Конфуций и Вэнь - Георгий Георгиевич Батура

загадкой, если человек знаком с духовной практикой Чжоу. Подлинным «ответом» духов – их известием о том, что человек поступает правильно – становится уже не «гадание на кофейной гуще», а конкретное получение этим человеком благодати-Дэ, которая носит гораздо более весомый внутренний характер и которая несравненно более реальна и ощутима, чем направление какой-то трещины от прожига. Именно получение Дэ стало «компасом» правильного поведения Сына Неба и любого аристократа, – потому что Дэ транслировалось теми же самыми духами, и причем, только в том случае, если поведение человека действительно соответствовало требованиям их мира.

И даже если бы у Конфуция была альтернатива – если бы эта «Книга перемен» действительно существовала в его время, – он никогда бы не стал руководствоваться какими-то «значками» из этой Книги, променяв «свое» Дэ на подобное гадание. Конфуций никогда бы не стал тратить на эту Книгу свое драгоценное время, – точно так же, как он ни разу не упомянул о древней практике гадания на костях. «Книга перемен» смогла приобрести авторитет – но уже после Конфуция – только по той причине, что в Китае полностью исчезло знание Дэ. И как альтернатива древнему «прожигу костей», – но уже для простого люда (хотя и грамотного, но не аристократов) – появилась эта «философская» «Книга перемен», которая не имеет никакого отношения к духовной практике Чжоу, а составлена исключительно на базе переменчивого житейского материала.

Итак, древний китаец ужасно боялся всяких «несчастливых дней», плохих предзнаменований, затмений Солнца и Луны и непогоды в виде бурь с громом и молниями. Существует суждение, прекрасно переведенное нашим дореволюционным переводчиком П. С. Поповым, в котором описывается поведение Конфуция во время сильной грозы. Конфуций надевал свою «парадную (т. е. ритуальную) одежду» и «сидел молча, как дурак» пока не оканчивалась буря. Да простит нас шэнь великого Конфуция за это простонародное русское слово – мы ни в коей мере не хотели бы хоть как-то оскорбить или принизить этого величайшего мужа Вселенной, – но уж больно точно схвачено поведение древнего китайца в подоброй ситуации! И более того, такой перевод показывает нам Конфуция, как живого и нормального человека, – такого же, как мы сами.

Это напоминает нам что-то в таком же роде из книги «Летопись Серафимо-Дивеевского монастыря», где одна из монахинь описывает свой приход в келью к Серафиму (у дивеевских девушек был ключ от кельи старца). Когда она с другой монашенкой вошла, Серафим спал на полу и храпел. А проснувшись, сразу их не узнал и стал спрашивать, кто они такие? Какой ужас! – Наш святой Серафим – и «храпит», да еще, вдобавок, ничего не соображает со сна! У нас, дорогие мои, все в голове перевернулось относительно того, «что такое хорошо, а что такое плохо» (по Маяковскому). Для нас соврать человеку – это, в общем-то, пустяки, – не такой уж и большой грех, а вот то, что человек «храпит» во сне или, например, избави Бог! – где-то в прилюдном месте издаст «неприличный звук», – это, ну прямо осталось только ему повеситься или застрелиться, если, конечно, есть пистолет, как в Америке (счастливые люди!). «Лицемеры!» – так всех нас характеризует Христос.

Китаец замаливал всех этих духов природы жертвоприношениями. Конфуций в рассматриваемом нами суждении, фактически, обещает своему последователю настоящую «конфетку». Он как бы заманивает человека встать на путь Жэнь, гарантируя ему в этом случае, что тот забудет обо всех подобных бедах и обо всех своих опасениях. Но неужели Конфуций человека тем самым обманывает? Ничуть. Он говорит из своего собственного опыта. И опыт христианского подвижничества полностью это подтверждает. Что происходит? Человек сам этому удивляется и не может поверить, но все тучи над его головой неожиданно рассеиваются и минуют стороной. Состояние удивительное, но из реальной жизни. А может быть, это действительно какие-то «предки» стараются? Чудеса, да и только!

Это суждение ставит окончательную точку на той проблеме И-цзина (Лунь юй, 7.17), о которой пишет Николай Трофимович Федоренко.

Суждение 4.5

4.5. Почтенный (цзы) сказал (юэ): «Богатство (фу) *вместе с (юй) *высоким положением (гуй) – это (ши, т.ж. «суть», «являться») то, что (со) желает (юй) [достичь] человек (жэнь). [Но] не (бу) с помощью (и) своего (ци) Дао достигай (дэ, т.ж. «получать», «обретать», омоним Дэ) этого (чжи). [Богатство – это] не (бу) *норма (чу, т.ж. «*правило», «регулярность») [для стремящихся к Дэ]. {Отметим, что это заявлено вопреки тому, что в Раннем Чжоу «постижение Дэ» было прерогативой богатых – Г. Б.} Бедность (пинь) *вместе с (юй) незнатностью (цзянь) – это (ши) то, что (со) порицается (э, т.ж. «беда», «недостаток», «*несчастливый день») людьми (жэнь). [Но] не (бу) с помощью (и) своего (ци) Дао достигай (дэ, омоним Дэ) этого (чжи), – не (бу) стремись уйти от (цюй, т.ж. «устранять», «изгонять», «уйти», «отстоять от») [бедности].

[Если] Цзюнь цзы уходит от (цюй, т.ж. «устранять») практики предстояния духам верха (Жэнь), – [это] несчастье (э, т.ж. «беда», «*несчастливый день») для (ху вместо предлога юй) успешной реализации (чэн, т.ж. «осуществить») имени (мин) [Цзюнь цзы]. Цзюнь цзы не (у) уклоняется от (вэй, т.ж. нарушать», «избегать») предстояния духам верха (Жэнь) [даже после] завершения (чжун, т.ж. «конец», «закончить») *жертвоприношения (ши, т.ж. рит. «*жертва [предкам]», «принимать/получать жертву [напр. о предках]», «пища», «еда»), *а также (чжи) в промежутках между (цзянь, т.ж. «промежуток времени», «через», «по прошествии») [жертвоприношениями]. В результате (юй) этого (ши) [он] непременно (би, т.ж. «обязательно») – от шага к шагу (цы, т.ж. «очередность», «распределять по порядку», «последовательность») – *становится совершенным (цзао, т.ж. «*стать совершенным», «упорядочиться»). И вместе с (юй) этим (ши) [он] непременно (би) опрокинется (дянь, т.ж. «темя», «макушка», «вершина») [в] бескрайний (пэй, т.ж. «проливной», «разлившийся», «широкий», «огромный», «бьющий ключом») [мир духов]».

По-европейски мы бы сказали – «бескрайний мир Духа», а не «мир духов», который в действительности предполагается у Конфуция. Но по своей сути, – это одно и то же. Суждение – не сложное для понимания, потому что всё в нем сказано почти открыто и без иносказаний. У читателя может возникнуть такое мнение, что в этом тексте приведены два различных суждения, мало между собой связанных: одно – о богатстве и бедности, и второе – о Цзюнь цзы. Это не так: в суждении показан процесс постепенного продвижения человека по пути, – иероглиф Дао здесь не случаен. И главное в этом Дао – жесткая связь между Дэ, Жэнь и Цзюнь цзы. Говоря иначе, в суждении обозначены те главные ошибки, которые может совершить на своем жизненном пути некий последователь Конфуция, который воспринимает эти категории не правильно.