Студент 2 - Всеволод Советский

экране, правда, совсем не было заметно… КВН имел грандиозный успех, однако чем-то не потрафил телевизионному начальству, и передачу прикрыли. Но ни Жильцова, ни Масляков не потерялись, последний сделался шоуменом (слова такого тогда, конечно, не ведали) программ «Алло, мы ищем таланты» (конкурс начинающих и самодеятельных эстрадных артистов), «А ну-ка, парни!» и «А ну-ка, девушки!» — формально турниры профессионального мастерства среди представителей тех или иных специальностей. Но в случае девушек было совершенно очевидно, что это хитро замаскированный конкурс красоты. Да, с советской идейной спецификой, без всяких, упаси Бог, дефиле в бикини. Советская девушка должна быть умелой работницей, это прежде всего!.. Однако участницы почему-то оказывались красотками как на подбор. Надо ли говорить, что когда начиналась трансляция, миллионы мужчин по всему СССР зачарованно залипали у экранов…

И здесь надо отметить важную особенность этих соревновательных передач. Они включали реальные социальные лифты. Давали возможность и рядовому человеку, и еще никому не известным музыкантам, певцам, танцорам засветиться на большом экране, обрести первое значимое имя. Да, оно еще не выводило на высший уровень, но первую ступень разгона уже запускало. А дальше — думай, решай, делай жизнь.

Именно это обстоятельство сближало данные программы с «Это вы можете». Ведущий — Владимир Соловьев (не нынешний Рудольфович, а другой, Александрович). Передача служила площадкой для толковых исследователей, изобретателей, рационализаторов, способных на самом деле на оригинальные решения. Они оказывались на съемках после жесткого экспертного отбора, отсеивавшего фриков, городских сумасшедших, пустотрясов, которых среди подобной публики всегда пруд пруди. Конечно, и попадание современного Кулибина со своим детищем на экран вовсе не значило, что его изобретение будет внедрено в народное хозяйство. Но на орбиту интереса к себе он уже попадал. А это дорогого стоило.

Ну и, разумеется, не Масляковым единым! К числу интеллектуально-развлекательных программ можно отнести «Клуб знатоков», «Кинопанораму», «Вокруг смеха»… Впрочем, стоп!

Память моя разогналась так, что пора тормозиться. Иначе не остановишься.

Вот только еще одно, мимо чего не пройти.

Многие из перечисленных телепрограмм сопровождались, как сказали бы сегодня, знаковыми саундтреками, навсегда закрепившимися в душевной структуре советского человека. Например, прогноз погоды, завершавший программу «Время», шел под лирически-печальную мелодию «Манчестер-Ливерпуль» в исполнении французского оркестра под управлением Франка Пурселя. А ученик и продолжатель последнего Поль Мориа стал в СССР еще более знаменит, не раз приезжал с гастролями… Так вот: композиция его оркестра «Жаворонок» сопровождала «В мире животных», мгновенно сделавшись одной из самых узнаваемых. Она была тоже очень лирична, но светлая, без печали. И в восприятии наших сограждан навеки срослась с анимацией, изображавшей стаю журавлей, летящих на фоне заката. Напротив, для «Международной панорамы» избрали тревожно-напряженную тему «Вибрации» американской рок-группы «Венчерс», отлично передающую лихорадочно-неуправляемый пульс современного мира… Ну, и об этом мы еще потолкуем!

— Так что? — спросил я с напором. — Будем телек брать? Есть прикидки?

— А смысл? — вяло возразил Витек. — Все равно мне отсюда на днях съезжать.

— То есть… — недоумевая, начал я, но все вмиг сообразил.

Ведь наше общежитие — химфака, а Витька-то нашего зачислили на технологический! И ему действительно пора сниматься с якоря. До начала учебы всего ничего.

— Да уж… — проговорил я, присаживаясь на свою койку. — Слушай! Ну а разве это настолько уж строго? Глядишь, в виде исключения и оставят? А?

Он с унынием отмахнулся:

— Да ну! Чего ради меня будут исключения делать? Я кто такой? Особа, приближенная к императору?..

Я мгновенно свел-развел кое-что в мозгах.

— Ладно. Утро вечера мудренее. Подумаем.

— Да уж тут думай-не думай…

— Нет, тут именно думай. Нерешаемых проблем нет. Есть нерешительные люди. И все! Прикрыли пока поддувало на эту тему. Скажи, Татьяна твоя вернулась?

— Не знаю, — голос Витька вроде бы изменился в лучшую сторону. Некий неуверенный интерес проснулся в нем. — Не знаю. Не заглядывал.

— Так загляни! Ты же хочешь дальнейшего развития отношений?

— Не возражал бы…

— Тогда мой тебе совет, — сказал я задушевно. — Или немедленно, пока не очень поздно. Вызови ее под каким-нибудь предлогом. Прояви заботу! Просто поговори, спроси, как дела и так далее…

И я еще с минуту втолковывал ему, как несложными действиями он наберет выигрышные баллы в глазах Татьяны. Это было просто и убедительно. Витек проникся.

— А ведь пожалуй… — пробормотал он.

— Прямо сейчас! — подчеркнул я. — Давай вставай, не тяни. Причешись! Рубаху чистую надень.

Витька полулежал лохматый и неопрятный. После моих слов он поднялся, сунулся к зеркалу и критически оглядел себя.

— М-да… — промычал он. — Персона нон грата…

— Ну так делай грату!

Так мне удалось переактивировать его. Стимул возник, кавалер зашевелился, быстро привел себя в порядок и отбыл, напутствуемый словесными формулами, бронебойно действующими на женские сердца — я подкинул ему еще пару-тройку идиом.

Итак, Витек ушел, а я призадумался. Конечно, это не проблема, я вмиг найду общий язык с любым соседом, а потребуется, поставлю на место. Но…

Но Витька без моего присмотра может влипнуть в совсем нехорошие истории, вот что. Он и так по грани ходит, и надо бы еще с ним провести воспитательную работу с этой его фарцовкой… Но черт возьми, против лома нет приема: студенты проживают в общежитиях строго по факультетам, исключений тут быть не может. И это правильно. Порядок есть порядок.

В задумчивости я побродил по комнате.

— Нет приема, да?.. Да нет, есть. Есть прием — длиннее лом!

Это я произнес уже после анализа. Перебрал несколько вариантов, и один показался мне предпочтительнее остальных.

Глава 9

Витек вернулся примерно через полчаса, превознося меня едва ли не как магистра психологии. Видимо, специализирующегося на секретах женских душ. По его словам, Таня прямо расцвела, и хотя по девичьей гордости старалась держаться независимо и даже где-то надменно, но видно было насколько приятно ей внимание. А особенно простые и участливые слова, которыми я снабдил приятеля.

— Ну, Базилевс! Вот реально… Прямо как в воду смотрел.

— Просто я работаю волшебником, — скромно отметил я. — Постараюсь и дальше в том же духе.

Витька бросил на меня быстрый взгляд и вроде бы смутился. Не знаю, что он подумал. Может, хотел брякнуть: а можешь меня в общаге оставить?.. Но не решился.

И я не стал шевелить тему дальше. Но план проработал.

Понедельник открыл последнюю мою неделю отработки на складе. Ничего нового с