Разбитная разведёнка (СИ) - Балер Таня

А взглянув на сына, Руслан увидел не сморщенного старичка, спящего или смотрящего на мир мутным взглядом, а очень недовольную мину. Егор Русланович не плакал, а насуплено кряхтел. Вспомнилось, как Сашка Адоева однажды сказала, что у него злое лицо. Глядя на своего сына, молодой отец подумал о том же.

Чёрт, всё со всем не так, как он себе представлял!

«Ты где-то облажался, — выдало вердикт его подсознание. — Будь мужиком и скрой это от Жени!».

107. Первый месяц

Мужчина натянул улыбку и перевёл взгляд с кряхтящего кулька, который осторожно прижимал к груди, на стоящую рядом жену.

— С каждым днём он становится всё симпатичней.

— Что? — встревожился Руслан, заподозрив, что проявив свои ведьминские способности, Женька распознала его несоответствующие моменту мысли. — Куда ещё симпатичней? Он красавчик.

— Нет. В самом начале человеческий ребёнок похож на толстого и сморщенного лысого детёныша грызунов, а не тех пухлощёких милашек из рекламы подгузников, — сказала Женя, не обращая внимания на то, как после этого на неё вылупилась медсестра. — Я не стала сразу вам его показывать и дождалась выписки. Когда ты увидишь его завтра утром, он тебе больше понравится.

— А мне покажите, — напомнил о себе Гриша. — Вдруг он мне тоже не понравится?

— Да с чего вы взяли, что он мне не нравился? — расстроился Руслан и опустился на корточки. Не то чтобы он ему не доверял или считал, что у мальчика не хватит сил удержать младшего брата, просто ещё не прочувствовал момент, и выпускать сына из рук казалось неправильным.

— А он точно наш? По телевизору говорили, что младенцев могут путать в роддоме, — проинформировал Григорий Андреевич, разглядывая младшего брата, и теперь уже ошарашенная медсестра уставилась на него. Похоже, все трое действовали не по стандартному сценарию, к которому она привыкла, вручая младенцев счастливой родне.

— Наш, — флегматично ответила Женя, желая поскорее оказаться дома.

И вот когда все формальности, включающие в себя и передачу презента медперсоналу, были закончены, и семья теперь аж из четверых человек оказалось на улице, мужчина справился со своей оторопью.

Новоявленные отец и старший брат несли младенца и сумку с Жениными вещами, а она первой спустилась с крыльца больницы и, взглянув на небо, глубоко вздохнула. Руслан посмотрел на неё, собираюсь указать, где оставил машину и увидел, как из-под волос, потревоженных тёплым ветром, выглянуло ушко. То самое, которое Руслан много раз целовал, зная, как жена стесняется этой части своего тела, небеспричинно считая свои уши слишком большими по сравнению с головой.

И всё встало на свои места. Это была не какая-то там женщина, родившая ему наследника, и которой он должен быть благодарен. Это была Женька — считающая себя самой умной и любящая спорить его любимая жена. И родила она не абстрактного наследника, а Егора Руслановича, которого пусть он сам не вынашивал, но все месяцы ждал и готовился.

Загрузка в машину и дорога прошли уже без напряжения. На заднем сидении Женя с Гришей что-то весело обсуждали, разглядывая насупленного младенца, пока довольный собой и жизнью в целом Руслан вёз свою семью домой.

Стоило им оказаться в чистой квартире, Егор потребовал материнского внимания и молока, так что Женя сразу удалилась в спальню, и как ни странно, ни люди, ни такса её не побеспокоили, найдя себе другие занятия. Когда она сделала всё, что нужно, и раздумывала над тем, положить ли притихшего сына в кроватку или покачать его на руках, раздался тихий стук, а потом дверь приоткрылась и в комнату заглянула Наталья.

— Можно?

— Конечно, — кивнула Евгения, не дожидаясь просьбы, сама подошла к свекрови и вручила ей внука.

Пока та что-то шептала подрагивающим от эмоций голосом, вглядываясь в малыша, Женя опустилась на кровать, а потом за стоном упала на спину.

— Я за Егорушкой прослежу, а ты отдохни, — дала наставление мама Руслана. — Или сначала покушаешь?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Мне бы часок на туалет и душ. Справитесь без меня?

— Пока не проголодается, мы тебя не побеспокоим, — пообещала Наталья.

И не солгала. Выйдя из душа, разморенная Женя в халате и с тюрбаном из полотенца на голове, босиком прошлёпала в кухню к кофеварке. Больше насладиться получилось кофейным ароматом, ведь от вкуса любимого напитка осталось мало, когда она заполнила две трети кружки молоком, но она всё равно почувствовала себя довольной.

Первой Женино уединение нарушила такса. Покрутившись у пустой миски, она процокола к столу, подарила хозяйке влажный взгляд, проследив за судьбой печенья, которое женщина ела, предварительно макнув в кофе, и плюхнулась так, чтобы тёплым боком касаться её ноги.

Вторым появился Гриша.

— Малой схватил меня за палец! — эмоционально объявил он, влетев в кухню. И было не понятно, радует это его или возмущает.

— Нужно быть с ним осторожным, он ещё не понимает, что мы семья.

Оказалось, не только Руслан искал ответы во всемирной паутине, готовясь к встрече с Егором Руслановичем. Гриша тоже озаботился вопросом, как быть старшим братом, и обрушил на маму информацию, которая показалась ему особенно интересной.

— … нужно ему рассказывать обо всём, что он видит, чтобы запомнил названия. Так что ты почаще называй меня по имени, — учил её старший сын. — Чтобы он улыбался нужно говорить в рифму стишками и песнями. Но ты не должна слишком сюсюкать, он не какая-нибудь девчонка, а мужчина, только маленький. Пятьдесят сантиметров это меньше чем половина меня, то есть во мне его два с половиной роста.

Пока Женя была в роддоме, Гриша говорил с ней по паре минут в день, и теперь навёрстывал упущенное. А когда кофе в кружке и печенье в вазочке закончились, к ним присоединился Руслан.

— Мне нужно отъехать. Буквально на пару часов, — предупредил он. — Зато завтра весь день буду дома.

— У тебе работа, у меня декрет и твоя мама в помощницах. Всё честно.

— Ты не злишься и говоришь верные вещи, но от этого я чувствую себя только хуже, — сгримасничал Руслан. Он не обязан был отпрашиваться у жены, чтобы отъехать по делам, но почему-то делал именно это.

— Я знаю, — улыбнулась Женя.

А вечером она получила подарок от мужа. Поужинав и в четыре руки искупав малыша, они пошли к себе, и на своём столике принцессы Женя увидела футляр насыщенного синего цвета. Ещё до свадьбы Руслан подарил ей романтичный золотой кулон с сердечком, и Женя подумала, что обнаружит что-то в этом же духе, взяв в руки подарок и не став задавать вопросы вроде: «Что это? Это мне?», или «Зачем? Не стоило».

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍- Уши ты прячешь, — услышала она за спиной. — Браслеты не носишь. Кольца сняла, ведь твои пальцы… они…

— Как сосиски.

— Остаётся колье.

— Белое золото, — протянула Женя, расстегивая замочек цепочки.

— И розовый сапфир. Если не нравится, поменяем. Мне ещё хорошую скидку на следующую покупку дали, можем купить бусы из чёрного жемчуга.

— Бусы маме подаришь, — хмыкнув, посоветовала она. — Мне очень, очень и очень нравится. Спасибо.

Кормление младенцев грудью процесс естественный, но как-то так вышло, что ни в этот день, ни всю следующую неделю ни муж, ни сын, ни свекровь Женю в такие моменты не беспокоили. Обходили ли они специально в это время спальню стороной, или и впрямь были заняты чем-то другим, было неясно. Зато точно она могла сказать, что они проявляют заботу не только о малыше, но и о ней. И дело не только в том, что каждый считал своим долгом спросить, как она себя чувствует, и не принести ли ей чего-нибудь, но и в том, что они всячески старались ей помочь.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Наталья днём развлекала её пересказами просмотренных телепередач, и каждый раз, когда пора было менять пелёнку или подгузник оттесняла её, беря эту не самую приятную задачу на себя. Гришка выучил, какое средство нужно заливать в стиральную машинку и какие кнопки нажимать для стирки вещей малыша, а вернувшись со школы и вымыв руки, сразу же шёл к брату, чтобы рассказать ему, а заодно и Жене, что проходил на уроках. Если Руслан общался с сыном исключительно шёпотом, считая, что может его напугать и вызвать плачь своим обычным голосом, то Гришка обращался к Егору покровительственным тоном, почти так же, как к Тоньке.