Танец с драконами - George Martin

– Кто идёт? – Его губы были влажными, а шея над воротником красной. – Кто идёт предстать перед божьим ликом?

Теон ответил:

– Арья из рода Старков пришла, чтобы выйти замуж. Взрослая и расцветшая женщина, законнорожденная и благородная, она явилась просить благословения богов. Кто пришел, чтобы взять её в жены?

– Я, – ответил Рамси. – Рамси из рода Болтонов, лорд Хорнвуда, наследник Дредфорта. Я беру её. Кто её отдает?

– Теон из рода Грейджоев, воспитанник её отца.

Он повернулся к невесте:

– Леди Арья, берёшь ли ты этого человека в мужья?

Девушка подняла на него глаза. «Карие глаза, не серые. Они что, все ослепли?»

Девушка долго молчала, но её глаза умоляли.

«Это твой шанс, – подумал он. – Скажи им. Скажи им сейчас. Выкрикни своё имя перед всеми, скажи им, что ты не Арья Старк. Пусть весь север узнает, как тебя заставили сыграть эту роль».

Разумеется, для неё это означало верную смерть, да и для него тоже, но может старые боги севера смилостивятся, и в гневе Рамси убьет их быстро.

– Я беру его в мужья, – прошептала девочка.

Вокруг них в тумане мерцали сотни тусклых, как далекие звёзды, свечей. Теон отступил, а Рамси с невестой взялись за руки и, преклонив колени перед белым стволом, склонили головы в знак смирения. Резные красные глаза чардрева смотрели на них сверху вниз, а вырезанный на стволе большой красный рот словно застыл в приступе смеха. В ветвях над головой каркнул ворон.

После недолгой молчаливой молитвы мужчина и женщина вновь поднялись.

Рамси снял с невесты подбитый серым мехом белый шерстяной плащ с лютоволком Старков. А затем заменил его грозным и наводящим ужас розовым с изображением ободранного человека плащом, сделанным из жесткой красной кожи и украшенным, как и его дублет, гранатами.

На этом всё закончилось. Свадьбы на севере проходят быстро. Теон предполагал, что причина в отсутствии священников; как бы то ни было, ему это показалось милосердным. Рамси Болтон подхватил свою жену на руки и зашагал с ней сквозь туман. Лорд Болтон и его жена леди Уолда последовали за ними, а следом потянулись и остальные гости. Музыканты снова заиграли, и бард Абель запел «Два сердца, что бьются как одно». Две женщины подхватили песню, и их сладкие голоса плавно вплелись в мелодию.

Теон задумался, а не стоит ли и ему помолиться. «Услышат ли меня тогда старые боги?» Это не его боги, и никогда ими не были. Он сын Пайка, он из железнорожденных, поклоняющихся Утонувшему Богу островов… но Винтерфелл находится вдалеке от моря. Уже целую вечность ни один бог не слышал его молитв. Теон не знал, кем или чем он теперь стал, почему до сих пор жив и зачем когда-то родился.

– Теон, – казалось, прошептал чей-то голос.

Он задрал голову.

– Кто это сказал?

Но вокруг не было ничего, кроме проглядывающих сквозь туман деревьев. Этот голос, подобный шелесту листьев, был холодным как ненависть.

«Голос бога или призрака». Сколько людей погибло, когда он взял Винтерфелл? И сколько потом, когда он его потерял?

«В тот день умер Теон Грейджой, чтобы возродиться Вонючкой. Вонючка, Вонючка, Вонючка-визгучка».

Внезапно ему захотелось уйти.

Когда он покинул богорощу, холод набросился на него, словно волк на добычу, пронзая своими зубами. Склонив голову, Теон зашагал в Великий Чертог, пытаясь догнать длинную череду свечей и факелов. Под ногами хрустел лёд, а налетевший внезапно ветер откинул капюшон, будто какой-то призрак ледяными пальцами открыл лицо Теона, желая заглянуть в глаза.

Для Теона Грейджоя Винтерфелл был полон призраков.

Вовсе не этот замок он помнил по лету своей юности. Повреждённый, весь в шрамах, превратившийся скорее в руины прежней крепости, ставший обителью ворон и скелетов. Величественная двойная стена всё ещё стояла, ведь гранит не так легко поддаётся огню, но большая часть башен и других построек осталась без крыш. Некоторые из них обвалились. Солома и дерево частично или полностью сгорели в огне. Под разбитыми стёклами теплицы валялись почерневшие, замёрзшие овощи и фрукты, которые могли бы прокормить замок в течение зимы. Занесённый снегом двор был заполнен шатрами. Русе, как и его друзья Фреи, разместили свои войска в стенах замка. Среди развалин расположились тысячи человек, заняв все дворы, устроившись на ночлег в подвалах, под башнями без крыш и в пустовавших веками постройках.

Над заново отстроенными крышами кухонь и казарм клубился серый дым. Укрепления и зубчатые стены венчали снег и сосульки. В Винтерфелле не осталось никаких цветов, кроме белого и серого. «Цвета Старков». Теон не знал, зловещий ли это знак или обнадёживающий. Даже небо было серым. «Серый, серый и совсем серый. Весь мир серый, куда ни глянь, всё серое, кроме глаз невесты». Глаза невесты были карими. «Большими, карими и испуганными». Несправедливо было просить его о спасении. О чём она думала? Что он позовет крылатого коня и улетит с ней, как какой-то герой из любимых ею с Сансой сказок? Он не мог спасти даже себя. «Вонючка, Вонючка, Вонючка-канючка».

По всему двору на пеньковых веревках висели заиндевевшие мертвецы с раздутыми белыми лицами. Когда авангард Болтона достиг замка, Винтерфелл кишел погорельцами. Из жилищ, устроенных посреди полуразрушенных башен и построек замка, под угрозой оружия выгнали больше двух десятков человек. Самых наглых и непокорных повесили, остальных заставили работать.

– Служите хорошо, – сказал им лорд Болтон, – и я буду милостив.

Камня и древесины хватало в избытке в Волчьем Лесу по соседству. Сначала поставили новые крепкие ворота взамен сгоревших, затем разобрали обвалившуюся крышу Великого Чертога и срочно возвели новую, а по окончании работ лорд Болтон повесил всех «строителей». Верный своему слову, он проявил милосердие и никого из них не освежевал.

К тому времени подошла остальная армия Болтона. Под завывания северного ветра над стенами Винтерфелла подняли оленя и льва короля Томмена, а ниже – ободранного человека Дредфорта. Теон прибыл в повозке Барбри Дастин вместе с её милостью, людьми из Барроутона и невестой. Леди Дастин настояла на том, чтобы опекать леди Арью до самой свадьбы, но сейчас её работа была закончена. «Теперь девушка принадлежит Рамси. Она дала брачную клятву». Благодаря этому браку Рамси станет лордом Винтерфелла. И пока Джейни не рассердит его, он не причинит ей вреда. «Арья. Её зовут Арья».

Даже в подбитых мехом перчатках Теон чувствовал пульсирующую боль. Чаще всего болели именно руки, особенно отрубленные пальцы. Неужели когда-то женщины жаждали его прикосновений? «Я провозгласил себя принцем Винтерфелла, – подумал он, – и вот что из этого вышло». Он надеялся, что даже спустя сотни лет о нем будут петь песни, передавая из уст в уста истории о его отваге. Но если сейчас кто и говорил о нём, то только как о Теоне Перевёртыше, и все истории описывали лишь его вероломство. «Это место никогда не было моим домом. Я жил здесь заложником». Лорд Старк ни разу не обошелся с ним жестоко, но между ними всегда стояла длинная стальная тень его двуручного меча. «Эддард всегда был добр ко мне, но в этой доброте не было теплоты. Он знал, что однажды ему, возможно, придётся меня убить».

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});