Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Однако ничего у меня не получилось. Я видел, как он идет на меня, и знал, что нужно сделать нырок. Но для этого я оказался слишком тяжелым и неуклюжим. Единственное, что мне удалось, так это чуть пригнуть голову.
Поэтому удар Коваля, направленный в челюсть, пришелся мне по носу. По подбородку потекло что-то теплое. Я ударил наотмашь, но рука только прорезала воздух, а я тотчас получил новый удар. Тут я принялся впустую молотить кулаками. Удары же Коваля были точными и расчетливыми. Теперь мне оставалось только надеяться на то, что я хоть как-нибудь смогу продержаться до конца. Хоть бы один мой удар достиг цели…
— Бей, Коваль!
— Дави Жирного!
— Пусть растрясет сало…
— Дай ему еще!..
— Вот так диета!
В ушах у меня звенело, но и сквозь этот звон я отлично различал крики, смех, улюлюканье.
Минутная передышка. Я протер глаза. И именно в эту минуту Коваль ухватил меня за нос, крепко зажав его между согнутыми средним и указательным пальцами. Я рванулся назад, но он не отпускал. Это была мертвая хватка. Я попытался лягнуть его ногой, достать кулаком, но у противника моего оказались по-обезьяньи длинные ручищи, и мои удары его не достигали.
Смех перерос теперь в сплошной рев. Коваль смеялся вместе со всеми. Правый глаз у него был красным — видимо, я все же сумел зацепить его. Свободной рукой он демонстративно держался за живот, показывая всем и каждому, как ему смешно.
— Ну как, китенок, просишь пощады?
— Нет! — крикнул я в ответ.
Он сжал еще сильнее. Я почувствовал, что на глаза у меня навертываются слезы, а этого я боялся больше всего. Коваль вел меня по кругу, как телка на веревочке, я упирался, но это не давало никаких результатов. И тут внезапно кто-то пнул меня сзади. Краешком глаза я заметил — Грозд. Еще один пинок, потом кто-то двинул меня и кулаком под ребро.
— Двое на одного? — крикнул я, с трудом хватая воздух. — Яцек, на помощь!
Но Яцек не вмешался. Я заметил, что он отступил, а потом и вовсе скрылся за кругом наблюдающих. Как будто бы и не слышал моего зова. Тогда я собрал остатки сил и ударил по вытянутой руке Коваля. В удар этот я вложил все свое отчаяние и злобу.
Он охнул и отпустил мой нос.
— Хватит с тебя? — спросил он.
Не отвечая, я вытащил из кармана платок и высморкался. Нос здорово болел.
— А с нами? — Подбоченившись и широко расставив ноги, передо мной стоял Грозд. — Кишка тонка?
— Можем начинать… — прохрипел я.
— На сегодня с него хватит, — изрек Коваль. — Оставьте себе хоть что-нибудь на потом.
В школьном туалете я тщательно вымыл лицо и причесал растрепанные волосы. По пути к дому я думал об Яцеке, о том, как он слинял, когда я позвал его на помощь. Что там ни говори, но мы ведь с ним дружили. Мишка никогда так не поступил бы. А ведь это было уже второе предательство за один день; первый раз он предал меня еще в коридоре, убежав в свой класс, когда ко мне начали приставать. В чем здесь дело?
Дружили мы с ним уже два месяца. Целые дни проводили вместе. Бывали, конечно, и стычки, как, например, тогда из-за Клауса или там, в лесу, из-за пистолета, но ссоры эти были несерьезными, и мы оба не придавали им значения. У нас, правда, никогда не было разговоров о дружбе. Это девчонки только и знают, что клясться друг другу в верности и лизаться, а у ребят все иначе. И это вполне нормально. Но Яцек был моим другом, теперь я уже знал, что именно б ы л, и знал я также, что теперь он им п е р е с т а л б ы т ь.
Припомнилось и такое: я как-то шел из лавки и на меня напали ребята с соседней улицы. Вчетвером. Яцек тут же прибежал и без лишних слов включился в драку. Досталось ему тогда здорово — целую неделю пришлось ему светить огромной шишкой на лбу. А вот теперь — предал.
Может быть, он попросту испугался Коваля и Грозда? Не думаю. Скорее всего, он испугался показаться смешным. Боялся, что моя внешность сделает и его предметом насмешек.
Выходит, я смешон…
Остаток дня я просидел у себя в комнате, не выходя даже во двор. В окно мне было видно, что и Яцек во двор не вышел. Я пытался читать, раскрыл «Белого клыка» Джека Лондона и бездумно перелистывал страницы. Буквы привычно слагались в слова, слова — в фразы, но смысл их так и не доходил до моего сознания. В дверь заглянула мама и с тревогой оглядела меня.
— Тебе нездоровится?
— С чего ты взяла? — проворчал я.
— Странно как-то ты сегодня выглядишь. И нос вроде бы припух…
— Насморк.
— Сделать тебе яичницу со шпинатом? Наверное, уже проголодался?
Я чуть было не крикнул, что не нужно, что я теперь вообще в рот ничего не возьму. Но мысль о шпинате с яйцом сразу же вызвала привычное сосание в желудке. Уж очень я любил шпинат.
— Сделай, — сказал я и добавил: — Пожалуйста.
Мама тут же успокоилась: на ее слова я отреагировал обычным образом, а следовательно, со мной все в порядке.
Кто-то постучал в окно. Я распахнул его. Внизу стоял Яцек. В это мгновение я простил ему весь сегодняшний день.
— Заходи, — пригласил я. — Сыграем в шашки. Ну, что там стоишь?
Яцек старался не глядеть на меня, пряча что-то за спиной.
— Я тороплюсь, — невнятно пробормотал он. — Я пришел вернуть тебе Сенкевича, «В пустыне и в пуще». Я уже прочел ее. Спасибо.
По-прежнему стараясь не глядеть на меня, он положил книжку на подоконник. Я не произнес ни слова. Яцек постоял еще немножко, толкая носком ботинка какой-то камешек.
— Ты, старик, не
- Там, вдали, за рекой - Юрий Коринец - Детская проза
- Дочь солдата - Иван Полуянов - Детская проза
- #ДругЗаДруга. Книга о дружбе животных и людей - Кристина Александровна Кретова - Детская проза
- Волшебные очки - Иван Василенко - Детская проза
- Подлинное скверно - Иван Василенко - Детская проза
- Серебряное слово ; Тарасик - Сусанна Георгиевская - Детская проза
- Присутствие духа - Макс Соломонович Бременер - Детская проза / О войне
- Мой дедушка был вишней - Анджела Нанетти - Детская проза
- Рассказы про Франца и болезни - Кристине Нёстлингер - Детская проза
- Медвежонок и Волшебная Звездочка - Елена Сергеевна Абалихина - Прочая детская литература / Детская проза / Прочее