Разбитная разведёнка (СИ) - Балер Таня

Утомившиеся родители новобрачного помахали из окна машины и уехали, а мальчик, ещё не дойдя до подъезда, принялся делиться впечатлениями от свадьбы отца и Софьи.

А утром нечёсаный и в пижаме он занялся сравнением трёх свадеб, на которых побывал.

— На Сашиной свадьбе я ещё маленьким был, — разглагольствовал он, размахивая надкусанным бутербродом. — А на нашей детей не было, всё по-взрослому, но я там почти никого не знал, пришлось со столькими здороваться, что я уже половину имён забыл. А у папы было много родственников, с которыми пришлось обниматься и дать себя целовать.

Когда анализ гостей, меню и степени «красивости» женщин был закончен, и ребёнок, вспомнив о сегодняшней тренировке, убедив маму, что у него слишком много дел и, если он помоет за собой кружку, то точно опоздает, ушёл в свою комнату, Руслан с чувством зевнул и обратился к жене.

— Так чья свадьба ему понравилась больше?

— Не знаю, но он сказал, не мамина или ваша с мамой свадьба, а наша, — ответила довольная Женя и, вытянув через стол руку, накрыла своей ладонью пальцы мужа. — С нашей первой годовщиной тебя.

Почти в это же время и другой мужчина, имеющий близкое знакомство с Евгенией, грустно глядел на своё унылое отражение в зеркале над раковиной в ванной комнате, находя признаки старения и усталости. Андрей на себе выяснил, что в сорок лет свадьба праздник не для жениха, а гостей и отчасти невесты.

«А ещё стресс заедать начал, брюшко обрисовывается».

За рубашкой и пиджаком не заметное, но он то знает, что оно у него есть. И Софья знает.

«Теперь она жена, и должна любить меня и пузатым, — нашёл он плюс и тут же сник. — Первая свадьба вышла дешевле».

Когда до предполагаемой даты родов оставалось полмесяца, Женя наконец-то созрела до того, чтобы уйти в декрет. Для близких это стало сигналом, каждый день кто-нибудь её проведывал, считая своим долгом развлечь её беседой на часок-другой, а телефонные разговоры с Еленой из еженедельных превратились в ежедневные.

Коляска стояла на балконе, там же хранился запас подгузников на первые месяцы, часть спальни была оборудована под детскую, люлька-автокресло каталось в машине будущего отца, и только кроватка оставалась несобранной. Гриша и Руслан планировали собрать её вместе, но как только они собирались этим заняться, их всегда что-то отвлекало.

— Ты ведёшь себя как чудак, но мне будет этого не хватать, — сказала Женя мужу, когда он предложил ей помассировать ноги. — Ты разбаловал меня своей заботой.

— Буду продолжать.

— Скоро твоя забота перейдёт на беспомощного младенчика.

— Нууу, — протянул Руслан.

— Что?

— Я его не знаю. Я его уже люблю и жду, но как заботиться о тебя я знаю, и что нужно Грише понимаю почти всегда, а его я не знаю. Будет продуктивней, если я возьму на себя заботу о тебе, а ты позаботишься о Егоре Руслановиче.

— Ты его боишься?

— Нет, — слишком быстро ответил мужчина.

Руслан не просыпался на матрасе, мокром от отошедших вод, и не слышал от жены стонов боли и слов о том, что начались схватки, и ему нужно хватать заранее собранную сумку и срочно везти её в больницу. Это была обычная пятница, они вместе позавтракали, потом он выскочил на минуту, чтобы Тонька под моросящим дождём сделала свои дела, после загрузился с Гришей в машину, довёз его до остановки у школы и поехал в контору.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Около пяти ему позвонила жена, уточнила, скоро ли он будет дома, что обычно означало, что она готовит что-нибудь сложное, что предпочтительней есть горячим.

Дома его и правда ждало горячее, а именно большая кастрюля куриного супа. Тихий семейный вечер, перешёл в спокойную ночь, а субботним утром Руслан открыл глаза и увидел стоящую перед кроватью полностью одетую жену.

— Я предупредила, меня уже ждут, — объявила Женя и, перекатываясь, вышла из спальни.

Ни в квартире, ни в машине она так и не смогла объяснить Руслану, почему ей нужно в роддом. Ни болей, ни схваток у неё не было, но она настаивала, что сегодня родит.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Нам всем будет спокойней, если я буду под присмотром.

— Я много чего ощущаю, но спокойствия во мне ни хрена нет, — вцепившись в руль, бросил на это мужчина, но всё равно сделал так, как хотела жена, а именно: сдал её на руки медперсоналу и вернулся домой, где его дожидался взволнованный Гриша.

Ближе к обеду им позвонила Женя и бодро объявила, что ничего не случилось, и она всё ещё беременна.

Большой и маленький мужчины немного успокоились, хоть и не поняли, почему раз ничего не происходит, она не поедет домой, и пообещали ей доесть суп.

Женя с Русланом давно договорились, что присутствовать при родах он не будет и сына на руки возьмёт на выписке, которая должна пройти без лишнего шума и толпы, но не находя себе места весь день и в половине девятого вечера получив сообщение: «Егор Русланович 3200/50», они с Гришей помчались в больницу, на стоянке которой и провели следующий час, дожидаясь подробностей. Слабым голосом Женя по телефону заверила мужа, что у неё нет кровотечения и всего прочего, чем он сам себя запугал, начитавшись страшных историй из интернета, предложила отвести уже старшего ребёнка к Андрею или Саше с Олегом, и отдохнуть.

— Я не усну, — ответил ей Руслан.

— Я не про сон, — хихикнула она.

Но всю эту ночь Руслан благополучно продрых, вырубившись на диване в гостиной Адоевых, пока Саша готовила постель для Гриши, а Олег выбирал в своём баре напиток, наиболее подходящий такому поводу, как рождение сына.

Жаль молодой отец не имел Жениного сверхспособности, позволяющей ей использовать чужую территорию для гуляний. Поэтому за день до выписки Руслан с тяжёлой головой съездил на работу, а потом до ночи уничтожал следы попойки в квартире, куда завтра должен привести любимую жену и наследника. Мужчина не планировал масштабную пирушку, но выпить за сына с лучшим другом, который вызвался помочь ему собрать кроватку, был обязан. А потом заехал Нурик с ящиком коньяка, а после заглянули ребята с конторы, посчитавшие своим долгом лично поздравить шефа. Не мог же он не поднять рюмку с теми, кто желал здоровья и счастья его семье?

Помимо поздравлений и пожеланий Руслан получил и разнообразные наставления. Что-то было полезным, например, что вставать ночью к плачущему младенцу нужно по очереди, а днём следует для фона включать телевизор, чтобы ребёнок привыкал спать не в абсолютной тишине и не просыпался всего лишь от звука шагов. Но в остальном это были банальности и общеизвестные факты. Конечно, особенно его нетрезвое сознание впечатлила информация, что мальчик может какое время жить с не опущенными яичками. Сейчас он со стыдом вспоминал, как набрал после услышанного жену.

— У него всё с этим в порядке. Здоровая мошонка, которую я ни за что не стану для тебя фотографировать, — устало ответила Женя и отключилась.

И вот пол блестел, ни под кроватью, ни на шкафах не было ни пылинки, унитаз, раковина и ванна сверкали белизной, все поверхности были продезинфицированы, а собака вымыта специальным шампунем. Засыпая, Руслан сказал себе, что обо всём позаботился, и всё готово к Жениному возвращению домой и встречи с новым членом семьи.

А на следующий день вся его уверенность развеялась.

На фото, присылаемых Женей, были умилительные пяточки, крохотные пальчики и макушка с едва заметным тёмным пушком. Впервые взяв сына на руки, ничего умилительного Руслан не почувствовал. Конверт в его руках, который должен переполнять его отцовской гордостью, вызвал растерянность и страх. А жену, с которой он впервые расстался больше чем на день после того, как они стали жить вместе, хотелось ни крепко целовать и благодарить, а прижать к груди, жалея и извиняясь за то, через что он вынудил её пройти.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

В роддоме он доставил её румяной и круглой, а сейчас она была какой-то другой. Женя явно попыталась скрыть усталость и бледность за пудрой, поэтому пахла не только больницей, но и косметикой, и при этом всё равно выглядела несчастней и как будто моложе, той беременной женщины, которую он сюда привёз.