Ранние кинотексты, 2000–2006 - Георгий Юрьевич Дарахвелидзе

«Под контролем»: «Это грустный и прекрасный мир». Джармуш, что с ним нечасто случается, приступил к следующему проекту сразу после «Кофе и сигарет»: он уже давно хотел поставить фильм с Биллом Мюрреем в главной роли и несколько лет назад написал сценарий, который так и не был реализован. На этот раз тандем состоялся, и на лице уставшего, иссушенного, не получившего «Оскара» Мюррея, который вскоре после съемок заявил, что хочет отдохнуть от актёрской карьеры, занявшись стрижкой лужаек и чтением книг, наверняка развернутся самые интересные события «Сломанных цветов».

Джармуш вспоминает, что в 1981-м году, впервые посетив Японию, он познакомился с фильмами Кэндзи Мидзогути и Ясудзиро Одзу, которые в то время нельзя было найти в США. Вернувшись, он привез с собой несколько видеокассет — без перевода или субтитров — и, посмотрев картины, понял, что, упустив какие-то детали, он, тем не менее, может адекватно воспринимать происходящее на интуитивном, эмоциональном уровне. Диалоги Джармуша состоят из чередования преодолимых и непреодолимых лингвистических барьеров на пути коммуникации: его герои могут разговаривать на одном и том же языке и говорить на разных, как в «Кофе и сигаретах»; разговаривать на разных и говорить на одном, как в «Псе-призраке». Если «Сломанные цветы» рассказывают про томление по упущенным возможностям, про внутренний дискомфорт собеседников, использующих дежурные слова, которые обычно произносят в тех случаях, когда не могут сказать то, что действительно хотят сказать, про драгоценные паузы между эрзац-репликами, то, какой бы коммерчески ориентированной ни оказалась в целом эта картина, ее режиссёр остался верен, по крайней мере, своим центральным темам — и придуманный финал, похоже, не обещает компромиссов. Джармуш однажды признался, что ему очень нравится знаменитая фраза поэта Поля Валери о том, что стихотворение нельзя закончить — его можно только бросить; если в произведении искусства нет «сюжета», то и сколько-нибудь акцентированное завершение невозможно — истории Джармуша часто обрываются на полуслове, заканчиваются прозрачным многоточием на перекрестке нескольких дорог; порой он дорисовывает в воображении финалы вышедших на экраны фильмов — и тогда в случайном интервью проскальзывает сенсационная информация о том, что на самом-то деле «Под контролем» заканчивается тем, что Том Уэйтс стал успешным ди-джеем, а Джона Лурье, увы, поймали и посадили обратно в тюрьму. Так, в кульминации «Сломанных цветов», пишут западные рецензенты, есть загадочная сцена, которая не только не рассеивает прежние сомнения, но порождает новые: зритель ждет, что вот-вот еще немного — и развяжется последний узел, и ответы на все поставленные вопросы будут получены, и кусочки детективной мозаики наконец-то обретут свои места. Но ничего не происходит.

ВСТАВКА

Джармуш любит вставлять в свои фильмы прямые или косвенные посвящения кинематографистам разных стран, повлиявшим на его творчество. Духовный наставник Джармуша, режиссёр Николас Рэй, помог своему протеже найти деньги на съемки его дебютной работы «Бессрочный отпуск»: в одной из сцен этой картины главный герой идет в кино на фильм Рэя «Невинные дикари» (1959). В финальных титрах «Страннее, чем в раю» упоминается Вендерс, подаривший Джармушу несколько коробок с кинопленкой, благодаря которым молодой режиссёр смог расширить короткометражку «Новый мир» до девяноста минут — и получить за них впоследствии, ни много ни мало, «Золотую камеру» Каннского фестиваля за лучший дебют, «Золотого Леопарда» в Локарно и спецприз жюри на фестивале Санденс. Именами финских режиссёров Мики и Аки Каурисмяки, у которых Джармуш снимался как актёр в конце 1980-х, названы двое персонажей последней новеллы «Ночи на Земле», действие которой происходит в Хельсинки. Киллер из «Пса-призрака» носит белые перчатки — легко читаемая отсылка к гангстерским драмам Жан-Пьера Мельвиля (прежде всего, к «Самураю»), в которых внешний облик преступников неоднократно дополнялся этим выразительным аксессуаром. «Сломанные цветы», в свою очередь, посвящаются другому французскому режиссёру-аутсайдеру Жану Эсташу, наиболее известный фильм которого — «Мама и путана» (1973) — Джармуш называет в числе самых красивых историй о недопонимании между мужчинами и женщинами; этой картины, пишет критик Дэвид Томсон в своем «Биографическом кинословаре», было бы достаточно, чтобы занести Эсташа в любую энциклопедию кино. Джармуш, который написал сценарий «Сломанных цветов» за две с половиной недели, утверждает, что на его письменном столе постоянно находилась фотография со съемочной площадки «Мамы и путаны» — та, которая в 1981 году была опубликована в «Нью-Йорк Таймс» вместе с некрологом Эсташа, покончившего с собой в возрасте 42 лет. Выражая признательность за то, что Эсташ присматривал за ним, незримо помогая, когда работа стопорилась, Джармуш решил сделать ответный жест: «Если три человека где-нибудь в Японии, Венгрии или Канзасе», — говорит он, — «посмотрят мой фильм и узнают о том, что когда-то был такой режиссёр, значит, затея себя оправдала». В свете этих откровений почти мистическим совпадением выглядит тот факт, что «Сломанные цветы» получили на Каннском фестивале ту же награду, что и «Мама и путана» тридцатью двумя годами ранее — Гран-при жюри.

ВСТАВКА

Протестуя против засилья цитатности в современных фильмах, Джармуш заявил, что его тревожит, что «люди, работающие в кино, черпают вдохновение только из кино, а, скажем, не из литературы, музыки, театра, живописи, архитектуры или дизайна мотоциклов». Среди перечисленного особое место в его собственном творчестве занимает музыка: его спонтанный режиссёрский подход иногда сравнивают с джазовыми импровизациями, композиторы его фильмов часто появляются в кадре, исполняя ту или иную роль. Кричащий Джей Хокинз, чей хит «I Put a Spell On You» несколько раз звучит в ленте «Страннее, чем в раю», сыграл хозяина отеля в «Мистическом поезде», а Том Уэйтс, написавший музыку к «Ночи на Земле» — заключенного в фильме «Под контролем»; документальная лента Джармуша «Год лошади» рассказывает о группе Crazy Horse и ее лидере Ниле Янге, которому принадлежит гитарный лейтмотив «Мертвеца», а в «Кофе и сигаретах» есть новелла, в которой участвует рэппер RZA — композитор «Пса-призрака». В «Сломанных цветах» звучит музыка Мулату Астатке — эфиопского клавишника, получившего образование на Западе и исполняющего редкую для своей родины инструментальную музыку, которую часто характеризуют как своего рода эфиопский джаз. По сюжету фильма персонаж Джеффри Райта является выходцем из Эфиопии.

ВСТАВКА

Прочитав сценарий, Шэрон Стоун, Фрэнсес Конрой, Джессика Лэнг и Тильда Суинтон по заданию режиссёра должны были написать «то самое» письмо от лица своих героинь. Каждый вариант получился совершенно не похожим на остальные, и окончательный текст Джармуш составлял путем компиляции отдельных фраз и мотивов из всех четырех писем.

~

После лета 2005-го я какое-то время ничего не писал, так как готовился к экзаменам в аспирантуру, а также занимался