Чужие камни Ноккельбора - Сергей Буридамов

Солнце скрылось, и вновь закапал мелкий злобный дождик. Благодаря ему, вонь от мертвецов вразы усилилась. Сдерживая тошноту и перешагивая через трупы, подросток медленно побрел в сторону Торжища, осторожно оглядываясь по сторонам. Пару раз вспугнул мелкую лесную живность, которая вкушала остатки того пиршества, что устроила себе страхолють.

Полуденное дождливое марево плыло над разбухшими останками животных и свергов. То, что добралось до гномов, думало не только о еде. Как будто разбушевавшийся ребенок, заигравшись, ломает и разбрасывает по сторонам части игрушки, так рвал Ночной Страх гномов Флузарма, злобно расшвыривая мясо вокруг себя. Оторванные конечности свергов и скота покрывали собой пространство. Векша ступал очень осторожно, но было совсем непросто не наступить на очередной кусок плоти, бывший когда-то свергом или вьючным животным. К горлу подкатило, и отнюдь не из-за запаха. «Как их всех…» – только и мог, о чем думать Векша, аккуратно обходя обглоданные останки то ли коровы, то ли быка. – «Кто же их так, а? Неужто – тот червь, по которому я в норе прополз». Как одна тварь смогла столько дел натворить?

Всю дорогу через лес от мертвых Лукичей до Флузарма не давала ему покоя мысль о том, что он будет делать, когда доберется до фактории. Векша надеялся, что застанет Торжище пустым, однако то, что он увидел, ужаснуло и изумило его. «Как они здесь жить умудрялись?» – думал он про себя, с трепетом рассматривая мертвого сверга с откушенными по плечи руками. – «От страхолюдин такой забор не спасет – дураку ясно».

Вскоре другие мысли захватили его воображение.

– Ишь, низкие какие, – вслух сказал Векша. Затем он аккуратно дотронулся носком сапога до бока ближайшего мертвеца. По прикидкам, даже малорослик Векша был выше любого из лежащих перед ним нелюдей. Мальчик почувствовал неуемную гордость. Он привык быть самым низкорослым среди родни и соседей. Даже девки и старухи потешались над его росточком. Оказывается, гномы пониже будут. Векша хмыкнул и зажал нос. Дышать – даже сквозь ткань рубахи – было невозможно. Все труднее становилось сдерживать подступающую тошноту. «Нет уж» – сердито подумал мальчик. – «Блевать мне нельзя. Когда еще брюхо набить придется?»

Вживую он свергов и не видел вовсе, поэтому, несмотря на брезгливость, с изумлением рассматривал представителей этого диковинного народа. Раздувшиеся лица их были покрыты искусными рисунками. «Это они прямо на кожу колят, – узнал Векша татуировки. – А у нас такое только волхвам можно носить». Невольно залюбовался, наклонив голову вправо: на лбу мертвеца красовался распластавший могучие крылья птица-кречет.

Одно он понял точно, хотя вопросы по-прежнему роились в его голове. Что-то прорыло ход под стеной и напало на свергов, которые, дурни такие, не убрались отсюда, когда надо было. И бойня эта учинилась всего несколько дней назад. «Мертвяки-то несвежие» – заключил про себя Векша, – Но стухнули не до конца еще. Да и воронье с мухами не успело их до косточек обглодать». Ночное чутье его молчало, и Векша сделал вывод, что тварей поблизости нет. Кроме той, что в норе осталась.

Тем временем, подросток миновал заваленную мертвецами площадку. Он поднялся по ступеням настила и медленно пошел по скрипящим мосткам в сторону Торжища, что горой нависало над окружающим пространством.

Глава X

Торжище внушало трепет. Векша никогда не видел таких сооружений. С округлой крышей и крепкими стенами, оно было таким большим, что в нем целиком могла поместиться вся векшина деревня с частоколом. И еще бы место осталось. Словно исполинских размеров толстяк расселся прямо посреди реки, вывалил необъятное пузо, загородив им устье, и упер руки в бока. Все это чудо покоилось не на земле-матушке, а возвышалось над могучими водами Плескавы прямиком на свайной платформе.

Векша стоял, разинув рот и, не обращая внимания на дождик, что падал ему за шиворот, разглядывал гигантскую постройку. Он чувствовал себя маленьким и ничтожным рядом с этой рукотворной громадиной. «Вот же махина какая» – изумился мальчик, забыв про горы трупов вокруг и ужасающую вонь. – Правду говорили, что сверги – мастера из мастеров. Такую красоту отстроили!». Забывшись, он вступил в развалившийся посреди мостка гномий труп, подскользнулся и чуть было не упал на скользком деревянном мостке. Больно ударившись локтем, он схватился за перилы и чудом устоял на ногах. Хмуро скривившись, мальчик двинулся дальше.

Тела мертвых и обглоданных свергов были и здесь. Они лежали в разных позах и было видно, что умирали гномы храбро – с оружием в руках. «Отбиваться пытались» – решил Векша, разглядывая раскуроченное толстенное туловище без головы, в руке которого намертво зажат был короткий меч. Да толку мало было от их храбрости – кроме свергов, других мертвяков поблизости не наблюдалось.

К слову, оружия вокруг было разбросано немало. Векша с трудом поднял лежавшую под ногами секиру и попытался ею взмахнуть. Однако силенок не хватило даже удержать ее на весу. «Слабоват я» – расстроился мальчик. И то правда: мертвые сверги, как на подбор, были плечистыми да с мощными руками. Даже при своем незавидном росте, выглядели они внушительно.

Поднявшись по мосткам еще выше, на платформу, на которой высилось Торжище, Векша огляделся. Здесь было чисто: ни трупов, ни крови, ни беспорядка. Речной ветер, резкий и сильный, сдувал мертвецкий смрад, благодаря чему, можно было дышать. Мальчик вплотную подошел к крепкой стене Торжища и замер. «А вдруг там кто-нибудь до сих пор сидит?» – проскочила в его голове неожиданная мысль. Подросток приложил ухо к мокрому дереву. «Нет» – успокоил себя Векша. – «Тихо все». Только мухи жужжали да река шумела.

Дождик прекратился, однако солнце по-прежнему пряталось в свинцовом небе. Задул холодный северный ветер. Поежившись, Векша решил, что было бы весьма кстати спрятаться под сводом Торжища.

Подойдя к ближайшему входу, Векша попытался открыть резные и украшенные какими-то блестящими камнями широкие двустворчатые ворота. Ничего не вышло. «Видать, изнутри заперли» – решил Векша, безрезультатно подергав за железные ручки. – «Надо вокруг обойти. Может другой вход найдется».

Обойдя Торжище, Векша нашел три таких же двери, но ни одно из них не было открыто. Все были заперты изнутри. Векша посмотрел наверх. Ничего не оставалось, как лезть в окно. Но только как на такую верхотуру подняться? Может, махнуть рукой на это дело? «Ага, махнуть. Нет уж» – подумал толстяк и мысленно прикинул, что внутри его ждут не только драгоценности, монеты, оружие и новая одежда, но и покои богатых сверговых магнатов, в которых можно будет с комфортом устроиться на ночевку. «Дядька сказывал, что гномы людей в Торжище на ночь не пускали» – вспомнил Векша. – «Словно зверей, с собаками да скотом спать у стен заставляли». Ему до смерти надоело ночевать на ельнике, мучиться от холода да мох под себя подкладывать. Здесь же ждал его уют и тепло.

Побродив по многочисленным амбарам и запасникам, Векша все же нашел лестницу в одном из сараев у стены. Вытащил ее наружу и, пыхтя, кое-как дотащил до Торжища. Приставил к окну второго этажа, поднялся и осторожно, приложив обе ладони к стеклу, заглянул внутрь. Ничего не разобрать.

С минуту подумал толстяк и вдруг хитро осклабился – озорная мысль пришла ему в голову! А почему нет? С мгновение поколебавшись, Векша отцепил от пояса тесак, зажмурился, отвернулся и резко ударил рукоятью по стеклу. Раздался звон, прокатившийся по реке, подобно грому. Гномье стекло лопнуло, сложилось и опало куда-то внутрь здания.

Лютая вонь, что была похлеще трупной, со всего маха ударила ему в нос. Даже сквозь повязку проняла Векшу да так, что сознание его помутилось. А вместе со смрадом заколотилось внутри ставшее привычным ночное чутье. «Там, внутри, полно страхолюти» – промелькнуло в его голове. Он буквально соскользнул по лестнице вниз на деревянную платформу, скорчился и закашлялся. От вони из глаз полились слезы. То не был запах мертвых тел. Пахло чем-то иным, и Векше почему-то расхотелось узнавать, что находится внутри. «Надо стекла побить, чтобы проветрилось. Потом и залезть туда можно будет». Да и что говорить: понравился ему звон да легкость, с которой свергово стекло разлеталось на куски. А кто ему что скажет? Он на весь Флузарм один-одинешенек, а потому всыпать ему по первое число не удасться никому. Векша хмыкнул. Он вновь сходил к стене, попутно собирая и кладя за пазуху камни. На трупы он уже внимания не обращал. Что с них взять – лежат себе да лежат, Векше не мешают.

В течение следующего получаса окрестности Флузарма наполнялись громким звоном и радостными воплями подростка. Эх, давно он так не развлекался. Камни летели и летели, круша унылые запотевшие стекла Торжища и оставляя после себя слепые окна.