Ленин - Дмитрий Антонович Волкогонов

ИККИ Д. Блейк пишет записку в Политбюро ЦК РКП 24 ноября 1920 года «О нелегальной технике», где ставит вопрос о недостающих в ИККИ иностранных бланках, фотобумаге, соответствующих материалах. В числе других Блейк ставит вопрос и о том, что «технический персонал с их семьями должен быть обеспечен из конспиративных средств Коминтерна». Ленин, прочитав записку, прежде чем передать по назначению, пишет: «О конспирации – доклад Блейка. Секретно»[87].

Функционируют не только национальные секции Коминтерна, озабоченные ростом своих компартий, пропагандистской работой в собственных странах, но и аппарат этой международной организации, занимающейся налаживанием конкретных политических акций в различных регионах: инициированием стачек, демонстраций, протестов, восстаний. Политбюро под «крышей» Коминтерна создает за рубежом многочисленные опорные базы. Пример:

Из Туркестана представитель ЦК Гопнер просит через Карахана (зам. наркома иностранных дел) уточнить в Политбюро:

1. Санкционируете ли Вы организацию индусской базы в Туркестане (в полном согласии с Туркбюро ЦК РКП).

2. На чье имя мне передать 2 000 000 рублей золотом?[88]

Ленин, соглашаясь и отдавая устное распоряжение по запросу, лишь расписывается (почему‐то красными чернилами) на документе.

Пока бюджетное снабжение Коминтерна еще не организовано (а вскоре его будет финансировать не только ЦК РКП(б), но и ОПТУ – для своих «конспиративных целей»), непосредственные решения по финансированию часто принимает лично сам Председатель Совнаркома.

К нему обращается, например, Эйно Абрамович Рахья, тот самый, который обеспечивал конспирацию Ленина летом 1917 года и был его связным. Теперь он один из руководителей компартии в Финляндии. От имени ЦК ФКП просит отпустить для ее внутренних нужд драгоценностей на сумму 10 миллионов финских марок. Ленин (вновь красными чернилами) – «Согласен»[89].

Подобных материалов к Ленину поступает великое множество. Например, ему докладывают о письме из Бенгалии (Индия), поступившее по каналам Чичерина. Доброжелатель Коминтерна, страстно желающий мечту Ленина о мировом революционном пожаре превратить в действительность, пишет, чтобы ему быстрее прислали денег и литературу для подготовки низвержения англичан. «Прошу Вас передать мой привет всем храбрым товарищам, которые так мужественно бьются за освобождение человечества: Ленину, Троцкому, Чичерину. Вирендранат Чаттопадиа». Отдел Востока в ЦК делает приписку на документе: «Если мы думаем серьезно заняться революционизированием Индии, то ставка должна быть сделана на немусульманскую Индию… Что касается денежных фондов, о которых говорит Ч., то для этого он, как бывший долго на немецком содержании, несомненно развращен европейской жизнью»[90].

Таких «революционеров», которым были нужны лишь русские деньги, русское золото, было немало. Многие на этом поприще весьма преуспели.

Сделаем небольшое отступление. Деньги в Москве выдавались разным лицам сотнями тысяч, миллионами рублей (золотом), долларами, фунтами, марками, лирами, кронами и т. д. Разбазаривались царские золотые запасы, награбленное золото у церкви, добро, конфискованное у буржуазии. По‐моему, никогда точной отчетности в ИККИ с делами нелегальными в то время не было заведено. В этом смысле интересна, например, переписка между Сталиным, Зиновьевым, с одной стороны, и Литвиновым (заместитель наркома иностранных дел), Пятницким (зав. валютной кассой ИККИ) по поводу «уплывших» денег через руки уполномоченного Наркоминдела Карло (Любарского). Как явствует из докладных, из 750 000 лир, полученных для передачи Итальянской компартии, он вручил ей лишь 288 000, куда‐то истратил 124 487 тысяч чешских крон, крупную сумму в английских фунтах и т. д. Литвинов предлагает Любарскому объявить выговор, а Пятницкий строже – освободить от работы…[91]

Не вникая в тонкости этого заурядного дела (каких было немало), можно предположить, что нашлось немало людей, которые политическое рвение большевистских вождей в их стремлении пришпорить историю не без успеха использовали для собственных, далеких от революционных идеалов и целей.

Ленин не просто пророчествовал, он делал все, чтобы они, эти пророчества, стали явью. Делаются попытки радикализировать влияние Коминтерна на ситуацию в ряде стран, особенно на Востоке. Карахан вносит, например, предложение о регулярной отправке коминтерновских агитаторов в целый ряд стран Востока с установлением точных размеров денежных премий за эти «командировки». При этом, борясь за коммунистическую идею, желали, однако, не морального, а реального вознаграждения. Карахан посылает документ, конечно «совершенно секретный», Ленину:

«Представление об отпуске Народному комиссариату по иностранным делам 200 000 рублей на поддержку рабочих организаций Востока, посылку агитаторов для целей пропаганды на Востоке, на первую четверть года, январь – март 1919 года».

«…Стоимость каждого агитатора с премией при возвращении определяется: Северный Китай и Корея – 10 тыс. рублей; Южный Китай – 20 тыс. рублей. Такие же командировки предполагаются в Персию и Индию…»[92] Как видим, до образования Коминтерна функцию распространения революционных идей выполнял НКИД.

Ленин с самого начала стремился придать Коминтерну строгие организационные формы. Ведь смог же он силами сравнительно небольшой партии захватить власть в России! Если удастся создать такую же дисциплинированную и централизованную международную организацию мирового масштаба, то его пророчество о «неизбежности» и «обеспеченности» мировой революции будет достигнуто.

По поручению Ленина Троцкий написал «Манифест II Конгресса Коммунистического (III) Интернационала». Ленин, ознакомившись с текстом, одобрил его. В стиле, типичном для Троцкого, «Манифест» стрелял революционными фразами:

«…Нужно убить империализм, чтобы род человеческий мог дальше жить».

«…Запоздалый германский парламентаризм, выкидыш буржуазной революции, которая сама есть выкидыш истории, страдает в младенчестве всеми болезнями собачьей старости».

«..Коммунистический Интернационал есть международная партия пролетарского восстания и пролетарской диктатуры».

«…Советская система есть классовый аппарат, который в борьбе и посредством борьбы должен упразднить парламентаризм и заменить его собой…»[93]

В этих нескольких фразах – цели большевиков и стратегия их международной политики. Фантастически легкая победа в октябре 1917 года вызвала у большевиков эйфорию и породила внутреннюю уверенность в том, что самые авантюрные планы могут в конечном счете продвинуть их к желанной цели.

Особое место в размышлениях и практических шагах большевистских руководителей в направлении инициирования мировой революции занимает проблема армии в революционной борьбе, вопросы военного дела, пути повышения эффективности политических шагов с помощью вооруженного насилия.

Троцкий, пожалуй, главный герой Гражданской войны, уже после смерти Ленина в мае 1924 года выступал в Академии РККА. Лейтмотивом речи Троцкого был тезис о необходимости готовить гражданскую войну в мирное время! А для этого следует разработать «Устав гражданской войны», который позволит полнее учесть роль двух факторов: «вооруженное вторжение извне и гражданская война изнутри». При этом Троцкий призывал постоянно учиться ленинизму, который определяет политическую установку борьбы[94]. По существу, отмечая «отлив» революционного напора, Троцкий тем не менее предлагал более тщательно готовиться к грядущим боям.

С образованием Коминтерна – «партии пролетарского восстания и пролетарской диктатуры» – казалось: важно лишь дать мощный начальный импульс и дело пойдет.

Во время работы VIII съезда РКП(б) в марте 1919 года по радио поступило с ликованием