Бонапарт. По следам Гулливера - Виктор Николаевич Сенча

«крысу» поддерживает верный союзник – местный губернатор Хадсон Лоу. Судя по рапортам последних недель офицера британской охраны, Пленник (он же – Сосед) куда-то исчез! Наполеона давно никто не видел. Ба, да «узурпатора» наверняка, похитив, увезли с острова злоумышленники… Тревога! Случилось самое страшное – то самое, что произошло на острове Эльба: побег! Тревога!!!

Остров на ногах, солдаты в боевой готовности. Словам Бертрана и Монтолона о том, что Наполеон тяжело болен и в настоящий момент прикован к постели, никто не верит: Пленник сбежал! Французы предлагают пригласить для консультации больного британского доктора Арнотта; он осмотрит пациента и, если угодно, доложит губернатору о состоянии здоровья Бонапарта.

Вскоре в Лонгвуд является доктор Арнотт. Осмотрев Наполеона несколько раз, он едет с докладом к губернатору.

– Он в доме? – первое, что спросил у врача Хадсон Лоу.

– Да, сэр, – подтвердил лекарь. – Однако состояние здоровья генерала Бонапарта не столь критично, как об этом постоянно всех уверяет мой коллега Антоммарки. У пациента ипохондрия, вот и все. Он тяжело переживает внутренние страдания, но никак не физические. За время моих визитов к генералу Бонапарту я ни разу не застал его в том состоянии, о котором постоянно твердит Антоммарки.

– Так-так… Очень хорошо, доктор, вы меня прямо-таки успокоили, – оживился Хадсон Лоу. – То есть вы хотите сказать, что генералу Бонапарту ничего серьезно не грозит?

– Именно так, сэр, – склонил голову Арнотт. – Я порекомендовал генералу Бертрану поднять больного с постели и…

– И?..

– И побрить его..

– Побрить?.. Что это значит, доктор, объясните…

– Генерала Бонапарта следует побрить и вернуть к прежнему размеренному образу жизни. Именно тогда он, возможно, перестанет хандрить…

– Ха-ха, хандрить… Это вы здорово заметили, доктор. Благодарю за службу…

Доктор Арнотт по-военному щелкнул каблуками, кивнул головой и, развернувшись с соблюдением военной выправки, покинул губернаторский кабинет…

Однако уже через две недели Арнотт резко изменил свое мнение: Антоммарки прав, пациент серьезно болен. Больному срочно назначаются желчегонные пилюли и хинные отвары для снижения температуры. 25 апреля доктор Арнотт обнаруживает в тазу рвотные массы с примесью крови. Теперь лекарь полностью согласен со страшным диагнозом, на котором настаивал его коллега Антоммарки: рак.

Однажды, прогуливаясь вечером в саду, гофмаршал Бертран, дабы развлечь Хозяина, сказал:

– Если верить англичанам, сир, на небе появилась яркая комета. В это время, когда небо без облаков, ее можно хорошо рассмотреть…

– Комета? – удивился Император, после чего остановился и, задрав голову, устремил свой взор на небо. – И ее можно увидеть невооруженным взглядом или следует взять подзорную трубу?

– Если наберемся терпения, Ваше Величество, мы сможем увидеть комету без всякой трубы…

Но Бонапарт уже не слышал собеседника, он погрузился в свои мысли. Комета, комета… Незадолго до смерти Юлия Цезаря на небе тоже видели крупную комету…

* * *

Оказывается, патологоанатомы могут переживать нешуточные любовные страсти. Доктор Антоммарки оказался любовником… графини Бертран.

Когда об этом стало известно Наполеону, у него на нервной почве поднялась температура. Эта лицемерка Фанни постоянно ускользала от его незаметных для посторонних глаз ухаживаний: при попытке с его стороны ущипнуть, взвизгнув, шутливо убегала; при желании обнять за талию ловко отводила руку. Всем своим видом плутовка давала понять, что не может осквернить низким адюльтером памяти своей дальней родственницы Жозефины, скончавшейся не так уж давно. Ведь она, г-жа Бертран, не какая-нибудь… не какая-нибудь «Монтолонша».

И вдруг выясняется, что эта жеманная графиня вовсе и не недотрога. Разрази ее гром! – ругался про себя Бонапарт, будучи не в силах представить, как этот неловкий патологоанатом (!) Антоммарки путается в тесемках корсета мадам де Бертран. От одной этой мысли Наполеона бросало в какую-то болезненную дрожь. Прав был бродяга Бертье: они все, эти женщины, неисправимые дурехи! Лучше бы их не было вовсе! Хотя… хотя опять же – как без них, этих дурех?..

К началу 1821 года в Лонгвуде был выработан негласный график посещения Хозяина его докторами. Антоммарки посещал больного днем и ночью, Арнотт – всегда днем. Это было удобно как для лекарей, так и для Пациента, привыкшего за годы нахождения на острове быть под постоянным медицинским наблюдением.

9 апреля доктор Антоммарки не явился к своему подопечному ни в шесть утра, когда его ждали, ни в семь, ни даже в восемь…

– Этот бессовестный ловелас проводит время с мадам Бертран, – объявил Хозяин. – Ну и пусть убирается к своим шлюхам! Шут гороховый… Вызвать сюда доктора Арнотта! Отныне именно он будет единолично присматривать за мной. А Антоммарки я больше не желаю видеть…

Этот день запомнится в Лонгвуде надолго. Хозяин будто сошел с ума! Вся эта тирада в адрес лекаря и мадам Бертран была выдана в присутствии, во-первых, самого доктора Антоммарки (который уже явился), а во-вторых, графа Бертрана. Однако присутствие этих уважаемых людей ничуть не помешало Бонапарту несколько раз повторить, что графиня Бертран – шлюха!

Бледный, как мел, Антоммарки немедленно покинул дом. А вот графу бежать было некуда.

– Вы еще здесь, mon cher ami? – посмотрел на генерала Бертрана Наполеон. – Ваша жена наделала вам рога, ха-ха… Женщины все одинаковы, даже жены… Я был наслышан о ветрености Фанни давно, с тех пор, когда она впервые закрутила шашни с Гурго…

– С Гурго? – округлил глаза граф Бертран.

– Вот именно, кто бы подумал… Да и граф Монтолон… впрочем, что сейчас об этом… Но стать любовницей этого недотепы-лекаря, ха-ха… Это уж слишком! Может, приказать подать бургундского, граф? А то, смотрю, вы едва держитесь на ногах…

– Не стоит, Ваше Величество, – пробормотал растерянный Бертран. – Могу ли я отбыть, сир?..

– Конечно, mon cher, вы на сегодня свободны, – мотнул головой Бонапарт. – Надеюсь, вы не будете слишком строги с графиней… Женщин, поверьте, не следует принимать всерьез. Ведь они всего лишь женщины…

Визит доктора Антоммарки к губернатору закончился отказом последнего отправить того домой, в Европу.

– Уважаемый доктор, я порекомендовал бы вам пересмотреть свое решение. Мне кажется, вы просто скрываете непростые отношения с доктором Арноттом, не правда ли? – спросил лекаря Хадсон Лоу.

– С коллегой Арноттом у нас прекрасные отношения, – возразил Антоммарки. – Все дело в пациенте…

– Успокойтесь, – улыбнулся губернатор. – Вы же знаете непростой характер генерала Бонапарта. Следует учитывать и обстоятельства его болезни. Вам следует взять себя в руки, доктор, вы слишком взволнованны…

Доктор Антоммарки был вынужден остаться…

* * *

Ох уж эти шарлатаны-лекари! Они продолжали считать себя большими умниками! Смешно. Когда здоров, можно мнить из себя кого угодно. Лекари способны только морщить лбы – они не имеют никакого понятия о «крысе»! Неужели его отец испытывал такие