Пульхерия и Степанида. Ритуал - Ирина Владимировна Колмакова

свечи, переругивались. Возня все продолжалась и продолжалась, ничего интересного не происходило. Степанида присела на скамью и закрыла глаза.

— Степа! Степа!!! Ты заснула, что ли?..

Девушку разбудил возмущенный шепот подруги.

— Не, я не сплю, я думаю.

— О чем ты там думаешь, когда все уже готово?! Смотри, там рыбы!

И действительно, на постаменте с ангелочком, находящемся на одной из могил поблизости, стояла трехлитровая банка. Вода поблескивала в свете свечи, и было видно, как в ней медленно плавали рыбки.

— Сколько их? Три или четыре?.. Я заберу их всех! Ты посмотри, я как знала, что нужно брать большую емкость!

— А книги, ты видела у них книги? Где мой Говард?

— Нет, книг я не видела. Ну что, пошли внедряться?

Девушки подобрались поближе к выходу из склепа и уже приготовились покинуть место своей ночной засады, но вдруг Пульхерия заметила какое-то светящееся пятно.

— Степа, что это? Боже мой, у тебя люминесцентная татуировка! И на второй руке тоже! Тебе нельзя попадаться им на глаза.

— Ну кто же знал, что они светятся… У тебя вон обычные…

— Степа, ты сама себе выбрала такие! Что же делать?.. Они же сейчас начнут уже! Все, я пошла одна, встану поближе и подменю банки. А ты постарайся найти свою книгу. Когда найдешь, то крикни какой-нибудь птицей.

Пульхерия осторожно двинулась к кругу света. Ходить с банкой между ног было не очень удобно, но девушка старалась следить за походкой и повторяла про себя как мантру: "Все будет хорошо! У меня все получится. Может снять эту дурацкую банку и оставить ее за какой-нибудь могилой? — думала она. — Ой нет, так делать нельзя, я потом ее в жизни не найду. Или вдруг ее найдет кто-нибудь другой? Та же Степа споткнется и закричит кукушечкой. Хи-хи!"

Сектанты делали последние приготовления. Убирали какие-то коробки, протирали оградку с канделябрами, переговаривались. Уходили и возвращались в соседний склеп, где они держали свои вещи. Двое принесли какой-то сосуд с жидкостью. "Сделаю-ка я кружок вокруг этих ребят", — решила девушка. На главной могиле было расстелено бордовое бархатное полотно. Вокруг могилы по кругу стояли тринадцать красных свечей. В основании положено перевернутое распятие. Пульхерия услышала разговор двух сектантов. Один из них рассказывал о каком-то обряде: "Кладешь на могилу три пера любой птицы, кусок сотового меда и говоришь, мол, закупом из могилы выдираю, из гробового покоя на свет божий вызываю духа неупокоенного, вот тебе мой закуп, а мне твоя силища в услужение". Девушка не стала задерживаться рядом с ними, эта информация ей была ни к чему. "Черт! Как же я подменю банку? Вот трое отвернулись, те вдвоем отошли в сторону от распятия и что-то обсуждают дальше, а этот вот вроде смотрит куда-то в другую сторону. А вдруг кто-то из них неожиданно повернется и увидит мои манипуляции с банками! Нет, надо выждать, слишком опасно".

— Ну что круги нарезаешь! — грубый мужской голос обратился к Пульхерии сзади. У нее замерло сердце. Мужчина продолжил: — А ну, давай, помогай! Вот тебе метла. Подметай давай, чтобы вокруг могилы было чисто.

Пульхерия взяла метлу и принялась мести — тут были и колючки какие-то, веточки с деревьев, огарки свечей, попался даже фантик от конфеты. "Интересно, где Степа? — размышляла про себя Пульхерия. — Знает ли она, что это я тут мету?" — она ухмыльнулась, представляя себя этакой Золушкой. Наконец девушка собрала весь мусор. Банку с рыбами перенесли к основной могиле и Пульхерия решила помыть там памятник, а заодно и постоять рядом с банкой. Она принялась протирать гранит. "Вот ведь сволочи! Это могила молоденькой девушки — семнадцати лет, ребенок совсем. Интересно, что же с ней такое случилось?" — размышляла Пульхерия, смотря на даты жизни. Могила была относительно свежей, прошел только год, видимо памятник недавно поставили. Пульхерия все протерла и принялась мыть повторно, отходить от места совсем не хотелось. Она была готова вцепиться в банку с рыбами и бежать, ее сдерживало лишь то, что здесь где-то рядом ходила Степанида в поисках книги и сделай она такое, это стало бы настоящей подставой для подруги. Начался бы переполох, стали бы всех проверять. Размышления девушки прервал один из сатанистов:

— Жрец идет! Жрец со своими приближенными!

И действительно, в самом начале кладбища у оградки засветился тусклый свет. Сектанты отошли метров на пять от места проведения ритуала в сторону приближающихся людей, выстроились в шеренгу, протянули руки с черными свечами и начали что-то напевать на непонятном языке. Возможно, это было приветствие. "А вот и тот самый момент, — подумала Пульхерия. — Сейчас или никогда!" Она раздвинула полы своего плаща, сняла банку с крючка, поставила ее на могилу. Мастерски вынула ее — не зря она накануне тренировалась весь вечер, надевая и снимая резиновый бандаж. Пульхерия поменяла банки местами и также быстро надела резиновый бандаж на емкость с живыми арованами. "Не буду я смотреть на этих сатанистов! Ну их к черту! Не брошу же я теперь здесь рыб! Надо доделать все до конца. Нечего тратить время на оглядывание по сторонам". Пульхерия перелила воду от живых арован к игрушечным. "Две третьих, как у них и было. Надо бы еще отлить воды, уж слишком много ее у рыбок. Как я с ней пойду? Да и вдруг крючок оборвется". Пульхерия надела крышку на емкость и не удержалась — подняла глаза и посмотрела в сторону сектантов. Силуэты идущих пятерых людей со свечами в руках уже почти встретились с шеренгой ранее прибывших. "Их будет 13", — отметила девушка. "Они уже почти пришли! Блин, я не успеваю слить воду. Все! Побежала как есть. Сейчас спрячусь за могилами и там все сделаю". Пульхерия с банкой в руках, отбежала в темноту кладбища, зигзагом пробежала мимо пяти рядов могил, затем остановилась, обернулась в сторону происходящего у склепа действа и стала наблюдать за сектантами. Они выстроились в круг. Жрец, а это, видимо, был он, потому что у него у единственного была мантия не черного, а бордового цвета, встал на могилу. Раздался звук гонга, видимо ритуал начался. Пульхерия не могла отвести глаз от происходящего, что-то как будто завораживало ее. Она продолжала смотреть на сборище, а вокруг было темно, хоть глаза выколи. Внезапно кто-то затеребил ее за плечо. Пульхерия замерла от ужаса.

— Паулина! Не стоит задерживаться, рыбы ведь с вами? Вам надо уходить! — сказал знакомый мужской голос. Лишь спустя несколько секунд до Пульхерии дошло, что это голос человека-холма.

— Мне надо подвесить банку на крючок, — обратилась она к