Толстяк - Александер Минковский

обижайся на меня… Сам понимаешь…

Я закрыл окно. Мне не хотелось слушать его оправдания. Книгу он прочитал еще месяц назад, и она была единственной моей вещью, которая оставалась у него. Теперь он ее возвращал, и все было ясно без слов.

Я побежал в ванную, заперся там и стал перед зеркалом. Из него на меня глядела круглая рожа с крохотными глазками. А в Коми я не раз слышал, как меня называли симпатичным мальчиком. Когда же я успел так измениться? Я ведь был раньше совсем худеньким, да что там худым — тощим! Одна кожа да кости! А сейчас я вглядывался в свое отражение, как будто видел его в первый раз. «Толстяк». «Кит». «Бочка с селедками».

— Мацек! Иди ужинать!

Держаться. Ничего не есть. Похудеть любой ценой. Придется сказать маме, что пропал аппетит и вообще неважно себя чувствую.

— Куда же ты делся? Мы ждем — ужин на столе!

Я быстро вымыл руки и вышел из ванной. Отец только что вернулся с работы и просматривал газету. Он улыбнулся и потрепал меня по щеке.

— Ну, как у тебя в школе?

— Отлично, — буркнул я, усаживаясь.

Мама положила мне на тарелку дымящуюся кучку шпината. От его запаха у меня приятно защекотало в носу. Я взял было вилку, но тут же отложил ее в сторону.

— Мне не хочется есть.

— Что я слышу? — изумился отец. — Ты не хочешь есть?

Это была чистейшая ложь. Мне хотелось есть. Хотелось сильно, чуть ли не до головокружения.

— Не хочу быть толстым, — кратко пояснил я.

— С ума сойти! — Мать огорченно всплеснула руками. — Да какой же ты толстый? Просто немножко поправился ребенок. Я даже считаю, что тебе еще нужно поправиться. Сейчас ты уже неплохо выглядишь, но мог бы выглядеть и получше.

— Не хочу быть толстым, — упрямо повторил я, не в силах оторвать взгляда от шпината и судорожно глотая слюну.

— Ты что, хочешь чахоткой заболеть? — ужаснулась мама. — Мы достаточно наголодались. У тебя слабый организм, и тебе нужно наверстать упущенное за войну.

— Глупости какие-то, — поддержал ее отец. — Что это ты себе в голову вбил? Вечно что-то придумываешь.

— Это не я придумываю.

— Понимаю… — Отец усмехнулся. — Товарищи по школе. А я считал, Мацек, что у тебя характер покрепче.

— При чем тут характер? — не понял я.

— Ну а если тебе скажут, что твой левый глаз им не нравится, ты как поступишь? Вырвешь его? Или начнут смеяться над твоей честностью — ты что, пойдешь воровать?

Я молчал. Сразу найти правильный ответ я не мог, но рассуждения отца подтачивали мою твердую позицию по отношению к шпинату.

— Ну, чего дожидаешься? — подлила масла в огонь мама. — Ешь. Ты растешь, твоему организму необходимы калории. Махни рукой на всех этих заморышей. Они тебе просто завидуют.

И я поверил. Поверил прежде всего потому, что уж слишком сильно мне хотелось поверить. Поколебавшись еще минутку, я набросился на еду.

…Мы бегом спустились в раздевалку. Через минуту должен был начаться урок физкультуры. Достав из специального мешочка майку и шорты, я присел на низенькую скамейку. Ребята с интересом наблюдали за мной. Но я делал вид, что их не замечаю; снял куртку, брюки, ботинки… Смех… Я сильнее сжал зубы.

— А сала-то сколько!

— Китенок, покажи животик!

Я посмотрел на Грозда: выступающие лопатки, резко обозначенные ребра, тонкие, как палочки, руки. Теперь уже я рассмеялся.

— Чего ржешь, жирный?

— А ты посмотрись в зеркало, — сказал я, — тогда поймешь.

Грозд невольно бросил взгляд в сторону зеркала. Он, видимо, привык к своему виду. Да и большинство ребят выглядело точно так же.

— А что? Нормально, — сказал он.

— Нормально? — Я деланно расхохотался. — Может, и нормально, пока ветра нет.

— А что?

— А то, что стоит ему подуть чуть сильнее, ты на ногах не устоишь — сдует.

Но никто не смеялся моей шутке.

— Тебя в анатомичке можно держать вместо скелета, — не унимался я. — И ты — тоже. И ты… И ты… — Я поочередно указывал пальцем на окружающих ребят. — Ну что, примолкли? Заткнуло вас? Пойдите полюбуйтесь на себя в зеркало.

Ответом мне была презрительная тишина. Ребята молча переодевались. Кто-то будто нечаянно толкнул меня. Одернув майку, я вбежал в спортзал. Там уже ждал нас физкультурник Шульц в элегантном спортивном костюме голубого цвета. На груди у него висел на тонкой цепочке судейский свисток. Я огляделся. В зале было много спортивного инвентаря, о котором я ранее знал только понаслышке: кольца, бревно, конь и шведская стенка. Вслед за мной в зал вбежали и остальные ребята.

— Внимание! — скомандовал учитель физкультуры. — В две шеренги становись! Шагом марш!

Мы зашагали по кругу. Шли все быстрее и быстрее, потом перешли на бег. Скоро я почувствовал, что задыхаюсь, и уже хватал воздух широко раскрытым ртом. Раньше я никогда так быстро не уставал. Но я решил во что бы то ни стало не отставать от остальных и кое-как справлялся.

— Сегодня будем прыгать через коня, — объявил учитель. — Грозд, ты первый.

Я внимательно следил за тем, как Грозд берет разбег, отталкивается, касается руками коня и, описав красивую дугу, опускается за снарядом. Приземлился он на обе ноги, только чуть качнулся.

— Теперь Бубалло… Арский… Старкевич… Шир… Меринг… Ясинский…

Каждый из них без особого труда преодолевал препятствие и более или менее удачно приземлялся на мате. Один только Бубалло запорол прыжок, и ему пришлось повторить его. Наконец Шульц повернулся ко мне:

— Сейчас твоя очередь. Будешь прыгать?

Я молча кивнул, понимая, что все взгляды направлены на меня. Взяв разбег, я оттолкнулся и закрыл глаза. Сильный удар в плечо, боль в спине. В первый момент я не мог разобрать, что происходит, а потом услышал взрыв хохота. Смеялся даже преподаватель физкультуры, который безуспешно пытался удержаться от смеха, прикусив нижнюю губу. Я лежал на паркетном полу, рядом с матом, неуклюже поджав под себя ноги.

— Что случилось? — беспомощно спросил я.

— Ты