Рапсодия: Дитя крови - Элизабет Хэйдон

— Посмотри, — сказал Эши, прервав ее размышления. Рапсодия увидела еще одну цепь теней, начинавшуюся там, где сходились степи и предгорья.

— Кто это?

— Похоже на собрание каких-то людей, — сказал Эши после коротких раздумий.

Рапсодия кивнула.

— Послы, — негромко проговорила она. — Они направляются к Акмеду, чтобы вручить ему верительные грамоты.

Эши вздрогнул под своим туманным плащом.

— Я им не завидую, — с усмешкой молвил он. — Их ждет много неожиданностей.

Рапсодия заглянула в темноту, что скрывалась под его капюшоном, но увидела лишь слабые струи тумана. Ей так и не удалось разглядеть выражение его лица. Казалось, среди болгов Эши чувствовал себя непринужденно — вежливый гость, не склонный судить других. Но кто мог поручиться за истинность ее наблюдений? Под капюшоном могло прятаться все что угодно. И даже если бы ей удалось увидеть его лицо, она не сумела бы заглянуть в сердце Эши.

Он вызвался стать ее проводником, обещал привести в логово дракона — только так она могла обеспечить безопасность Илорка. Время покажет, сумеют ли они туда добраться. Но в любом случае ей следует быть настороже — хотя бы ради тех, кого она оставила дома.

Эши взял в руки посох:

— Пойдем дальше?

Еще несколько мгновений Рапсодия не могла оторваться от панорамы Зубов. Первые золотые лучи солнца пробили серый туман. В широких долинах на западе таял снег. Далекая цепочка темных фигур продолжала оставаться в тени.

— Да, — сказала Певица, поудобнее сдвинув заплечную сумку, — я готова.

И, не оборачиваясь, она последовала за Эши по западному склону последнего утеса, начиная долгое путешествие к логову дракона.

Где-то далеко темная, невидимая тень коснулась фигуры шагающего человека. Он остановился, посмотрел вверх, в сторону гор, а потом продолжил свой путь в царство фирболгов…

Раздался пронзительный скрежет. Временная нить оторвалась от веретена и загорелась. Изображение на экране исчезло, над лампой начал подниматься дымок. Кусок прогоревшей пленки упал на пол.

Меридион метнулся вперед и схватил катушку. Она продолжала вращаться. Меридион принялся сбивать мерцающие на ней искры. Он быстро провел рукой над панелью Редактора Времени и разочарованно вздохнул, когда она потемнела. Потом собрал с пола остатки скрученной пленки и в смятении принялся рассматривать их. Но он уже знал, что нить разорвана непоправимо.

Он уселся на стул, мрачно глядя на обрывок пленки. Потом поднес его к свету.

Ему почти удалось разглядеть их — крошечные фигурки невысокой стройной женщины с блистающими волосами и мужчины в сером плаще с капюшоном. Они стояли рядом на вершине утеса, озаренные первыми лучами восходящего солнца.

Меридион вздохнул. Какая грустная ирония — оставить их стоять на вершине, как в ту давнюю ночь! Во всяком случае, ему удалось вновь свести их вместе — по другую сторону Времени. Их души так изранены и опустошены, что они даже не узнали друг друга. Но они узнают. Это обязательно произойдет.

Меридион вновь взмахнул рукой над панелью, и Редактор ожил. Меридион осторожно вложил край обгоревшей пленки под линзы. Тщательно подстроил окуляры, пытаясь получше разглядеть изображение.

Наконец ему пришлось сдаться. Изображение окончательно погрузилось в темноту. Сгорело все. Он отчаянно надеялся, что там не было ключа к разгадке личности ф'до-ра. Ведь без него он больше не сможет вмешаться в ход событий. И этих двоих окутает тьма, как окутала она обгоревший кусочек пленки, на котором осталось изображение части их жизни. Жизни, которая и без того полна горечи.

Он выключил Редактор. Теперь самого Меридиона окружала темнота, и он погрузился в безрадостные размышления.

Приближалась ночь, но это не имело значения. Тьма — его друг, его глаза привыкли к отсутствию света — ведь он пришел из царства черного огня.

Белки его глаз, неотличимые днем от глаз обычного человека, теперь приобрели оттенок крови. Если бы кто-нибудь оказался рядом, он бы заметил, что по краям их возник алый след. Но конечно, он был один. Ему приходилось тщательно скрывать свою оборотную сторону: нельзя допустить, чтобы его разоблачили сейчас, когда он так близко подошел к поставленной цели.

Увидев приближающегося посла, он уселся в кресло и вздохнул. Ему пришлось ждать так долго, но Трое наконец пришли. Теперь он не сомневался.

В Канрифе происходило что-то непонятное. Поползли слухи о новом короле фирболгов, растущих успехах империи, что только подтверждало его предположение. Даже могущественный Гвиллиам не сумел покорить болгов. Перед ним встал вопрос: что делать дальше?

Все складывалось хорошо, даже слишком хорошо, чтобы сейчас допустить ошибку. Семена раздора посеяны, восстание становилось неизбежным. Потеря Дома Памяти оказалась серьезным ударом, но он с ним справится.

Реализации его планов могло помешать предстоящее нарушение Патриаршего обряда. Грозила ли этому новая сила, появившаяся на земле фирболгов, он не знал. Если тот, кто засел в Канрифе, мечтает о покорении мира и занят обучением чудовищ военному искусству, то вмешаться он попросту не успеет. Слишком многое зависит от убийства в Сепульварте.

Он закрыл глаза и ощутил в ветре привкус сгорающей от нетерпения смерти. Время приближалось, напряжение нарастало, уже зазвучал чеканный шаг неистовой войны. Стали слышны ритмы ненависти, непреклонные и непреодолимые, пока еще далекие, но приближающиеся. Пройдет время, и они будут здесь.

Стук в дверь разрушил его приятные размышления. Он медленно поднялся на ноги, чтобы встретить посла — одного из двух людей во всем свете, которым он мог поручить самые важные дела. И первым таким заданием была оценка возможностей Канрифа и его нового суверена. А второе заключалось в том, чтобы Трое оставались в Скрытом Королевстве болгов и не мешали ему решать более важные проблемы.

После того как его посол отправился к королю фирболгов, он вновь уселся в свое кресло.

— Мы скоро увидим, кто действительно заслуживает называться именем Дитя Крови, — сказал он, улыбаясь.

Только тьма слышала его слова.

МОЯ БЛАГОДАРНОСТЬ

Сила музыкальной рапсодии состоит в разнообразии вдохновляющих идей, которые вызвали ее к жизни, и таланте музыкантов, которые помогли ей появиться на свет. Пожалуйста, обратите ваши взоры на оркестр:

Ричард Куртис, агент, художник и ревностный поклонник музыки, который поверил в мою песню раньше всех остальных — раньше даже, чем я сама. Без него бы этой книги не было.

Мой замечательный редактор Джеймс Минц, дирижер, знающий мелодию лучше, чем я, и все замечательные люди из издательства «TOR».

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});