Ты - мой город - "Nogaulitki"

22

В семь часов вечера я стояла на первом этаже, ожидая лифт. Стоит ли говорить, что весь день я провела, как на иголках? Мне было настолько страшно, настолько не по себе, что я даже несколько раз хотела «передумать» и перенести встречу. Даже измеряла температуру, в надежде увидеть хотя бы 37 и иметь вескую причину отложить свидание. Нет, я очень хотела увидеть Марину, но мои внутренности сводило только от одной мысли, что если дело дойдет до постели, то я облажаюсь. Честно, если хотите, чтобы что-то непременно пошло не так, думайте об этом побольше – уверена, это сработает. Поэтому, когда я уже поднималась на седьмой этаж, я ждала какой-нибудь фатальной и неизбежной задницы. Двери лифта открылись, а я так и стояла внутри кабины, не в силах выйти. Тут я увидела знакомую белокурую голову и даже вздрогнула от неожиданности. — Долго стоять будем? – не тратя силы на приветствие, спросила моя недавняя знакомая. — Привет, — пробормотала я и, наконец, вышла из лифта. – Задумалась. — О чем, скажи на милость? – Настя не торопилась заходить в лифт, так и стояла около меня, с явным интересом рассматривая мое лицо. — Как обычно — о вечном, — попыталась пошутить я, направляясь к двери Марининой квартиры. — Ну-ну. Помирилась со своей кралей? – хитро прищурилась девушка и нажала на кнопку вызова лифта, после чего двери кабины снова открылись. — Она не… — начала опять возражать, но блондинка снова меня перебила. — Ой ладно тебе, сначала одна тут ходила, теперь ты, — Настя зашла в лифт, но кнопку не нажала. – Ты с ней лучше смотришься, чем та, первая. Хотя она тоже ничего. Мне такие нравятся, — хмыкнула девушка и нажала на кнопку первого этажа. Я смотрела на закрывшиеся двери и пыталась понять, что это вообще было. Эта ее соседка определенно очень странная. Ну да ладно, главное, что я с Мариной смотрюсь лучше, чем Федорова. Моя маленькая победа. Со стороны ведь всегда виднее, верно? *** Марина расстаралась, как обычно. Это был, наверное, самый вкусный ужин в моей жизни. Он был легким, но сытным. Мой любимый салат «Цезарь» и какое-то блюдо с мясом и гранатовыми зернами. И, главное, никакой рыбы и грибов. После ужина мы сидели на диване в гостиной и пили очень вкусное вино, разговаривая обо всем на свете. И каким-то образом беседа коснулась моего студенчества, и я рассказала историю, в которой фигурировала и Женька. Когда я это поняла, останавливаться было уже поздно, но мое изменившееся настроение не осталось для Марины незамеченным. Она взяла меня за руку и чуть придвинулась: — Тебя сильно это беспокоит? – спросила девушка, глядя мне в глаза. — Да, — честно призналась я. – Уже много лет не было чего-то, что я скрывала от Женьки. Да, она сама не особо разговорчива, но меня всегда внимательно выслушивала. Поддерживала там, все такое. А сейчас я не только скрываю что-то от нее, но и… — я замолчала, не зная, как правильнее выразить свою мысль. – В общем, это сложно. — Думаю, если она такой хороший друг, как ты говоришь, то она все поймет. Просто вам нужно с ней поговорить. И сказать ей все честно. Хочешь, я с ней поговорю? — Что?! – воскликнула я. – Нет! Нет, Марина, это исключено. Это между мной и Женькой. Не нужно прикрывать меня. Я всегда умела нести ответственность за свои слова и действия. — Ладно-ладно, — Марина успокаивающе погладила меня по руке. – Как скажешь, я просто предложила. Кстати, она звонила мне вчера, — как бы вскользь произнесла девушка, глядя на меня каким-то извиняющимся взглядом. — Да? – совершенно спокойно (как мне казалось) спросила я. – Что она хотела? – я чуть бокал в руке не сломала от накатившего на меня напряжения. Что она хотела? Вернуть Марину? Что-то ей сказала? Хочет возобновить их отношения? Что?! — Да ничего особенного, на самом деле, — пожала плечами девушка, — спросила, может ли заехать на неделе, чтобы забрать свои вещи, которые тут оставила. — М-м-м, — промычала я, пряча лицо за бокалом. Прекрасно, она заедет, они будут тут одни… А если Федорова опять включит все свое обаяние, и Марина не устоит? О, Боже, куда я влезла?! — Лера? – Марина выглядела довольно обеспокоенно, когда я перевела на нее взгляд. — Да? – я буквально мысленным пинком заставила себя улыбнуться. — О чем ты сейчас думаешь? – серьезно спросила Марина, глядя мне в глаза. — Ни о чем, — соврала я. — Ты что, переживаешь, что если Женя приедет сюда, то… Не знаю… Что-то произойдет? Я горько усмехнулась: — Тоже посетила такая мысль? Марина мне не ответила. Смотрела какое-то время мне в глаза, потом чуть передвинулась, чтобы быть напротив меня и сказала: — Послушай меня, пожалуйста. То, что у меня было с Женей – это было. Это в прошлом. Да, это было, но это закончилось. И, между прочим, если бы не этот факт, то и мы бы с тобой не познакомились. Но каждый уже сделал свой выбор. Я в том числе. Я не знаю, кто и когда вдолбил тебе в голову мысль, что ты чем-то хуже Жени. Но, поверь мне, это не так. Ты ни в чем ей не уступаешь. А во многом даже выигрываешь. По крайней мере, для меня. И тебе совершенно не о чем волноваться. Ты мне нравишься, Лера. Очень нравишься. И я хочу попробовать с тобой что-то настоящее. Этих слов оказалось более, чем достаточно, чтобы все мои страхи и опасения буквально испарились. Я, не говоря ни слова, поставила бокал на столик и сделала то же самое с бокалом Марины. А после притянула девушку к себе и крепко поцеловала. Когда мы оказались в спальне, то были уже наполовину раздеты. Мне казалось, я просто взорвусь. Это были какие-то невероятные ощущения – обнимать ее, целовать, сжимать ее грудь, прикусывать кожу. Ногти Марины то и дело впивались мне в плечи, а мне хотелось шипеть от удовольствия. Пусть она хоть исполосует всю спину, мне плевать. То, что я чувствовала рядом с ней – было что-то большее, что-то новое. Не было какого-то стеснения, был голод. Был животный голод, который нужно было утолить. Я жадно разглядывала ее тело, когда девушка оказалась полностью раздетой. И это было во стократ лучше, чем во сне. И я искренне надеялась, что вместо нее не появится Федорова. Иначе я прямо отсюда отправилась бы в психушку. Ее кожа была гладкой и мягкой, живот упругим – мышцы сокращались от каждого моего прикосновения. Я гладила и целовала ребра, шею, ключицы, линию пресса, разделяющую живот, ямочки над тазовыми костями. Я хотела ее буквально сожрать. Всю, полностью. Когда мои пальцы оказались внутри, я думала, что сама кончу прямо в этот самый момент. Потому что то, как она выгнулась подо мной, было настолько сексуальным, таким диким, каким-то даже первобытным, что хотелось отбросить все рамки приличия, и зубами, губами, ногтями выгравировать на ней свое имя, стереть все и всех, кто был до меня. Мною овладело такое сильное чувство собственности, что будь мы где-то в первобытных временах, я бы непременно закутала ее в шкуру мамонта и утащила в свою пещеру. Ее стоны заводили с каждым разом все больше. И хотелось ее еще больше, хотя казалось, что уже все, вот он – предел. Но как только появлялось ощущение, что вот-вот моя голова лопнет от эмоций, открывалось второе дыхание. А за ним третье, четвертое… Было ощущение, что я в романе Стивена Кинга, как тот чувак, который ел и никогда не наедался. У меня была такая же «черная дыра», только не в желудке, а где-то внутри, в душе. Мне хотелось заполнить каждый миллиметр, впитать в себя всю ее, но было постоянно мало. Я со студенческих времен не занималась таким бурным, разным, таким голодным и одновременно трепетным сексом, как в ту ночь. Точнее, я бы назвала это «заниматься любовью». Потому что то, что я испытывала к этой девушке, такое банальное и обыденное слово «секс» в себя просто не вмещало. И звучало даже как-то оскорбительно. Я любила ее. Мы занимались любовью. *** На следующий день я опоздала на работу, потому что мне нужно было сначала заехать домой, погулять с Греттой и накормить ее. К слову, собака снова на меня обиделась. Но даже это не испортило моего воодушевленного настроения. Да даже если бы меня уволили сейчас, я бы не переставала улыбаться, как идиотка! Я всю ночь провела с девушкой своей мечты! Мне плевать, даже если меня машина сейчас собьет! По крайней мере, я так думала. Я так думала ровно до момента, как увидела входящий вызов от Федоровой. Недолго думая, я отклонила звонок и написала сообщение: «На совещании». На что Федорова тут же отреагировала ответной смс: «Есть вечером планы?». Я прочитала сообщение и прикусила губу. Планы были. Марина должна была приехать ко мне. Но Женьке, конечно, я правду сказать не могла. Не сейчас. Поэтому, поводив пальцем по погасшему экрану, я разблокировала его и напечатала: «Извини, Жень, сегодня никак – работы куча. Никто ничего не хочет сам делать». Добавив грустный смайлик для надежности, я отправила. Через пару минут пришло Женькино фирменное «ОК». Как всегда – коротко, лаконично и по делу. В этом вся Федорова. Вздохнув, и уже не будучи такой окрыленной, я отправилась работать, одновременно пытаясь придумать план, как рассказать все Женьке и не получить по заднице. Ну, или если и получить, то не слишком сильно, по крайней мере. *** Я тряпка. Нет, правда, я тряпка, которая не может найти в себе смелости поговорить со своим лучшим другом и все ему объяснить. Я тряпка, которая уже вторую неделю скрывается от своего лучшего друга, прикрываясь то работой, то плохим самочувствием, то еще какой-то ерундой. Но сегодня пятница, а Женька в весьма ультимативной форме сообщила мне, что либо мы с ней встретимся, либо она просто приедет, когда я буду на работе, и украдет мою собаку. В том, что Федорова может так поступить, я не сомневалась. Поэтому согласилась на встречу, приняв это за знак, что откладывать разговор уже поздно. Ради всего святого, я две недели встречаюсь с Мариной, с ее бывшей девушкой, а сил сказать об этом самой Федоровой я никак найти не могу. Я чертов трус. Счастливый, но трус. Но так как у меня уже были планы провести пятницу и по возможности все выходные у Марины, мне пришлось позвонить девушке, чтобы отложить встречу. Марина восприняла это известие спокойно и пожелала мне удачи в разговоре с Женей. Даже предложила в случае чего приехать после. Кстати, о Марине. Мы действительно стали встречаться. Мы почти каждый вечер проводили вместе и часто оставались друг у друга. Гретта, кажется, считает своей хозяйкой Марину, а не меня. По крайне мере, мои команды выполняются через раз, зато мою девушку собака слушается беспрекословно. Хотя отчасти я ее понимаю. *** Федорова пришла как обычно, опоздав почти на полчаса. Хоть что-то в этом мире постоянно. Принесла пива и пиццы. Разложила все на столике и уселась на диван, положив одну ногу на колено другой. Я же села напротив, вцепившись в бутылку пива, будто она могла бы меня спасти от неизбежности предстоящего разговора. — Ну, — особо не церемонясь, начала Женька, отламывая кусок от пиццы, — и что там у тебя за аврал на работе, который не дает тебе продохнуть? — Да обычное дело, конец года, — пожала я плечами, стараясь не выдать своей нервозности. Когда мне с ней поговорить? Как-то подвести беседу или сыграть на неожиданности? Типа: «Сегодня холодно очень, кстати, я встречаюсь с твоей бывшей девушкой, надеюсь, ты рада, не бей меня сильно, нет, только не по лицу»? — Понятно. Кстати, какие планы на Новый год? Уже не за горами. Может, смотаемся куда-нибудь отдохнуть? – Женька, казалось, не замечала моего напряжения, потому что как ни в чем не бывало жевала пиццу. Мне же и кусок в горло не лез. — Не знаю пока, — уклончиво ответила я. А что я еще могла сказать? А если Марина предложит провести праздник вместе? Боже, как все сложно. — У тебя что-то случилось? – кажется, Женька все-таки заметила мое состояние. Черт, если даже Федорова обратила на это внимание, то я вообще не умею скрывать эмоции. – Ты какая-то напряженная. — Да нет, просто устала, — отмахнулась я и выдавила из себя улыбку. – У тебя как дела? Как на работе? — Я переспала с начальницей и ее уволили, — рассмеялась Женька, а я вытаращила глаза. — Из-за этого?! — Не-е-ет, — все также смеясь, ответила Женя, а я не могла понять, что тут смешного. – Уволили ее по другой причине. — И тебя это, судя по всему, очень радует? – нахмурилась я. — Поверь, это радует всех моих коллег, — кивнула Женя. – Она была настоящей сукой, к тому же сливала бюджет «налево». Она затрахала весь наш коллектив, ну а я затрахала ее, — хохотнула Федорова и откинулась на диван. — Но… Как… Я не понимаю. — Ох, Лера, — вздохнула Женька, — она была настоящей сукой, правда, хоть и о-о-очень красивой. И когда мы поняли, что часть нашего бюджета уходит не в нужную сторону, а на ее счет, то кто-то из ребят доложил куда следует. К тому же она и на премиях экономила. Придиралась ко всему, лишала части бонусов, а денежки, сама понимаешь, тю-тю. Ей на новый джип, на ремонт квартиры и так далее. Она давно этим промышляла, как выяснилось, просто нас раньше не трогала. А тут в край обнаглела. Вот и вылезли все факты. — А ты-то как с ней… — все еще не понимала я. — Ну, я знала, что ее уволят за пару дней. Связи, Лера, — закатила глаза Женька, увидев мое непонимающее лицо. – А у нас был корпоратив, ну я и подкатила к ней. А наутро ее вызвали к главному. И все. Пока-прощай, — засмеялась Женька. – Ты бы видела ее лицо. — Ну, это как-то… подло что ли, — пробормотала я. — Лер, я понимаю, что ты у нас божий одуванчик, но я – нет. К тому же, она была совсем не против. Если бы я не знала, что ее снимут с должности, я бы к ней не подкатывала. Я не сплю с начальством. Ну, практически никогда, — усмехнулась Женька. – К тому же наш главный не стал заводить дело на нее, не хочет огласки и разбирательств. Видать, сам левак спускает. Так что эта мадам ничего не потеряла – только хорошую кормушку. И получила как компенсацию пару оргазмов. Не все так плохо, — пожала плечами Женька. — Ну да, — протянула я. – То есть ты все еще ходишь, как бык-осеменитель, и не собираешься искать порядочную девушку? — Где их искать-то? – вскинула брови Женька. — Их? — Ну, в смысле — ее. — Где и всегда. Просто не тащить в койку через полчаса после знакомства, — проворчала я. — Да я не против, но… Я же тоже человек. И я люблю секс. У каждого свои пристрастия. Но ты права. Я тут поняла, что устала от постоянно новых женщин в своей постели. Может, найти себе одну постоянную? — Вот, а я о чем, — кивнула я. — И спать только с ней. — Женя! Почему только секс? – возмутилась я. — Это то, что я люблю, умею, практикую, — отрезала Федорова. – Кстати, ты не общаешься с Мариной, как у нее там с этой девушкой, которая ей нравилась? Вышло что-нибудь, интересно? – задумчиво протянула Женька, а я чуть бутылку не проглотила. — Что?! С чего ты взяла, что я с Мариной об-общаюсь? – заикаясь, проквакала я. — Ну, вы же неплохо подружились. Думала, может, вы общаетесь. Я в смысле не против, дружите, если хотите, — пожала плечами Женя. – Но не дружи с ее новой пассией. А то мне будет обидно, — улыбнулась Федорова, а я уже еле держала себя в руках. — Да нет… Мы… А почему ты интересуешься ее пассией? — Ну, если Марина свободна, то мы могли бы… — Женя многозначительно пошевелила бровями. – Ну, ты понимаешь. Я не знаю как, но я сдержалась, чтобы не врезать Федоровой бутылкой по голове. В какой-то момент я даже подумала, что она все знает и просто издевается надо мной, ждет, когда я признаюсь. Но потом поняла, что Женька не такой продуманный манипулятор, так что вряд ли. Собрав остатки самообладания, я выдавила: — Не думаю, что это хорошая идея. Дважды в одну реку, как говорится… — Ну, может, ты и права. То есть ты с ней не общаешься, не знаешь, появилась у нее эта зазноба? – Федорова выжидательно смотрела на меня, а я понимала, что вот он, шанс все рассказать ей. Сделать это глаза в глаза и открыто. Сделать это честно. Поэтому я сделала глубокий вдох и сказала: — Женя, мне нужно с тобой поговорить.