Цимбелин - Уильям Шекспир

Почет согласно сану воздадут.

Входят Корнелий и придворные дамы.

Что вижу я? На ваших лицах скорбь!

Встречать победу так? Вы не похожи

На победивших бриттов.

Корнелий

Государь,

Я омрачаю радость грустной вестью:

Скончалась королева.

Цимбелин

Не пристала

Такая весть врачу. Однако знаю:

Лекарства могут жизнь продлить, но смерти

И врач подвластен. Как она скончалась?

Корнелий

Как и жила — ужасно, и в безумье.

Жестокая, она рассталась с жизнью

В жестоких муках. Передать позвольте

Предсмертные признания ее.

Коль я солгу, пусть уличат меня

Те дамы, что у ложа королевы

В слезах стояли.

Цимбелин

Говори.

Корнелий

Она

Призналась в том, что не любила вас,

Что лишь стремилась к власти и величью

И с вами в брак вступила для того,

Чтоб королевским троном завладеть.

Цимбелин

То знала лишь она одна. И если

Она пред смертью в этом не призналась,

Я б не поверил. Дальше.

Корнелий

Ваша дочь,

Которую она ласкала лживо,

Была, как скорпион, ей ненавистна;

И, если бы принцесса не бежала,

Дала бы ей отраву королева.

Цимбелин

Чудовищно! О, кто постигнет женщин? —

И это все?

Корнелий

Есть кое-что похуже.

Она для вас смертельный яд хранила,

И, если бы вы приняли его,

Он медленно точил бы вашу жизнь.

Она ж намеревалась в это время

Заботой, лаской, просьбами, слезами

Всецело подчинить вас и потом

Заставить вас наследником престола

Назначить Клотена. Но планы эти

Нарушило его исчезновенье.

Тогда она в отчаянье бесстыдном,

Прокляв людей и небеса, открыла

Все замыслы свои, жалея горько,

Что не свершила их. Вот так, в безумье,

Она и умерла.

Цимбелин

(к придворным дамам)

Вы все слыхали?

Придворные дамы

Да, государь.

Цимбелин

Мой взор винить нельзя —

Она была прекрасна. Невиновен

И слух, плененный льстивостью ее,

И сердце, верившее ей во всем, —

Преступным было бы не верить ей.

И все же, Имогена, дочь моя,

Ты вправе называть меня безумцем,

Пройдя все испытания свои.

О небо, помоги мне зло исправить!

Входят Луций, Якимо, прорицатель и другие римские пленники под стражей; позади всех Постум.

Ну, Кай, теперь уже не требуй дани:

Ее мечом сложили мы с себя,

Утратив многих храбрецов, чьи души

Нас родственники успокоить просят,

Обрекши смерти пленных; мы на это

Согласье дали. Умереть готовься.

Луций

Но ты учти превратности войны.

Помог вам только случай. А достанься

Победа нам — грозить бы мы не стали

Так хладнокровно беззащитным пленным.

Что ж, если боги только нашу жизнь

Берут, как искупительную жертву, —

Мы, римляне, достойно встретим смерть,

Но Цезарь жив, и он запомнит это.

Что до меня, прошу лишь об одном:

Со мной здесь юный паж, британец родом;

Позволь мне выкуп за него внести.

Пажей таких не знал я; кроткий, верный,

Усердный и заботливый по-женски.

Достоинства его — поддержка просьбе,

В которой ты, надеюсь, не откажешь.

Служил он римлянину, но отчизне

Не причинил вреда. Спаси его,

А нас казни.

Цимбелин

Его я где-то видел.

Лицо мне так знакомо… — Мальчик милый,

Твой взгляд меня пленил — не знаю чем.

Теперь ты мой. Я жизнь тебе дарю!

Ты почему-то сразу стал мне дорог.

Живи! Проси что хочешь у меня —

Все дам, что положенью твоему

И нашей милости пристало. Хочешь —

Знатнейшему из римлян дам свободу?

Имогена

Благодарю смиренно, государь.

Луций

Моей не требуй жизни, мальчик. Знаю,

Что ты о ней попросишь.

Имогена

Нет, увы!

Тут есть другое что-то… Мне оно

Страшнее смерти. Ваша жизнь сама

Сумеет отстоять себя.

Луций

Он предал,

Отверг меня. Недолго счастлив тот,

Кто молодым всю душу отдает.

Но чем он так смущен?

Цимбелин

Чего ты хочешь?

Все больше ты мне нравишься, мой мальчик.

Подумай лучше. Может быть, попросишь

Спасти его? Тебе родня он? Друг?

Имогена

Он римлянин, и мне родня не больше,

Чем я вам. Нет, я ближе; я — британец.

Цимбелин

Так что же ты так смотришь на него?

Имогена

Наедине скажу, коль вы меня

Благоволите выслушать.

Цимбелин

Охотно.

Как звать тебя?

Имогена

Фиделе.

Цимбелин

Ты мой паж.

Твой господин я. Говори смелее.

Цимбелин и Имогена беседуют в стороне.

Беларий

Воскрес из мертвых мальчик наш!

Арвираг

Песчинки

Не схожи так, как этот милый паж

И бедный наш Фиделе. Что ты скажешь?

Гвидерий

Усопший ожил!

Беларий

Тсс… Погодите… Ведь порою сходство

Обманчиво… Он подошел бы к вам,

Будь он Фиделе. А ведь этот даже

Не обернется.

Гвидерий

Умер наш Фиделе!

Беларий

Молчи… Посмотрим.

Пизанио

(в сторону)

Это госпожа!

Ну ладно, будь теперь что будет — благо

Она жива.

Цимбелин и Имогена подходят.

Цимбелин

Стань подле нас и громко

Вопросы задавай.

(К Якимо.)

Ты подойди

И отвечай правдиво нам, иначе —

Клянусь венцом своим — жестокой пыткой

Отделим мы от правды ложь.

(Имогене.)

Спроси!

Имогена

Пусть скажет, от кого он получил

Свой перстень.

Постум

(в сторону)

Для чего им знать об этом?

Цимбелин

Как стал твоим алмаз, который носишь

На пальце ты?

Якимо

Мне пыткой ты грозил за ложь, но правда

Твоею будет пыткой.

Цимбелин

Что? Моею?

Якимо

Пора открыть мне душу наконец!

Молчать — мученье! Перстень этот добыл

Обманом я. Владел им Леонат,

Тобою изгнанный, а он — пусть это

Тебя терзает больше, чем меня, —

Достойнейший из всех людей на свете.

Желаешь слушать дальше, государь?

Цимбелин

Все знать хочу я.

Якимо

Ангел — дочь твоя…

Лишь вспомню — сердце кровью истекает

И лживый дух скорбит… Прости… Мне дурно…

Цимбелин

Дочь? Что с ней? Овладей собой. Скорей

Согласен я, чтоб до седин ты дожил,

Чем умер, промолчав. Так говори же!

Якимо

Однажды — будь он проклят, этот час, —

Я в Риме пировал — будь проклят дом,

Где был я! Ах, зачем отраву в яства

Не подложили мне… Достойный Постум… —

Что мне сказать? — он слишком был хорош,

Чтоб жить с дурными; он из самых лучших

Был наилучшим… — Он печально слушал,

Как мы своих красоток восхваляли8

И самое искусное витийство

Бледнело перед нашим хвастовством.

Венера и Минерва рядом с ними

Дурнушками казались, хоть в природе

Никто богиням красотой не равен.

Хвалили мы возлюбленных своих,

Все прелести приписывая им,

Которые нас в женщинах пленяют

И позволяют им ловить мужчин

На удочку свою.

Цимбелин

Скорее к делу!

Я словно на горячих углях.

Якимо

К делу

Я скоро перейду, и ты узнаешь,

Что значит скорбь. Тут Леонат достойный,

Возлюбленный принцессы, речь повел.

Тех не хуля, кого мы расхвалили,

Он, добродетели самой подобный,

С такою скромностью, но вдохновенно

Живописал достоинства жены,

Что стало ясно каждому из нас:

Мы дуралеи, а красотки наши

Не лучше прачек.

Цимбелин

Ближе, ближе к делу.

Якимо

Превозносил он чистоту принцессы —

Вот тут-то все и началось, — сказал,