Под куполом - Стивен Кинг

Она резко, не думая, крутанула руль своего «Приуса» влево, перескочив на другую полосу, и два автомобиля разминулись на расстоянии пары дюймов. Горес, который сидел на заднем сидении со своим обычным видом полнейшего удовлетворения о-меня-катают-на-машине, изумленно тявкнув, покатился на пол. Это был единственный звук. Женщины не заверещали, даже не ойкнули. Все произошло очень быстро. Смерть или серьезное увечье мельком промелькнули мимо них, да и ладно.

Джулия движением руля вернулась на свою полосу, потом съехала на грунтовую обочину, остановила «Приус» и посмотрела на Рози. Горес позади вновь заскочил на сидение и коротко гавкнул, словно спрашивая, почему это мы встали. На это обе женщины рассмеялись и Рози начала хлопать себе по груди сверх показной полки своих сисек.

— Ох, мое сердце, мое сердце, — приговаривала она.

— Эй, — кивнула Джулия. — У меня тоже. Ты видела? Он пролетел буквально вплотную.

Рози вновь засмеялась, вздрагивая:

— Ты шутишь? Сердечко, если бы я держала руку на окне, он отрезал бы мне локоть, сукин сын.

— Пьяный, наверное, — встряхнула головой Джулия.

— Пьяный, это без всяких сомнений, — фыркнула Рози.

— Ты готова ехать дальше?

— А ты? — переспросила Рози.

— Да, — ответила Джулия. — А ты там как, Горес?

Горес гавкнул, докладывая, что он всегда готов.

— Близкий взрыв неудачу отгоняет, — произнесла Рози. — Так любил говорить дедушка Твичел.

— Будем надеяться, что он был прав, — кивнула Джулия, вновь выезжая на дорогу. Она внимательно смотрела вперед, чтобы не прозевать приближение чужих фар, но следующий увиденный ними свет подавали уже прожектора, нацеленные на Харлоу с той стороны Купола. Сэмми Буши они не увидели. А Сэмми их видела; она стояла перед гаражом Эвансов, держа в руке ключи от их «Малибу». Когда они проехали, она подняла ворота гаража (пришлось делать это вручную, далось ей это очень болезненно) и села за руль.

20

Между универмагом Бэрпи и «Топливом & Бакалеей» пролегал переулок, который связывал Мэйн-стрит и Вест-стрит. Им чаще всего пользовались машины всяких поставщиков. Этим вечером по переулку в четверть десятого шли Джуниор и Картер Тибодо, шли почти в кромешной тьме. Картер нес в руке пятигаллоновую канистру, красную, с желтой диагональной полосой на ее боку. По полосе шла надпись БЕНЗИН. Во второй руке он нес мегафон на батарейках. Мегафон был белого цвета, но Картер его замаскировал, обмотав черной изоляционной лентой, чтобы тот случайно не бросился кому-нибудь в глаза раньше, чем они начнут ретироваться по этому переулку.

Джуниор нес рюкзак. Голова у него больше не болела и хромота его почти пропала. Он был уверен, что его тело наконец-то победило тот недуг, который его так беспокоил. Наверное, какой-то приблудный вирус. В колледже такого дерьма нахвататься можно вдоволь, и то, что его оттуда выперли за избиение того пацана, наверно, было скрытым благословением.

С глубины переулка им хорошо был виден «Демократ». Свет заливал пустой тротуар, и они видели, как внутри суетятся Фримэн и Тони Гай, поднимая и складывая около дверей пачки газет. Старое деревянное здание, в котором содержалась редакция и помещение Джулии, стояло между семейной аптекой Сендерса и книжным магазином, но отделенная от обоих — со стороны книжного магазина мощеным тротуаром, а со стороны аптеки переулком, похожим на тот, из которого сейчас выглядывали они с Картером. Ночь была безветренная, и он подумал, что, если его отец достаточно быстро мобилизует людей, лишнего вреда не случится. Не то, чтобы это его беспокоило. Да пусть хоть вся восточная сторона Мэйн-стрит выгорит, Джуниору это было по барабану. Еще больше неприятностей Дейлу Барбаре. Он все еще ощущал на себе тот его прохладный оценивающий взгляд. Неправильно, когда на тебя, таким образом, смотрит кто-то, особенно если этот кто-то смотрит из-за решетки. Сучий Бааарби.

— Надо было его застрелить, — пробурчал Джуниор.

— Что? — переспросил Картер.

— Ничего, — вытер он себе лоб. — Жарко.

— Да уж. Фрэнки говорит, если так будет и дальше, мы здесь все испечемся, как яйца в духовке. Во сколько нам надо это сделать?

Джуниор мрачно пожал плечами. Отец ему говорил, но он не помнил точно. Вероятно, в десять часов. Да какая разница? Пусть те двое там сгорят. А если сучка редакторша у себя наверху — наверное, расслабляется со своим любимым дилдо после трудового дня, — пусть и она сгорит. Еще больше неприятностей для Бааарби.

— Давай начинать.

— Ты уверен, братан?

— Ты кого-нибудь видишь на улице?

Картер огляделся. Мэйн-стрит лежалая пустынная и темная. Генераторы позади зданий редакции газеты и аптеки были единственными, которые он слышал. Он пожал плечами:

— Хорошо. А почему бы и нет?

Джуниор расстегнул пряжки рюкзака и раздвинул клапан. Наверху лежало две пары оснащенных светодиодами перчаток. Одну пару он отдал Картеру, другую натянул сам. Ниже лежало что-то завернутое в банное полотенце. Развернув этот сверток, он выставил на латаный асфальт четыре винных бутылки. На самом дне рюкзака лежалая жестяная воронка. Джуниор вставил ее в горло первой бутылки и потянулся за бензином.

— Давай-ка лучше я, братан, — сказал Картер. — У тебя руки дрожат.

Джуниор изумленно посмотрел на свои пальцы. Он не ощущал дрожи, но действительно они дрожали.

— Я не боюсь, если это то, о чем ты думаешь.

— Я и близко такого не говорил. Это просто какие-то проблемки с головой. Всем это видно. Тебе надо сходить к Эверетту, потому что с тобой происходит что-то нехорошее, а он сейчас единственный, кого наш город имеет наиболее похожего на настоящего врача.

— Я чувствую себя пречуде…

— Замолчи, пока тебя кто-то не услышал. Займись полотенцем, остальное я сам сделаю.

Джуниор выхватил из кобуры пистолет и выстрелил Картеру в глаз. Голова у того треснула, плеснув во все стороны кровью и мозгами. А потом Джуниор встал над ним, стреляя вновь, и вновь, и вновь…

— Джунс?

Джуниор замотал головой, чтобы прогнать видение — такое яркое, чисто галлюцинаторный бред, — и понял, что действительно вцепился в рукоятку пистолета. Может, тот вирус еще не совсем вышел из его организма? А может, это и не вирус совсем.

«А что же тогда? Что?»

Ароматный запах бензина ударил ему в нос, и так сильно, что в глазах запекло. Картер начал наполнять первую бутылку. «Глюк, глюк, глюк», — запела канистра. Джуниор расцепил молнию бокового кармана рюкзака и достал оттуда портняжные ножницы, которые принадлежали его матери. Ими он отрезал от полотенца четыре полосы. Одну из этих тряпок засунул в первую бутылку, потом извлек и вместо того запихал ее в бутылку другим концом, оставив свисать наружу уже пропитанный бензином край. Тоже самое он проделал с остальными бутылками.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});