Механик и все-все-все - Катерина Диченко

— Слава Богу, девочка моя! Ты приняла правильное решение, — радостно всплеснул руками Шеверов, когда я с порога его кабинета заявила, что ложусь в больницу. — Я подготовлю тебе лучшую палату в лучшей больнице. У тебя будут все условия и самые квалифицированные доктора.

— Вообще-то, я уже выбрала больницу.

— Да? И какую?

Брови доктора удивленно приподнялись. Я поглубже вздохнула воздух, готовясь к бурной реакции и на одном дыхании выдала:

— В больницу святого Кирифа на острове Туманов.

Повисла гнетущая тишина, и я испуганно зажмурила глаза. Тишина затягивалась. Решившись приоткрыть один глаз, я увидела, что Багир неподвижно замер в своем кресле и осоловело уставился в точку на стене.

Наверное, не надо было так прямолинейно говорить.

— Диченко, ты что больная? — наконец произнес он, переведя на меня полный страдания взгляд.

— Ну-у… вообще-то, да.

В меня тут же полетел скомканный листок бумаги. Я даже уворачиваться не стала. Все-таки заслужила.

— Готовься! — Мрачно сказал Шеверов, поднимаясь из-за стола.

— К чему?

— Я тебя сейчас убивать буду, чтобы не мучила ни себя, ни других.

— А можно попросить отсрочку? У меня планы на этот месяц.

— Ах, ты ж маленькая…

— Спокойно — спокойно, — успокаивающе начала я, прервав гневную речь доктора. — Мы оба знаем, что я настоящая скотина и безмозглая дура, но давайте не будем оповещать об этом других.

Шеверов остановился и, несколько секунд похватав воздух ртом, как выброшенная на берег рыба, обессилено упал в свое кресло.

— Рассказывай, куда ты вляпалась на этот раз.

Я села напротив него и начала свой рассказ с момента встречи с Тамарой Вирсат.

— Дать бы тебе ремня хорошенько! — От самой души пожелал Шеверов, когда я закончила объяснять ситуацию, подкрепив это самыми убедительными и вескими (на мой взгляд) доводами.

— Кстати, насчет ремня — это не педагогично.

— Зато очень действенно для воспитуемого и приятно для воспитателя.

— Не замечала в вас таких «педагогических» наклонностей.

— Сам в шоке.

Фу-у-х, значит, буря миновала. Я украдкой перевела дух и приготовилась выслушать ценную информацию от Шеверова. То, что он ею располагал, не было никаких сомнений. Одна его реакция на мое заявление чего стоит.

— Этот доктор Цорн, — брезгливо сморщился Багир, произнося имя, — довольно известная личность в медицинских кругах. Известная, но нелюбимая. Он умен, талантлив, знает свое дело в области онкологии, но его методы исследования и получения информации о болезнях и способах их лечения вызывают содрогания у самых невозмутимых докторов. Уличить Цорна в чем-то незаконном и античеловечном не удается, но и от дурной славы он не уберегся. Медицинскому сообществу в большинстве случаев важен сам результат, а не пути его достижения, поэтому на многое закрывают глаза. Да, девочка моя, не делай такое удивленное лицо. У нас тоже есть своя «кухня» от которой частенько тянет гарью.

— Чем Арнс сейчас занимается?

— Он проводит исследования в области раковых заболеваний и врожденных патологий. Для этого построил и организовал больницу святого Кирифа на острове Туманов, заручившись помощью некогда своих пациентов, высокопоставленных чиновников и меценатов, сумев в кротчайшие сроки, без проблем и проволочек открыть ее меньше чем за полгода.

— Почему об этом ничего не написали в прессе?

— Это закрытое частное учреждение, в которое можно попасть по большой протекции или еще большему банковскому счету.

— То есть Арнс создал личную лабораторию и строго отсеивает желающих стать его пациентами?

— Совершенно верно.

— И как мне попасть в список этих счастливчиков?

— Ты уже фактически в этом списке, — хмуро произнес доктор. — Только одна твоя болезнь без банковского счета, вызовет в нем такой интерес, что он будет сам тебя умолять стать его пациенткой. Цорн своего рода коллекционер необычных болезней и патологий.

— Это, конечно, хорошо, но желательно подтвердить свой статус крупным банковским счетом. Это даст мне возможность побыть взбалмошной стервой и подиктовать свои условия.

— Здесь я тебе тоже могу помочь, — нехотя признался Шеверов. — У меня есть хороший друг — директор крупного банка. Он откроет для тебя фиктивный счет и если Цорн захочет удостовериться в наличии у тебя денег, а он это обязательно захочет, его приятно удивит сумма со множеством ноликов.

— Действительно, хороший друг, — и я не удержалась от довольной улыбки.

Даже не ожидала такого удачного расклада. Начало хорошее. Интересно, основная часть этой «пьесы» будет столь же удачливой? Впрочем, главное, чтобы эпилог счастливым был, а остальное перетерпется.

— Когда тебе нужно все оформить и подготовить? — вывел меня из задумчивости серьезный голос Шеверова.

— Как можно быстрее. Сами знаете — время работает против меня.

— А ты знаешь, что тебе придется… — и он замолчал, не решаясь закончить начатую фразу.

— Знаю. И это единственное, о чем я сожалею. Ваш чудо-медальон стал для меня второй жизнью. Теперь, как-то не представляется без него…

— Так брось все это! Живи нормальной жизнью и радуйся! — горячо выпалил мужчина.

— Багир, вы же знаете, что я так не смогу. Слишком много произошло и я сама очень изменилась, — мягко улыбнулась я, стараясь, чтобы голос звучал ровно и не дрожал. — Поймите, я не хочу в последние минуты своей жизни сожалеть о том, что не сделала, что струсила и не нашла сил дойти до конца. Я хочу знать, почему так обошлись с моей семьей, кто такой «В» и почему он старается уничтожить все к чему прикасается. Эти знания не принесут мне ни радости, ни чувства удовлетворения. Я это тоже хорошо понимаю, но я хочу знать! Я вытерплю все, но узнаю!

— Ладно-ладно, успокойся, я понял, что ты настроена решительно и тебя не переубедить. Впервые встречаю таких толстолобых и упертых людей, — ворчливо пробормотал Багир. — Ты из меня просто-напросто веревки вьешь.

— Не корысти ради, а токмо по причине большой любви и великой надобности, — заламывая руки на театральный манер и коверкая голос, сказала я. — Ясновельможный доктор и свет медицины, не вели казнить, дозволь слово молвить.

— Упаси Господи, ты уже здесь такого наговорила — волосы дыбом стают и уши в трубочку заворачиваются. Сиди уж, бестолочь, молча, не порть мне оставшиеся сердечные нервы.

Я молча ему зааплодировала, выражая восхищение от проникновенной речи.

Последующие два дня больше были похожи на игрушку юлу, которую сильно раскрутили и не смогли остановить. Я снова в бешеном темпе проходила медицинское обследование, чтобы Шеверов подготовил все необходимые документы, справки и заключения, встречалась с банкиром и оформляла липовые документы на несуществующий банковский счет, собиралась в поездку, скрепя сердцем обманывая Марту, уверяя, что еду подработать на удачном заказе. Пару раз я проявляла малодушие, порываясь прекратить всю эту беготню и упасть на диван, намереваясь пролежать на нем до самого марта, покрывшись мхом, трогательно цветущим мелкими соцветиями, но приходилось, сжав зубы, продолжать двигаться вперед.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});