Cемейные узы не в счет - Кира Витковская

– Красиво звучит… – с задумчивым сомнением сказала Ксю.

– Дорого бы дал, чтобы не говорить этого! Мне не к лицу лирические речи трубадура, знаю. Давно уже привык к своему образу Бармалея, – Марк горько усмехнулся и отпустил Ксюшины пальцы. Его рука, словно обессилев, опустилась на стол. – Я и не думал говорить об этом… но так есть. Ты умеешь помочь мне, развеселить, поддержать… я тебе доверяю… Иногда у меня чувство, что ты и только ты в этом мире способна меня понять… и если бы такое было возможно… я бы пошел за тобой куда угодно, или бы попросту не отпустил от себя никуда! Но…

Ксюша тихонько тронула его руку кончиками пальцев. Ей было немного странно видеть Марка таким… взволнованным, что ли, порывистым… Сейчас он говорил искренне, не подбирая слов и оборотов, а ведь обычно он насмешлив, язвителен и даже циничен. Девушка вдруг вспомнила свой сон о развалинах , где в поисках выхода бродил Марк, и подумала, что ведь вся жизнь ее и Марка теперь – сплошные поиски выхода из запутанной донельзя ситуации. Они… любят друг друга. Именно любовь, безграничную нежность видела Ксю во взгляде Марка сейчас… Но как же им можно любить, если они родственники?

– Что нам делать, Марк? – спросила Ксюша тихо. – Я без тебя не могу…

– А я без тебя.

– Даже в детстве, когда я была маленькой, а ты вечно смеялся и дразнил меня… наверное, уже тогда я влюблялась в тебя… Я всегда была немножко бесстыдницей , видно, поэтому я теперь отважилась на отношения, которые установились между нами. Я часто думала о таких вещах, при воспоминаниях о которых сейчас я ужасно смущаюсь… Это я, конечно, не о тебе думала, а вообще… И, конечно же, не думала ни о какой любви тогда, мне этого и в голову не приходило. Но ты был для меня как-то ближе, чем все остальные.

– А теперь? – с интересом спросил Марк.

– Как будто ты не знаешь! Марк, мне… плевать на то, что ты мой брат. Я это знаю, но мне уже все равно… Просто… я так… люблю тебя…

– Ксю… – Марк погладил ее по щеке. – Я не хочу потерять тебя. Я чувствую, что ты – только для меня. Я не смогу без тебя. Давай перестанем прятаться? Пусть все узнают, что мы любим друг друга и хотим быть вместе! Давай, Ксю?

– Не сейчас, Марк, – мягко сказала Ксю. – Давай подождем, пока я закончу училище, ладно? Ведь если мы обо всем расскажем сейчас, то все равно не сможем быть вместе. У меня не получится бросить учебу в Гродно, а у тебя – работу в Минске… И ты ведь сам не любишь забегать вперед. Еще неизвестно, что случится за три года. Сейчас во всем признаваться нет смысла – ведь мы еще и разойтись можем… Я предлагаю поступить по-другому. Лучше это время переждать, пускай семья пока ничего благополучно не знает. Мы с тобой друг другу решительно ничего не должны, каждый может делать то, что ему нравится, устраивать свою жизнь, как угодно… Если через три года, в июле 2009-го все между нами будет так же, как сейчас, то мы объявим о себе. Если же ты решишь жениться на другой, или я почему-то передумаю, то все это безобразие останется между нами, а не станет еще одной тайной семьи Кличенко…

Во взгляде Марка Ксю заметила какое-то странное выражение. Должно быть, ему в голову пришла та же мысль, что и Ксюше: как быстро они поменялись ролями! Ведь недавно именно Ксю спрашивала у Марка, что будет с ними дальше, а Марк терпеливо советовал «не бежать впереди поезда». А теперь уже она спокойно рассуждает о том, что нужно повременить, выждать какое-то время… Но, подумав так, Ксюша не испытала радости оттого, что теперь, похоже, ее слово – решающее.

Марк сделал жест покорности Судьбе.

– Пусть будет так, как ты сказала. Три года мы ничего не должны друг другу, а там будет видно, – сказал он.

43.

Прошла неделя. Косоглазия у Кристины не обнаружили, была замечена лишь ранняя степень развития дальнозоркости. Маркова тетя посоветовала почаще проверять Кристинкино зрение, но сказала, что для этого не обязательно отвозить девочку в Минск.

– А очки не велели заказать? – спросила Ксю.

– Пока нет, – покачал головой Марк. – Но в дальнейшем такая возможность не исключается.

– Ксюша, а почему у тебя в комнате три кровати и три стола? – спросила с любопытством Кристина.

– Потому что я в комнате живу не одна, а еще с двумя девушками. Это общая комната, и поэтому дом называется общежитие, – объяснила Ксю.

– А кем ты будешь?

– Я визажистом буду, – ответила Ксю. Заметив недоумение в глазах маленькой собеседницы, она пояснила: – Я буду делать макияж – красить губки, глазки…

– А разве за это платят?

– Конечно. Ведь платят же за прическу в парикмахерской!

– И тебе интересно учиться?

– Очень интересно. Я бы не училась, если бы было не интересно.

– А… меня накрась, пожалуйста, – попросила Кристина. Марк нахмурился и хотел что-то сказать, но Ксюша его опередила.

– А зачем, Кристиш? – спросила она. – У тебя еще кожа нежная – ей косметика только повредит…

– А мама говорит, что косметикой пользоваться можно.

– Можно. Но важно знать меру. И потом, если маленькие девочки будут краситься, то они рано постареют. У них рано появятся морщины, кожа огрубеет… им и захочется не краситься, но они не смогут, потому что без косметики будут выглядеть некрасиво… Зачем тебе себя уродовать? Ты хочешь стать такой же, как они? Хочешь постареть раньше времени?

– Не хочу… но ты ведь тоже красишься?

– Но я крашусь не всегда. И в восемь лет я не красилась вовсе… А ты ведь красивая девочка, тебе ни к чему разрисовываться. Пусть разрисовываются уродки.

Кристина засмеялась и снова принялась оглядываться по сторонам.

– А чьи вон там журналы? – спросила девочка.

– Вон те? Дашины. Но если хочешь – можешь взять посмотреть. Только аккуратно, не разорви, – сказала Ксю и повернулась к Марку. – Уезжаете сегодня?

– Завтра утром, – ответил Марк. – Алина у подруги какой-то – к гадалке они вместе пошли. Я бы плюнул да уехал сегодня, но Кристина просила остаться…

– Я к тебе хотела прийти, – сказала Кристина, обращаясь к Ксюше. Ксю улыбнулась и потрепала девочку по волосам.

– И очень хорошо, что пришла, – произнесла Ксю. Она обняла Кристину и, взглянув на Марка, недоуменно подняла брови. – Что ты так на меня смотришь, Марк? – спросила она тихо, чтобы Кристина не услышала. Марк улыбнулся.

– Мамочка Ксюша, – насмешливо сказал он, тоже тихо.

Ксюша нахмурилась и уже хотела ответить какой-нибудь резкостью, как заметила, что насмешливое выражение исчезло с глаз Марка. Он задумчиво и даже с какой-то грустью посмотрел на дочку. И Ксю не отважилась съязвить.

Вечером она долго стояла у окна и думала. Завтра Марк уедет. Странно как-то – волей случайностей они постоянно сталкиваются. К чему это, если им нельзя быть вместе?