Механик и все-все-все - Катерина Диченко

Трудно сказать, что именно проскользнуло в его лице. У меня почему-то возникли ассоциации с грэйдхом, даже почудился запах крови и тлена.

— А вы не боитесь показаться резкой, — моментально взял себя в руки Цорн, вновь надев образ добродушного доктора.

— Я боюсь умирать и мы оба превосходно это знаем. Если у вас есть способ мне помочь, то денежные и этические вопросы решить будет совсем нетрудно. Если же вы просто тянете время, то нам лучше расстаться. У меня его осталось не так много, чтобы растрачивать на пустое пролеживание в больнице.

Я не видела иного варианта своего поведения. Возможно, это было слишком резко, прямолинейно, глупо и необдуманно. Впрочем, как и большинство моих поступков, но я действительно не могу ждать. На это есть несколько причин. Основная из которых — нельзя надолго оставаться в этом месте. Я совершенно не знаю на что способен Цорн, но точно знаю, что на преступление не пойду. Я бравировала перед доктором и блефовала своим желанием выжить любой ценой. Если передо мной поставят такой выбор — уверенна, что не смогу его сделать. У меня было достаточно возможностей в этом убедиться. Также я не знаю, в каком состоянии Егор и жив ли он вообще. И самое главное — еще несколько дней без медальона Шеверова и я на людей бросаться начну.

Очевидно, Цорн не упустит возможность изучить новую болезнь. Можно сказать, это вызов его профессиональному эго. Достаточно посмотреть ему в лицо, чтобы увидеть насколько сильно он хочется меня распотрошить.

Прошло несколько томительных минут, прежде чем он ответил:

— У меня есть один вариант, но я и сам не знаю насколько он будет эффективен, — серьезно сказал доктор, глядя куда-то поверх меня. — Как вы относитесь к вампирам?

Я чуть не поперхнулась водой. Вот это вопрос! И как прикажите на него отвечать?

— Мне доводилось общаться с вампирами и не все из этих встреч оставили положительное впечатление.

— Тогда я полагаю, вы не будете против того, что я собираюсь вам предложить, — зловеще усмехнулся Арнс и у меня мурашки побежали по коже.

— Вы можете подробнее рассказать, что именно планируете предпринять?

— Не сейчас. Мне необходимо еще многое обдумать, — загадочно усмехнулся он.

Мне же захотелось что-нибудь разбить или об кого-нибудь.

Тем не менее настаивать и расспрашивать я не стала, все равно ведь не ответит. Остальную часть ужина мы провели в молчании. Я пыталась понять, что из себя представляет эта личность и даже поверхностное впечатление имело самый тяжелый осадок. Доктор Арнс Цорн — властный, сильный, амбициозный, самоуверенный человек, чувствующий себя здесь полноправным хозяином, что, впрочем, отвечает действительности. А его нескрываемый, нездоровый интерес к различного рода болезням заставил задуматься о нарушениях психики. Очень хочется верить, что я ошибаюсь, но в последнее время моя интуиция поразительно точна.

— Вам необходимо будет принять перед сном лекарства. С полным курсом лечения я ознакомлю вас завтра, — настоятельно сказал мужчина, пожимая мне руку.

— Тогда до завтра. Спокойной ночи, доктор, — вежливо пожелала я и встала из-за стола.

Обратно к своей палате шла медленно, старательно запоминая расположение комнат, кабинетов, лестниц и выходов. Приятно радовало отсутствие решеток на окнах, а то я никак не могла отделаться от параноидальных ощущений, что нахожусь в тюрьме. А вот перед самой палатой меня ждал неприятный сюрприз. «Сюрприз» небрежно прислонилась спиной к стене, а в глазах читалась плохо скрываемая ненависть. Ирма Ялгар пугала исходящей от нее злобой и опасностью.

— Добрый вечер, Катерина, — сквозь зубы поздоровалась она и у меня возникло ощущение, что меня обматерили.

— Добрый. Чем обязана вашему визиту?

— Я приготовила для вас лекарства, — небрежно бросила дамочка и чуть кивнула на дверь моей палаты.

Когда мы зашли в комнату, я едва удержалась, чтобы нервно не подернуть плечами. Было неприятно и некомфортно чувствовать присутствие этой женщины у себя за спиной. Такое ощущение, что она вот-вот бросится перегрызть мне глотку.

В гостиной на журнальном столике стоял небольшой поднос с высоким стаканом, полным воды, и несколькими таблетками, осторожно разложенными рядом. Что именно представляют из себя эти таблетки я понятия не имела. Как назло, Ирма не спешила уходить.

— Я должна убедиться, что вы выпили лекарства, — не скрывая злорадства, пояснила женщина на мой вопросительный взгляд.

— Тогда вам придется подождать несколько минут, мне нужно в ванную комнату, — равнодушно ответила я и прожигаемая ее злобным взглядом, пошла в уборную.

Еще до того как Цорн пригласил меня на ужин, я перепрятала таблетки Шеверова. Мне было спокойнее держать препарат, подавляющий действие любых лекарств при себе. Исключать вероятность внеплановой и не совсем открытой проверки моих личных вещей не стоит ни в коем случае.

Откровенно говоря, никогда не любила принимать лекарства, но эту таблетку сжевала с огромным удовольствием, несмотря на отвратительный горький и вяжущий вкус. Затем была абсурдная и бездарная игра двух актеров погоревшего театра — я с наигранной благодарностью выпила все, что принесла эта «любезная женщина», она же, в свою очередь, с нездоровым вниманием следила, чтобы я выпила все лекарства. Дай ей волю — еще бы и в рот заглянула.

— Еще что-нибудь? — демонстративно отставляя стакан с водой в сторону, спросила я.

— Нет, это все.

— Не смею вас задерживать.

— Спокойной ночи, — едва не прошипела она низким голосом и закрыла за собой дверь. Миндалевидные глаза блеснули хищным злорадством.

Не прошло и нескольких минут после ухода Ирмы, как меня сильно начало клонить в сон. Веки налились свинцовой тяжестью, тело ослабло, ноги стали ватными и нестерпимо захотелось спать. Нет никаких сомнений, что мне дали хорошую дозу снотворного и сказать, что я испугалась — это ничего не сказать. Со мной сейчас можно делать все что угодно и даже больше. Я беспомощнее младенца.

До кровати я так и не добралась, рухнув прямо на пол где-то на полпути к спальне. Мысленно попрощалась с жизнью и всеми, кого успела вспомнить. К сожалению, в основном вспоминалась мать. Чья не скажу. Стыдно ругаться.

И вот лежу я теперь на полу и жду… Чего жду сама не знаю. По хорошему мне бы давно уже быть без сознания, но вы же меня знаете… Я могу только по-плохому. И поэтому самому плохому меня никак не берет снотворное. Препарат Шеверова медленно, но верно действовал и хотя, тело еще было слабым, и я не могла открыть глаза, но сознание оставалось при мне. Очень хочется верить, что оно и раньше было со мной, но судя по последним поступкам, оно присутствовало только номинально.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});