Эльф из Преисподней (СИ) - "Lt Colonel"

Довольно скоро я сообразил, что имеют место две вероятности.

Первая — Берий сражался так со всеми испытуемыми, и ежегодный приём в академию составлял от силы пару человек.

Вторая — княжна велела ему меня проучить.

Ни одна из гипотез ощутимой пользы не принесла.

Звенели, сталкиваясь, мечи. Рука дрожала от напряжения, каждый удар отзывался в ней болью. Её я переправлял Нани, но долго так продолжаться не могло. Если я переломаю кости, то махать этой проклятой железкой не смогу. Ноги скользили по песку, ресницы слипались от пота. Лёгкие подозрительно захрипели — такой темп они поддерживать отказывались.

Предатели! Это же сущая ерунда по сравнению с бегом наперегонки с Лютиэной.

Я бросился в сторону, пропуская клинок. Но обратном движении он помчался к моему неприкрытому боку. Я буквально поцеловал землю, чтобы избежать его. Вскочил, ударил сам — Берий с лёгкостью отразил неловкое нападение.

Без воли этого смертного не победить. Понимание этого разожгло во мне азарт, и я вновь приник к земле. Набрал пригоршню песка и швырнул в лицо экзаменатору. Тот рассмеялся, с изяществом прикрывая глаза.

Я набросился на него, но мгновенная передышка ничего мне не дала. Берий дрался, как зверь, превосходя меня в мастерстве многократно.

— Всё ради победы, не так ли?

Проблема была не в том, что я выдыхался. Благодаря тому, что я обладал полным контролем над своей тушкой, я мог сражаться, даже пребывая на грани смерти. Если мне, конечно, не сломают позвоночник и не перережут сухожилия.

Проблема была в том, что не уставал и мой противник. Он не дал себе труда даже вспотеть — вопиющее непочтение к моим стараниям!

Однако и Берий проявлял признаки нетерпения. Ему так и не удавалось достать меня. Я вертелся, как уж на сковородке, выписывал кульбиты, избегал клинка в последний момент. Дуновения воздуха, возникавшие, когда клинок проходил на расстоянии с волосок от моей кожи, могли вскоре одарить меня простудой.

Выход один: применить волю. Но как это сделать, чтобы Берий не заметил? Вмешательство должно быть минимальным. Настолько незначительным, чтобы у экзаменатора не появилась права отказать мне в победе.

Я собрался, поднажал. С издевательской ловкостью Берий парировал мои удары или показательно избегал их. Таким образом, чтобы дать понять — он сознательно ходит по краю, а не просто реагирует на мои действия.

Это его и сгубило. Выбросив руку в очередном выпаде, я приказал пространству схлопнуться — совсем чуть-чуть, может, сантиметр или два. Волна злорадной радости обдала меня, но ненадолго. По рёбрам прилетел сокрушительный удар, выдавивший из груди весь воздух.

Захлёбываясь, я отскочил. Ну, конечно, стоило на мгновение отвлечься — и Берий воспользовался промашкой. Я слишком заигрался.

Экзаменатор опустил клинок. Разлепил тонкие губы, чтобы объявить итог… и с тихим шелестом с него свалились штаны.

Пожалуй, я перестарался. Мечи были затуплены. У самого наивного зрителя наверняка возникнет вопрос — как это тупым лезвием можно перерезать ремень?

К чести Берия, он не превратил свой позор в сцену. Недоверчиво посмотрел вниз, подхватил брюки, изучая рассечённый ремень, и подтянул их. Воля не оставляла остаточного следа, который мог бы ощутить человек. Какие бы подозрения ни клубились в мозгу преподавателя, он их не выдал.

Что не помешало ему недобро покоситься на меня.

— Очень интересно. Ты сдал… пусть я не вполне понимаю, каким именно образом.

Распутывать загадки для людей не входило в список моих любимых времяпрепровождений. Я пожал плечами, почёсывая саднящие рёбра. Я не передал боль от последнего удара Нани, ибо она служила доказательством моей победы.

Вытащил из кармана бланк и убедился, что во втором квадрате появилась зелёная метка.

Оставался последний тест.

Самый сложный.

Теория и история.

То есть предметы, которые я показательно не стал изучать. Забивать голову всякой чепухой было ниже моего достоинства. Я привык творить историю, а не учить её.

И к тому же у меня был план, как сжульничать.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Настроение повысилось. Я обернулся к остальным испытуемым. От них исходило незамутнённое изумление — почему-то мои пляски с Берием их ошеломили. Я подмигнул Ольге и с лёгким сердцем двинулся к последнему рубежу, отделявшему меня от сертифицированного чернокнижия Российской империи.

Глава 10

В аудитории Лютиэны не оказалось. То ли не успела пройти предыдущие испытания, то ли у разных групп они чередовались по-своему. Унывать я не стал и устроился за последним столом — подальше от преподавательской кафедры, поближе к открытому окну. На каждом столе лежал автоматический карандаш… кажется, их называли ручками?

Комната наполнялась людьми, медленно нарастал гомон. Болтливые детишки хвастались успехами перед друзьями из своих кругов, а я молча ждал.

Наконец мне на плечо приземлилась лёгкая фигурка.

— Ты не торопилась, — на грани слышимости прошептал я. Привлекать внимание разговорами с самим собой показалось не лучшей идеей.

— Знаешь, сколько тут аудиторий? Откуда мне знать, в какой ты окажешься?

— Можно было проследить за мной с самого начала.

— Мы же изначально обговаривали, что отвод глаз в таких условиях может перестать работать, — пробурчала пикси.

Среди многочисленных достоинств фей, которые позволяли буйно цвести их недостаткам, значилась способность становиться незаметными. Работал морок не идеально, однако вряд ли кто-то станет присматриваться к юркой тени, что порхает возле штор. Порхает, внимательно изучает содержимое листов испытуемых и возвращается ко мне со всеми нужными сведениями.

В кои-то веки непутёвый фамилиар на что-то сгодится! А то ведь смылась из квартирки и больше в ней не появлялась. С трудом отыскал вчера. Свила себе гамак из листьев, повесила на ветку раскидистого дуба и дремала, покачиваясь в нём. Как её кошки не достали, непонятно.

Хотя кошке потребуется поистине стальной желудок, чтобы переварить пикси.

В аудиторию вошло знакомое лицо. Увидев меня, Кана застенчиво улыбнулась и приблизилась, чтобы поздороваться. От неё доносилась слабая опасливость. Моё легкомысленное предложение так до конца и не выветрилось из её головы.

— Сколько этапов прошла?

— Оба, — Кана махнула бланком. На нём пульсировала зелёная метка в магическом квадрате и жёлтая — в боевом. Значит, метки, означающие сдачу, разнились?

Не так уж плохи те хрычи. Не поскупились на высшую отметку.

— Как и я, — сказал я, показывая свои успехи.

— Ух ты, зелёный в фехтовании! Ты точно не из дворян?

Я покачал головой. Понятия смертных о благородстве и знатности рода ничего для меня не значили. Возня крыс в трюме, не более.

Начало последнего этапа возвестила жгучая брюнетка, которая прошествовала к кафедре, обосновавшейся на возвышении, со стопкой листов. В отличие от девушек, что пришли на испытания (знатные — в мундирах, простолюдинки — в рубашках и брюках), на ней было откровенное чёрное платье, подчёркивавшее и округлости зада, и внушительность груди, которая, казалось, намеревалась выпрыгнуть из низкого декольте, буде подвернётся случай. Непослушный локон падал на её лицо, закрывая один глаз. Томность взгляда, которым преподавательница обвела зал, служила отличным дополнением к образу роковой женщины.

Кана на прощание пожелала удачи и скользнула к своему столу.

Женщина уселась за кафедру и объявила:

— Я наставница Кристина. В мои сегодняшние задачи входит присматривать за вами, чтобы вы не усердствовали, заглядывая в записи соседа. Теоретическая часть должна быть сдана ровно через час после того, как вы заберёте листы. И не забудьте, что только на одной стороне содержатся вопросы. На обороте — список предметов, из которых вам нужно выбрать интересующие вас… и те, на которые хватит денег. Приступайте.

К Кристине потянулась цепочка людей. Я подошёл последним, забрал оставшийся листок из её пальцев. Ногти на них походили на когти и ядовито краснели.