывают им материальную помощь, следят за правильным воспитанием и содержанием ребят.

Справедливо, что некоторые авторы писем озабочены поднятым вокруг Лидии разговором: не повлияет ли он на ее состояние и здоровье будущего ребенка? К сведению читателей, мы изменили по вполне понятным соображениям имя женщины и молодого человека, оказавшихся в подобной ситуации. Но суть дела от этого не изменилась. Случай приведен подлинный и, если судить по письмам, далеко не единичный.

В таком же положении оказались некоторые авторы писем из Ростовской области, из Целинограда и другие. Отдельные читатели пишут: вот, мол, не повезло Лидии, нет у нее удачи. Не в этом дело. В народе правильно говорят, что судьба каждого в его руках. Она зависит прежде всего от характера самого человека, его взглядов, отношения к жизни, нравственных устоев. Именно этим определяются поступки людей.

В письмах затрагивается вопрос и о супружеских отношениях. Читатели рассказывают, что легкомысленное поведение приводит к скороспелым бракам. Впоследствии семья распадается. Иногда супруга выбирают, исходя из корыстного расчета. Читательница М. из Узбекистана описывает случай, когда молодой человек, женившись на красивой девушке, ушел от нее к женщине с детьми, «польстившись на богатство», которое она нажила путем спекуляции. Что ж, человек сам себя обездолил, лишил счастья, радости любви.

Иногда люди, женившись по любви, пишут другие читатели, не берегут дружбу, не заботятся о красоте своих отношений. В результате — любовь гаснет, семья разрушается. Тоже очень важный вопрос. Брачно-семейное законодательство считает укрепление семейных отношений обязанностью супругов. Этому способствуют и нормы нравственности.

Надо сказать еще и о том, что государство в необходимых случаях применяет принудительные меры воздействия к тем, кто нарушает закон, регулирующий брачно-семейные отношения. В общем, наше законодательство и нормы морали целенаправленно содействуют установлению в семье правильных, здоровых отношений.

Из многочисленных писем, поступивших в редакцию, со всей очевидностью вытекает важная и, на наш взгляд, очень верная мысль: прежде чем вступить в серьезные отношения, людям, особенно молодым, надо хорошо представлять себе последствия этих отношений. Речь идет о том, чтобы меньше было несчастных судеб, чтобы материнство не омрачали те неприятности, которые произошли с Лидией К. Чтобы права матери и интересы ребенка находились под особой защитой закона о браке и семье. Чтобы у каждого ребенка было счастливое детство. Вот почему советское законодательство требует строгого соблюдения порядка вступления в брак.

Эрнст Сафонов.

ЩЕПКИ ИЗ-ПОД ТОПОРА

В лесу рубят, а в мир щепки летят.

(Старая пословица)

В самолете местной авиалинии Оренбург — Уфа за моей спиной сидел человек в новой, необношенной куртке из кожзаменителя. Стоило ее хозяину чуть пошевелиться, сделать какое-то легкое движение — куртка отчаянно скрипела на разные лады.

Под такую раздражающую «музыку» не читалось и не дремалось, да еще этот беспокойный попутчик что-то недовольно, бубняще рассказывал соседке, и опять: не хочешь, а услышишь... Короче, скоро я уже знал, что мужчина — бригадир на буровой установке, бурили они скважину в степи (видимо, артезианскую), там-то и произошел случай, которым он сейчас возмущался.

Во время буровых работ понадобился деревянный брус метра в три длиной. В степи, близ дороги, одиноко рос дуб, и они, буровики, чтобы не останавливать дела, накинув тросы, двумя тракторами свалили дерево, вытесали из него что им требовалось... А теперь, негодовал мужчина, полтора месяца прошло, он уже забыл про это — ему вдруг иск предъявляют: плати за погубленное дерево!

— Олухи, — кипятился он, — это ж надо: с меня! Будто б не для них, олухов, скважину пробивали и не для них старались вроде!

Внезапно один из пассажиров, сидевший через проход, наискось, — человек пожилой, лет под шестьдесят, с лицом смуглым, обожженным солнцем и ветрами, в кирзовых сапогах и старой порыжелой кепке, — тяжко (а мне почудилось — с ненавистью даже) сказал буровику:

— «Олухи»! Сам ты... обормот. Тот дуб, может, пятьдесят иль все семьдесят лет на юру держался, а ты пришел — изничтожил. Это как?!

— Ты тихо, батя, тихо, — и я услышал, как яростно, уже на весь салон заскрипела куртка. — Ты разберись вначале... Я его что, для себя?

— А что, людям хорошо сделал? — вопросом же ответил пожилой. — Тот дуб, понимаю, стоял у дороги, его небось каждый знал. А теперь его нет. С тебя четвертной присудили — это плюнуть и растереть... Однако дерева такого больше не будет. Срубили, а кто посадит?

Они еще что-то — зло, резко — говорили друг другу, слова заглушались шумом двигателей, а во мне словно бы застряло вот это: «Срубили, а кто посадит?» В душе пока горячо держались видения беспредельной оренбургской степи, по которой в те дни ездил, и живо представлялось мне, как в величавом одиночестве высился посреди золотых разливов хлебов тот самый дуб... Сколько силы понадобилось ему, чтобы укорениться тут, вдали от человеческого жилья, на суровой земле, выжигаемой жестокими морозами, страдающей от безводья и суховеев! Здесь вообще — исключая прибрежье Урала, те районы, где река несет свои воды, — деревья приживаются плохо, лесов крайне мало: лишь четыре процента всей территории Оренбуржья занято ими.

И какова же истинная цена редкостному дубу, что наперекор стихии утвердился на голом степном просторе, радовал своим видом людей, дарил им тень, притягивал к себе птиц, был вроде маяка на однообразно-унылом большаке, пока недрогнувшие руки — «ради пользы» — не убили его? Да не просто руки, а по-современному всесильные, ибо были «оснащены» они мощными, в полтораста лошадиных сил, тракторными двигателями и зацепистыми, сокрушительными гусеницами... Представляю, как дуб гнулся, упирался, не поддаваясь, как сухо, выстрелами лопались его многолетние связи — сухожилия, но разве живому, как бы сильно ни было оно, устоять перед натиском не знающей устали железной мощи!