Чужая в чужом море - Александр Розов

— Э… я… не… — репортер, которого на пару секунд показала камера, видимо, понял по реакции публики, что с ним не шутят про королевство, но не придал значения оговорке про Хартию, и теперь думал, что находится в руках туземного автократа, — Э–э… Ваше величество, простите, если я сказал что–то, дающее повод… Я мог не верно выразиться. Знаете, у нас свой диалект английского. У меня и в мыслях не было дурно отзываться о вашей достойной матери, и о вашей жене… Приношу свои глубокие извинения…

Король (к нему снова повернулась камера) лениво махнул рукой в сторону репортера, вложив в этот жест такой заряд брезгливости, как будто отгонял навозную муху.

— Сядьте куда–нибудь и не мешайте мне объяснять. Я долго жил на Аотеароа, там я встретил свою первую жену. Там я многому научился. Не только тому, как создавать эффективную технику и экономику, но и тому, каким путем движется история. Меня давно интересовал вопрос о ведьмах. О прекрасных молодых женщинах, которые, по английским легендам, летают обнаженными верхом на обычной метле, преодолевая значительные расстояния по воздуху. Разумеется, это лишь красивая сказка, но люди верили, что такое возможно, и что же они делали? Они не пытались раскрыть секрет такого полета, а наоборот: любую женщину, в которой заподозрили ведьму – тут же убивали, чтобы она никому не рассказала. Искусство полета было криминалом, как и любое полезное знание, и женская красота, и любовь, и свобода. Когда американская газета для пуритан написала про Жанну, что она — ведьма, я заинтересовался тем, что творится в американских, а конкретно – в канадских законах вокруг этого вопроса. И оказалось: человека там могут преследовать за то, что он даже в другой стране — не в Канаде, смотрел на красивых обнаженных людей. Это в Канаде называется: «Борьба с порнографией». Канадские пуритане хотят преследовать Жанну за ее действия в моей стране? Они хотят установить свои вредные запреты на моем берегу моего моря, под моим небом? Тогда я советую им держаться подальше от нашего океана, и от неба над ним. Тут действуют наши законы для свободных людей, и этих пуритан тут не ждет ничего хорошего. Надеюсь, их куриных мозгов хватит, чтобы понять то, что я сейчас сказал. Но вернусь к ведьмам… Дейдра, ты не передумала заняться ведьмовством?

Камера повернулась в сторону молодой женщины невысокого роста, но спортивного сложения, типичную маори, одетую в полосатые шорты и яркую зеленую футболку, украшенную на груди снежно–белыми буквами «AUT–news».

— Не передумала, Лимо, — весело ответила она, — А ты не боишься дать мне штурвал?

— Не боюсь, — ответил король, — Я делал вещи и пострашнее. Внимание. Сейчас будет следующий тест–драйв. Дейдра Вакехиа, спец–репортер любительской медиа–группы Auckland University of Technology, в роли очень азартной и привлекательной ведьмы, попробует проверить, не врем ли мы, что для управления «Roharu» достаточно иметь минимальную летную подготовку. Летать будем над морем, так что я приглашаю…

*********************************

…

Оюю захлопала в ладоши.

— Классный дядька! Жанна, а как он в этом? — юная меганезийка совершила несколько энергичных движений бедрами, поясняя, в чем именно.

— Думаю, неплохо, но точно не знаю. Видишь ли, у меня с ним ничего такого не было.

— Тю… Знаешь, гло, это, конечно, твое дело, но, по–моему, зря.

— Может, и зря, — согласилась канадка, — Было бы не так обидно иметь все те проблемы, которые я сейчас получу. Черт! Кто тянул его за язык…

— Эй–эй! Какие проблемы? – удивилась Таири, — Не будет никаких проблем. Сейчас эта инквизиция обосрется и включит «полный назад» всеми плавниками и жабрами.

Жанна грустно улыбнулась и покачала головой.

— Неужели ты, правда, думаешь, что в Оттаве кто–то испугается угроз короля какого–то игрушечного острова? Вся эта защита моей чести выглядела очень трогательно, но…

— Никаких «но»! – Таири громко щелкнула пальцами, — Ты просто не врубаешься в эту систему. Когда какой–нибудь Ишак Абу–Шакал, шейх Бастардостана, начинает топать копытами, что в ваших масс–медиа плохо написали про его обычай вешать подростков, которые целуются в темном углу, эта ваша инквизиция бросается лизать шейху жопу, а газетам и TV–каналам выносит предупреждения за неполиткорректность. Так?

— Да, но это ислам… Это специальная тема…

— Ага! Потому что инквизиторы европейского образца до икоты боятся исламистов.

— Но ведь Лимолуа — не исламист, — заметила Жанна.

— Точно! – Таири снова щелкнула пальцами, — Исламист, это средневековый унтерменш. Прадедушка пуританского инквизитора был таким же вонючим исламистом, только бога называл другим именем. Неужели инквизитор не договорится со своим прадедушкой? А король Лимо — не исламист. Он — доисторический каннибал, прямой потомок акульего супер–самца Калахикиемао. Это гораздо страшнее! Для каннибала, любой пуританский инквизитор, разинувший свою свинскую пасть и что–то вякнувший про каннибальских родичей — это еда, которая пока бегает. С едой не договариваются.

— Ту шутишь? – неуверенно спросила канадка.

— Ни капли! – спокойно сказала Таири.

Снэп глянул на экран, где над морем выписыал петли «Roharu», и поинтересовался:

— А сколько денег будет стоить такой маленький вироплан?

— Примерно на четверть дороже, чем обычный «Cricket», — ответил Хаото.

— Хм… Гуманно. Но у нас бюджетный кризис. Как на счет бартера? Типа, подправить экстерьер, а то он не очень зачетный. Мы можем нарисовать лучше. Ну, и вообще…

— Можно обсудить, — сказала Таири, — Только не сейчас. У нас полная флайка хавчика. Мама меня растерзает, если что–то из этого испортится, так что мы сейчас заскочим в «Aquarato» за вещами Жанны, и фрр… (Таири показала ладонью траекторию взлета).

…

=======================================

46 – КИМАО, преподаватель химии и биологии.

Дата/Время: 7 — 10 сентября 22 года Хартии.

Место: Меганезия. Округ Саут–Кук. Атолл Аитутаки.

Семейный субатолл Маии.

=======================================

— — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — -

Жанна Ронеро. Green World Press. Репортаж №22.

Аитутаки. Маленький полинезийский треугольник.

— — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — -

Атолл Аитутаки в шутку называют «полинезийским микро–треугольником». Большой полинезийский треугольник умозрительно строится между Оаху–Роа (Американскими Гавайями) на севере, Рапа–Нуи (островом Пасхи) на юго–востоке и Аотеароа (Новой Зеландией) на юго–западе. На Аитутаки треугольник с точно такой же ориентацией по сторонам света можно увидеть прямо на местности, с флайки. Это — рифовый барьер со стороной 12.000 метров (считать здешние расстояния в метрах – местный обычай, так солиднее получается). Северная вершина – большой остров Араура, похожий на каплю, падающую с севера на юг. В его самом широком месте расположен город Арутанга, на севере есть гора Маунгапу высотой 124 метра, а от его северного берега на восток идет длинная коса Ооту, переходящая в цепь островов, которая тянется до юго–восточного угла. Дальше рифовый барьер поворачивает, и до юго–западного угла, проходит под водой. В самом углу он образует миниатюрный архпелаг Маии, затем снова опускается под воду, поворачивает на северо–восток и тянется до острова Араура, замыкая контур. Цель нашего полета – архипелаг (или суб–атолл) Маии играет тут географическую роль Новой Зеландии и, соответственно, включает два больших (почти по 10 гектаров) острова Маиинуи и Аваита. Но тут есть еще крошечный (2 гектара) островок Феооне…

— — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — -

…

Приводнившись в узком проливе между Маиинуи и Аваита, флайка пробежала по едва заметным волнам и причалила к короткому крытому пирсу у бунгало на берегу Феооне.

— Это наш с Таири сепаратный fare – пояснил Хаото, — сейчас покажем.

— Сейчас тебе покажут, — заметила Таири, — Думаешь, мама не смотрит на радар?

— Уже не думаю, — ответил он, глядя на вместительную моторку, только что отвалившую от пирса рядом с аляповатым трехэтажным fare на островке Маиинуи.

— Прикинь, Жанна, у меня очень хорошая мама, — сказала Таири, — Если бы она немного меньше командовала, то была бы идеальной мамой, но природа не бывает идеальной. Нет ни идеального газа, ни абсолютно черного тела. Вот и с мамами та же история…

Кимао, мама Таири, вызывала мгновенную ассоциацию с не очень крупным, зато очень деятельным бегемотиком. Трое мужчин (один – постарше ее, двое – значительно моложе), еле успевали реагировать на ее замечания, выстреливаемые в темпе пулемета:

— Пусть эта лентяйка Эори посидит немного одна с четырьмя детьми, и побудет в моей шкуре. Тем более трое из них — это ее творчество. Да, я, между прочим, тут возилась с пятерыми, пока вас не было. И один из них — твой, Таири, если ты еще про это не забыла. А я не удивлюсь, если забыла. Про тебя, Хаото, я даже не говорю… Ага, привет, Жанна. Как доехала? Ой, извини! Витока, какого черта ты ставишь сюда этот ящик с мясом? Ты что, хочешь, чтобы оно протекло на фрукты, перед этим раздавив их, чтобы они лучше пропитались? Положи его на дно лодки. О, Мауи и Пеле, держащие мир! Нафао, Енити, что вам мешает грузить вон те мешки на ют лодки, пока Витока возится на баке? Хаото, помоги этим оболтусам. О, Мауи и Пеле! Почему у Эори такие тормозные мужчины, во всем, что не касается секса. Таири, поставь сына на землю, ему почти 5 лет и ему совсем не обязательно висеть на тебе. Тогда ты сможешь залезть в эту ненормальную флайку и подвинуть коробки ближе к люку, чтобы твоим мужьям было удобнее это все таскать… Ладно, одному твоему мужу и двум мужьям Эори. Это меняет дело? Нет? Тогда сделай, пожалуйста, как я сказала… Ареи! Куда ты собрался? На рифах сейчас волны! Ты опять исцарапаешься! Я устала мазать тебя йодом. Таири, почему мне надо следить за твоим сыном, даже когда ты в двух шагах? Вот не надо отговорок, что я сама тебя отправила в грузовой отсек. Чтобы наблюдать за ребенком совсем не обязательно на него все время смотреть. Ты образованная девушка, тебе надо знать такие простые вещи. Эй, Енити, ты что! Это рассада! Эту коробку можно ставить только сверху. Положи мешок с кокосами на дно, и у тебя хватит места. О Мауи и Пеле! Я помню, что на дне мешки с бататом, но их же можно подвинуть, нет?… Ладно. Таири, рассаду я пока оставляю у тебя. Не забудь завтра утром мне ее привезти. Именно утром, а не днем и, тем более, не вечером. Хаото, посмотри завтра мой компьютер, который на кухне. Нет, он пока работает, но кажется, с ним что–то не так. Ты в этом разбираешься, вот и посмотри. Возьмите с собой Жанну, я хотя бы накормлю ее по–человечески. Так, мужчины, вы все закрепили? Тогда чего вы ждете? Что значит, меня? Вот я, здесь… Всем пока. Утром жду вас завтракать.