Империя Рюриковичей (V-XVI вв.). Русская экспансия - Сергей Владимирович Максимов

сложит оружие.

Солдаты, как пишет Рейнгольд Гейденштейн, сначала колебались, но потом сдались и выдали полякам воевод против их воли. Ян Замойский не только сохранил данное им обещание, но и отдал им «несколько знатных женщин, которые были взяты в плен при завоевании Великих Лук, так как опасался, что во время столь долгого похода и при таком множестве солдат они могут подвергнуться грубым оскорблениям»2384.

«Москвитяне, – продолжает автор, – удивляясь такому поступку Замойского, сознавались, что не возвратили бы нашим таких молодых и красивых женщин; поняв же причину, по которой Ян Замойский это сделал, говорили, что не должно потому нисколько и удивляться, если при таком различии нравов и счастье двух сторон также другое»2385.

Тем не менее никаких переговоров о мире после избиения в Великих Луках быть уже не могло. Поляки развивали достигнутый успех. Зимой 1581 г. они взяли Холм и сожгли Старую Русу. В Ливонии они захватили замок Шмильтен. Вместе с Магнусом отряды Батория освободили Дерптскую область до Нейгаузена.

Шведский генерал Понтус Делагарди вступил в ноябре 1580 г. в Карелию и при взятии Кексгольма уничтожил его двухтысячный гарнизон. В Эстонии шведы осадили Падис, отвоевали Везенберг. В том же месяце, как пишет С.М. Соловьев, московские воеводы, по старому обычаю, ходили из Можайска опустошать литовские земли у Дубровны, Орши и Могилева2386.

Стефан Баторий готовился уже к третьему походу на Москву. Налоговые поступления иссякали. Для продолжения войны ему пришлось занимать деньги в Пруссии, Саксонии и Бранденбурге. На сейме король требовал от депутатов увеличить военный сбор, но настроения польских элит изменилось.

Шляхта была недовольна затянувшейся войной. Депутаты указывали королю на всеобщее оскудение, охватившее Польшу и Литву. По их настоянию Баторию пришлось дать слово, что он заключит мир с московским царем, как только полностью отвоюет у него всю Ливонию2387.

Ради успокоения вельможных панов Баторий вступил в новую фазу переговоров о мире, но все еще мечтал решить дело военным путем, тем более что Иван Грозный оказывал сопротивление в Ливонии. После взятия Великих Лук король верил в победоносное завершение русской кампании.

Как только переговоры окончательно зашли в тупик, Баторий захотел решительной битвы с московским царем. Чтобы его разозлить, он написал Грозному письмо, наполненное ругательствами и оскорблениями. В нем король величал Ивана московским фараоном; человеком, вторгнувшимся к овцам; ядовитым, ничтожным и грубым существом.

«Для чего ты к нам не приехал со своими войсками, – писал ему в грамоте польский король, – для чего своих подданных не оборонял? И бедная курица перед ястребом или орлом птенцов своих крыльями покрывает, а ты, орел двуглавый (ибо такова твоя печать), прячешься!» Под конец Баторий так разошелся, что вызвал Ивана Грозного на рыцарский поединок2388.

Встреча двух ярких антиподов на дуэли, конечно же, не состоялась. Вместо этого 26 августа 1581 г. польские войска подошли к Пскову и приступили к его осаде. Она продолжалось до декабря 1582 г. и в целом оказалась неудачной для польских войск. Псков выдержал несколько штурмов, продолжать которые поляки не могли из-за отсутствия пороха.

Началась осада, рассчитанная на удушение защитников голодом. Однако положение армии Батория тоже ухудшалось. В октябре ударили морозы, а большинство польских солдат не имело теплой одежды. В армии разладилась дисциплина, начались драки, грабежи и воровство. Ротмистры жаловались, что солдатам не платят денег. А их у Батория практически не осталось.

Наступил подходящий момент для переговоров о завершении войны: Польша ослабла и не могла далее финансировать армию; положение же Московского государства к началу 1582 г. было поистине катастрофическим.

Действительно, поляки заняли Псковскую землю и контролировали почти всю западную часть России. Шведский король находился с Баторием в союзе и доминировал в северных районах страны: к нему перешли многие земли, крепости и замки в России и в Ливонии. Когда польский и шведский монархи начали теснить Ивана одновременно с двух сторон, он «стал бояться, что потеряет не только Псков, но еще и много других городов, замков и крепостей»2389.

Из-за этих плачевных обстоятельств Иван согласился заключить с Польшей мир сроком на десять лет. Его условия были подписаны 15 января 1582 г. в местечке неподалеку от Запольского Яма. Грозный отказался от всей Ливонии и уступил ее Речи Посполитой. Баторий, со своей стороны, возвратил Москве Великие Луки и все прочие крепости, с давних времен принадлежавшие Москве. Той же зимой поляки и русские очистили и передали друг другу захваченные земли, замки и города2390.

На этом, казалось бы, можно поставить точку в изложении событий Ливонской войны. Но поскольку нас в этой книге интересуют не только захватнические войны русских государей, но и их последствия, об одном из них следует сказать особо.

В условиях Ям-Запольского мира ни словом не было упомянуто о ливонских пленниках, в продолжении войны томившихся в московской неволе. Существует единственный источник, подробно повествующий об участи ливонцев в русском плену, это хорошо нам знакомый хронист Бальтазар Рюссов. Ему-то я и предоставлю слово.

«Здесь же я должен вкратце упомянуть, – пишет он в своей Ливонской хронике, – о жалком положении, насколько оно мне известно, бедных ливонских пленников в Москве. Невозможно, во-первых, рассказать, сколько тысяч людей погибло и было убито из дворян, бюргеров, воинов, крестьян, женщин, девушек, детей, слуг, служанок и всякой челяди в эту продолжительную войну, и как много было убито беременных женщин вместе с их плодом, и как много было брошено московитом грудных детей по дорогам, тропинкам и чащобам, и как они были поедены дикими зверями, и как несколько тысяч были уведены в плен и рассеяны по московским и татарским землям и городам, где были отягощены тиранскими тюрьмами и трудными работами до конца дней своих, где многие были перекрещены, а многие добровольно согласились перекреститься, надеясь приобрести этим большую милость и расположение великого князя. Невозможно также знать, сколько тысяч бедных ливонцев были брошены в Москве в воду, утоплены, безжалостно засечены, жестоко зажарены в огне до смерти, и сколько людей в тюрьмах умерло от голода и от жажды самым жалким образом и как их тащили вон как собак. Также бесчисленное множество женщин и девушек должны были против воли отдаваться русским и татарам и жить в разврате с такими бестиями»2391.

Для полноты картины я приведу еще один большой кусок из текста Бальтазара Рюссова, в котором он повествует о судьбе ливонцев, содержавшихся русскими в Дерпте: «Здесь же я не могу упустить вкратце привести пример положения бедных пленных в 1579 году в Дерпте, заключение в котором везде считалось милостью, так как пленных держали все-таки