Власть книжного червя. Том 3 (ЛП) - Kazuki Miya

Юстокс достал кусок пергамента и крикнул Экхарту:

— Проследи за тем, что никто не приближался.

После того, как в руке Экхарта появился штап, он превратил его в меч, после чего встал рядом с ящиком. Судя по его боевой стойке, он был готов зарубить любого, кто посмеет приблизиться. Его действия показывали, насколько ящик ценен.

— Юстокс, приступай.

— Понял.

Юстокс создал штап и произнёс «ме́са», превратив его в нож, после чего, с ножом и листом пергамента в руках, он направился к связанным лентами света изменникам. Их лица выглядели бледными и испуганными. Они лежали на сцене, а потому могли видеть лишь приближающиеся ноги Юстокса.

— Помогите, — послышался сдавленный голос.

Однако никто не ответил на эту мольбу. Юстокс, сказав что ему нужно взять кровь, опустился рядом с ближайшим человеком на колени.

Юстокс порезал ножом большой палец мужчины, который показался между лентами света. Появилась кровь, и Юстокс прижал к порезу пергамент, от чего на нём образовалось красное пятно.

«Это наверняка больно!» — подумала я. Пусть это делали и не со мной, но видя, как Юстокс порезал палец человека, и из того потекла кровь, я почувствовала, как и у меня заболел палец. Я сжала его, и чуть отвела взгляд, чтобы не видеть сочащуюся кровь.

Убедившись, что кровавый отпечаток поставлен, Юстокс легко взмахнул ножом. Я увидела, как красная полоса на ноже мгновенно исчезла. К моему удивлению нож снова стал чистым. Затем Юстокс продемонстрировал лист пергамента с кровавой отметкой находящимся на площади людям. В толпе раздались бормотания, а Фердинанд одобрительно кивнул.

После этого Юстокс направился к следующему лежащему на сцене мужчине, сделал очередную кровавую отметку на пергаменте и, вновь показав его толпе, направился к следующему.

— Главный священник, что вообще делает Юстокс?

— Отделяет регистрационные свидетельства изменников от свидетельств остальных людей. Это работа священников и служащих.

Регистрация подданных проводилась во время церемоний крещения. В случае дворян регистрировалась магическая сила, а в случае простолюдинов только кровь. Вот почему во время моей первой церемонии крещения мне было достаточно просто прижать свой окровавленный палец к белой медали. Больше ничего на этой медали не было, поскольку у меня даже не спрашивали имени.

Похоже, эти медали хранились в хронологическом порядке, но внешне нельзя было понять, кому они принадлежат. Поэтому для того, чтобы найти нужные свидетельства среди остальных, использовали кровь. Так, во время похорон священники прикладывают медаль к телу, чтобы убедиться, что она принадлежит умершему. По словам Фердинанда, во время похорон Майн он взял немного моей крови, чтобы найти мою медаль. Правда, я этого не заметила, потому что находилась без сознания.

На похоронах, проводимых за пределами Эренфеста, дощечку мазали кровью умершего. Затем эту дощечку передавали служащему, посетившему город во время праздника урожая. Все эти дощечки доставляли в за́мок вместе с собранными налогами. Дощечки потом возвращались с прикрепленными к ним медалями, после чего те становились надгробиями.

Пока Фердинанд объяснял мне про регистрационные свидетельства, Юстокс добрался до последнего человека.

— Тебе это с рук не сойдет! — воскликнула единственная среди шести изменников женщина.

Связанная полосами света, жена мэра с ненавистью смотрела на нас, а из её глаз текли слёзы.

«Это ужасно…» — подумала я, чувствуя на себе её испепеляющий взгляд. Я сглотнула, по коже побежали мурашки, а руки начали дрожать. Мне хотелось отступить и спрятаться за Фердинандом, ну или хотя бы просто отвернуться. Но Фердинанд сказал, что мне нужно наблюдать за казнью, так что у меня не было выбора, кроме как продолжать смотреть. Я стиснула зубы и крепко сжала кулаки, чтобы моя дрожь была не столь заметна.

Пока мы с женой мэра смотрели друг на друга, Юстокс с невозмутимым выражением лица закончил брать кровь. Слегка взмахнув ножом, он превратил его обратно в штап. Затем он снова взмахнул штапом и произнёс «а́усваль», от чего пергамент с кровавыми отметками окутало золотое пламя, словно магический договор. Пылая, лист пролетел над ящиком, который охранял Экхарт. Словно метеор, оставляя за собой хвост золотого пламени, пергамент сгорел и рассыпался пылью, которая опустилась на ящик. В следующий момент ящик загрохотал, хотя никто к нему не прикасался. Сначала открылось верхнее отделение, и из него вылетела медаль, затем остальные по очереди вниз, пока из ящика не вылетели все шесть медалей.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— О-о-о-о! — донёсся от людей на площади благоговейный возглас, когда белые медали, служившие регистрационными свидетельствами подданных, взмыли вверх и упали в ладонь Юстокса.

Он внимательно осмотрел их, а затем плавно подошёл к Фердинанду и опустился перед ним на колени.

— Прошу вас, господин Фердинанд, — сказал Юстокс, изящно протягивая медали.

— Благодарю, — ответил Фердинанд, принимая их.

После его слов Юстокс встал и сразу же вернулся к ящику. Плотно защелкнув замо́к, он встал перед ящиком, чтобы защищать его.

— Розмайн, отойди и встань рядом с Юстоксом, — указал мне Фердинанд.

После этого Фердинанд слегка взмахнул свободной правой рукой, и в ней появился штап. Понимая, что он собирается использовать какую-то магию, я сделала как мне сказали и отошла к Юстоксу. В центре сцены остался лишь Фердинанд.

Он осмотрелся, чтобы убедиться, что поблизости никого нет, а затем высоко поднял штап. С конца штапа полилась магическая сила, образуя в воздухе перед Фердинандом сложные узоры и слова.

— Ах, я впервые это вижу! — взволнованно воскликнул Юстокс.

Его расширенные карие глаза сияли от радости. Он слегка наклонился вперёд, рассматривая магический круг, нарисованный Фердинандом.

— Юстокс, что происходит?

— Леди, такова казнь людей, что посмели восстать против герцога. Этому заклинанию учат только кандидатов в аубы, а поэтому никого не подпускают близко, когда оно произносится. Таким образом, никто не может услышать слова заклинания и рассмотреть детали сложного магического круга, — объяснил Юстокс. — Я знал, что существует магия, предназначенная специально для казни мятежников, но мне никогда не доводилось видеть её.

Судя по всему, такие казни были очень редки, потому что обычно никто не осмеливается восстать против герцога.

— Ох, я так рад, что смог приехать сюда в качестве служащего! — взволнованно произнёс Юстокс, сжав кулаки.

Услышав от Юстокса, что ему не терпится увидеть казнь, я наконец осознала, почему Фердинанд выглядел столь недовольным, когда тот прибыл, чтобы сопровождать нас. Я сделала шаг в сторону, чтобы оказаться от Юстокса подальше.

— Леди, однажды и вы научитесь этому заклинанию. Пожалуйста, сообщите мне, если у вас когда-либо появится возможность его использовать.

— Я буду молиться богам, чтобы у меня никогда не появилось такой возможности, — ответила я и мысленно добавила, что даже если такое произойдёт, то ни за что не стану ему сообщать.

После этого я вновь посмотрела на Фердинанда. Стоя в центре сцены, он взмахивал штапом. Судя по всему, он закончил рисовать магический круг, поскольку из того вырвался чёрный туман, колеблющийся словно пламя. Возможно, это было заклинание, связанное с Богом Тьмы. Я сделала такой вывод, потому что этот чёрный туман очень напоминал тот, что я видела во время засады, в которую мы попали на прошлогоднем весеннем молебне.

Губы Фердинанда, который не отводил взгляд от зловещего чёрного магического круга, шевелились, как будто он что-то напевал. Затем он разжал руку, и медали упали в мерцающий круг. Словно прилипнув к магическому кругу, они застыли в воздухе, а в следующий миг их окутало чёрным туманом.

— Экхарт, сними с них путы!

— Есть!

Услышав приказ Фердинанда, Экхарт быстро взмахнул штапом, отчего полосы света, связывающие шесть человек, в мгновение ока исчезли.