Моя. Чужая. Беременная - Ольга Висмут

через раз. – Очень больно. Не могла бы ты слезть с меня?

– Ой, – она смущенно краснеет. – Простите…

Отодвигается. Вид у нее при этом такой смешной и нелепый, да и вся ситуация из разряда “нарочно не придумаешь”, что я сам не замечаю, как начинаю смеяться.

Возможно, это нервное. А возможно, мой организм наконец-то нашел способ выпустить пар.

Через минуту Ася присоединяется ко мне, и вскоре мы оба хохочем так, что, наверное, и на улице слышно.

Смех обрывается, когда мы замираем глаза в глаза. Это словно гипноз. Смотрю в ее глаза и тону. Медленно. Безвозвратно.

Нельзя. У меня есть обязанности. Есть… Невеста.

Ася резко отшатывается.

– П-простите, я все-таки вызову “скорую”, в рану может попасть инфекция.

– Не надо, – останавливаю ее и поднимаюсь. Возбуждение уже схлынуло, оставив чувство усталости. – Съезжу сам. У нас тут медпункт недалеко.

2. АСЯ

Я честно пытаюсь его подождать, но засыпаю. Просыпаюсь от звука мотора. Это вернулся Максим. Вскакиваю, желая узнать, как все прошло у врача, уже хватаюсь за дверную ручку, но замираю, услышав его усталый голос:

– Все нормально, Ларис, просто швы наложили. Ложись спать, завтра встретимся… Хорошо, поужинаем вместе. Постараюсь разобраться с делами пораньше...

Мои пальцы соскальзывают с дверной ручки. Макс проходит по коридору, шумно топая. Сразу видно, что привык жить один. А я в полной растерянности опускаюсь на кровать и еще несколько минут прислушиваюсь к его затихающим шагам.

Лариса… Это… это его невеста?

Почему сердце так колет?

Растираю грудь, пытаясь унять неприятное ощущение. Потом ложусь набок, подтянув колени к груди. Живот почти не заметен и еще не мешает. Не хочу сейчас думать о том, что будет, когда мое положение станет заметно невооруженным глазом. Вообще ни о чем не хочу думать.

В уголках глаз собираются слезы.

Только их не хватало!

Одна… без имени, без родных и друзей. В чужом доме. В зависимости от чужой милости.

И даже мужчина, который мне нравится, тоже чужой!

...Утром, когда я выхожу в кухню, в мойке стоят пустые тарелки. Татьяна сообщает, Максим Николаевич уже позавтракал и уехал. Обедать дома не будет, ужинать тоже.

Я молча киваю, проглатываю завтрак, не чувствуя его вкуса, и принимаюсь за уборку.

Так идет день за днем. Мы с Максом больше не видимся. Он словно избегает меня с того дня, как я рассекла ему бровь. Уходит рано, когда я еще сплю, приходит поздно, когда я уже сплю.

В первые дни я еще пытаюсь подкараулить его и нормально поговорить. А потом решаю: зачем? Мне ему сказать нечего. У него есть невеста, а я беременна не пойми от кого и даже собственного имени не помню.

Моя память возвращается урывками, причем без всякой системы. Например, когда стою у плиты, в голове всплывают рецепты. Это радует Татьяну Ивановну. Теперь она меньше готовит и больше отдыхает.

Малыш меня почти не беспокоит. Разве что напоминает о себе утренней тошнотой. Да и то не всегда.

На третий день меня ждет приятный сюрприз: Макс оставил для меня ноутбук. Правда, радость быстро испаряется: к вайфаю он не подключен, пароль заблокирован, так что на нем разве что пасьянсы раскладывать можно. Зато в папках много книг, игр и сериалов.

Это он так заботится обо мне в своей странной манере? А почему вайфай заблокировал?

Меня это слегка напрягает. Но Татьяна относится ко мне хорошо, а позже я знакомлюсь с двумя охранниками, которые сменяют друг друга в будке у ворот, и оба оказываются симпатичными молодыми парнями военной наружности.

Кирилл и Захар балагуры, но свое дело знают, иначе бы Макс их не держал. Иногда Татьяна отправляет меня к ним, отнести термос с кофе. Парни вскакивают при виде меня, улыбаются и вообще ведут себя так, что я не чувствую себя пленницей в этом доме. Наоборот, с каждым днем, проведенным здесь, мне становится все спокойнее.

Я все чаще ловлю себя на том, чувствую себя в безопасности. Пусть даже Макс меня сбил.

Сбил! Но ведь не бросил! Другой на его месте мог бы завести подальше в лес и оставить в снегу. А он отвез в клинику, оплатил лечение и поселил в своем доме. Скорее всего из чувства вины или еще по какой-то личной причине. Но мне очень хочется верить, что это причина во мне…

К концу недели я уже настолько привыкла к дому, что чувствую себя почти хозяйкой. Осталось только с памятью разобраться. И еще со странным сном, который повторяется каждую ночь с тех пор, как Макс начал избегать меня. Я будто бегу в темноте за кем-то. Умоляю остановиться, но каждый раз все заканчивается яркой вспышкой света и лицом Максима, склонившегося надо мной.

Сегодня пятница, Макс должен приехать пораньше, поэтому мы с Татьяной Ивановной вместе готовим ужин.

Ау!

Нож соскальзывает, и на сгибе пальца возникает порез. Он быстро наполняется кровью. Алая струйка стекает вниз, на манжету, и я, не придумав ничего умнее, сую палец в рот.

– Ох, ты ж, неумеха! Быстро под воду, – командует Татьяна.

– Да, сейчас, – открываю кран.

Холодная вода смывает кровь.

Со стороны ворот доносится звук клаксона. Чья-то машина останавливается возле дома.

Я хмурюсь. Это не Макс. С чего бы ему сигналить?

Звук повторяется. Требовательный и резкий.

Глава 11

1. АСЯ

– Где ж там Кирилл? – Татьяна Ивановна выглядывает в окно. – А, так он отошел. Как же не вовремя! Ась, глянь кого там принесло. Только ограничитель с калитки не снимай, а то мало ли...

– Поняла, – вытираю руки о полотенце. – Сейчас разберусь.

Если бы это был Макс, то он бы уже заехал.

Поспешно накидываю новенький пуховик и выскакиваю в мартовский холод. Машина настырно сигналит все время, пока я иду к воротам.

Приоткрываю калитку. Возле забора стоит внедорожник с затемненными стеклами. Но стоит мне выглянуть, как со стороны водителя опускается стекло. За рулем сидит симпатичный брюнет и во все тридцать два зуба улыбается мне.

– Добрый день. Чего шумите? – ворчливо спрашиваю его.

– А ты кто? – улыбка становится еще шире.

– Незнакомцам имя не говорю, – отрезаю, глядя ему в глаза.

Не в настроении я сегодня. А может от Татьяны уже заразилась вечным недовольством.

Брюнет выбирается из машины, засунув руки в карманы джинсов, вальяжно подходит к калитке.

– Так давай познакомимся,