The Мечты. Бес и ребро (СИ) - Светлая Марина

Откровенно говоря, Стефанию сто лет никто никуда не приглашал. Нет, конечно, предложения поступали, даже настойчивые, но все это, как правило, означало, что сперва ее выгуляют, потом попользуют. После совместного похода в ресторан, совместного плавания на чьей-то яхте (неважно, своей или друга) или совместных выходных в Париже – обязательная программа в виде секса со всеми вытекающими. Обычно она отказывала. У нее был Панкратов. Если ей хотелось разнообразия – она довольно осторожно находила себе кого-то, и все заканчивалось до того, как появлялось о чем донести постоянному любовнику.

Нет, Стефания не собиралась соглашаться ни на рафтинг с почти незнакомым мужчиной, ни на что-то другое.

В тот вечер, когда Андрей привез ее домой, она поставила ромашки в вазу у прикроватной тумбочки, села на постель и долго-долго смотрела на них. Бесконечно долго. Пока не убедила себя, что поощрять его ухаживания не станет. Вот только романа с возрастным сапожником ей и недоставало! Экзотики, видимо, мало, захотелось добавить. Так и виделось, как этот мужик, пахнувший ее любимым ароматом, сидит в сапожной мастерской и набойки на туфли набивает!

Он был, очевидно, старше ее, но то полбеды. Мужчины вокруг давно уже не первой свежести, да и она сама вряд ли тянет на такую характеристику. Сколько между ними может быть лет? Двенадцать? Тринадцать? Да, Андрей хорошо выглядел. И Олег во многом ему проигрывал.

Но Олег – это Олег. Она привыкла к нему, она знала, чего от него ждать. Знала, как им манипулировать, как добиться от него нужных действий. И еще всегда помнила, что за все ее капризы и прихоти он в состоянии заплатить. И потому Малич вряд ли ей подошел бы, даже и для кратковременной интрижки.

Она даже заготовила несколько фраз, которые должны бы отвадить его от желания ей звонить, но прошло несколько дней, а он так и не появился.

«Не больно-то и хотелось», - говорила себе Стеша и продолжала садистски игнорировать Олега вместо того, чтобы, как собиралась, отшивать сапожника. Один забыл прислать машину. Второй – попросту не появлялся.

А теперь, когда он все-таки позвонил, когда она позволила ему озвучить свое предложение, Стеша просто растерялась, позабыв о своих планах. Даже сомнения не возникло. Ни на миг.

Это не будет чем-то серьезным, но пусть это будет.

- А когда? – коротко и немного рвано спросила она.

- Хоть завтра.

- Вы легкий на подъем, да?

- По обстоятельствам, - ответил Андрей, и в голосе его явно слышалась улыбка. – Так как? Поедем?

Стеша глубоко вдохнула, улыбнулась ему в ответ, хоть он и не видел, и проговорила:

- А купальник брать?

- Берите! Еще зубную щетку и пижаму, - велел он.

- Это значит, вы решили сделать исключение и изменить своему принципу ночевать дома?

- Мне кажется, когда вы окажетесь в Заречье, вы сами поймете, почему ради этого можно изменить принципам. Вам понравится.

- Вы там часто бываете?

- Нет, не часто, - на мгновение повисла пауза, и он быстро спросил: - Стефания, вас что-то смущает?

- Нет, - точно так же быстро ответила она, потом снова вдохнула и на голом энтузиазме, почти не имея под ним смелости, еще быстрее выдала: - Меня ничего не смущает, но чтобы сразу все было понятно – у меня никтофобия. Это значит, что я боюсь темноты. Очень сильно боюсь – помните же историю с пробками? И потому, если вы хотите выспаться…

Стеша булькнула, стукнулась лбом о перила и замолчала, когда поняла, что сказала. Так ее еще никогда не заносило. 

- Ага, - зазвучал в трубке его спокойный и уверенный голос. – Ну с этим как-нибудь разберемся, не маленькие.

«Еще какие немаленькие», - в странном восторженном ужасе подумала Стеша, но больше решила ничего не уточнять. Он мужчина – пусть он и разбирается. Ей положено быть красивой и веселой, а выдающимся умом блистать поменьше.Однако кое-что она все же спросила:

- И к которому часу мне быть готовой?

- Давайте, к двенадцати. Подходит?

- Вполне, - хихикнула Стефания. – Есть шансы, что не задрыхну посреди дороги.

- Тогда до завтра, - попрощался Андрей и, прежде чем отключиться, негромко проговорил: - Спокойной ночи.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

- И вам, - ответила Стеша, - до завтра.

А когда в трубке стало тихо, она некоторое время оставалась сидеть на лестнице, глядя прямо перед собой, улыбаясь и думая о том, что это она сейчас такое сделала. На что подписалась? Мимолетно провела ладонью по голени, проверяя ее гладкость и вспоминая, когда у нее следующий сеанс эпиляции. Потом точно так же резко одернула руку. Нога была гладкой. Остальное – тоже. Мысли – нет. Они носились внутри ее головы рваными клочьями и никак не хотели улечься и дать ей просто перевести дыхание.

Но несмотря на это, радостное предвкушение завтрашнего дня уже поселилось в ней, и Стефании казалось, что, поддавшись порыву, она ничего не теряет – может быть, только приобретет. Хотя бы немного хорошего – развлечется, собьет охоту, перебесится. Если уж с мечтами не сложилось, хотя бы будет исполнять желания.

В первую очередь свои, но, наверное, еще и сапожника, чьи ромашки уже успели привянуть, но она их так и не выбросила.

Спать легла после того, как навела будильник, а проснулась даже немного раньше его сигнала, радостно отмечая, что за окном яркое солнце. Завтрак – священный прием пищи, который она вот уже много лет не пропускала, а как сложится дальнейший день – никогда не знала, и лучше пропустить ужин и обед вместе взятые, чем завтрак. Она пила кофе, уплетая сэндвичи, сидя за столиком на террасе и глядя на море, а потом стала гадать про себя, где живет Андрей. В каком из этих домов вокруг? Помнилось, как быстро примчался, когда она в прошлый раз позвонила. И помнилось, как сказал, что живет поблизости. И не верилось, что вот прямо сейчас, через несколько часов отправится с ним черт знает куда от города. Куда-то, где никогда раньше не была.

Сочла нужным написать Марку сообщение: «Уезжаю в Заречье, в форелевое хозяйство, буду завтра». А потом взглянуть на воспитательную тираду от Олега. Она никак не могла заставить себя помириться с ним. Не в машине было дело, а в том, что сил видеть его физиономию у нее не было. К счастью, пока он заграницей, и не приходилось. Но вот ее игнор его бесил. Угрожал карами небесными. То, что он их не выполнит – она знала. Панкратов был отходчив. В последнем монологе снова намекал, что вот-вот разведется. Чтобы не примчался сюда в ее отсутствие раньше срока, она и ему накропала пламенную речь на тему того, что ее зачморили репетициями и нет времени, но пусть он, мол, не беспокоится.

На том и завершила переговоры и отправилась собираться.

Сумку с вещами для ночевки вне дома Стеша не разобрала еще с поездки в Приморский, но, подумав, убрала любимую пижаму и достала шелковую ночную рубашку пастельного цвета. Достаточно закрытую, чтобы еще считаться предметом, созданным для сна, но вместе с тем – с кокетливым разрезом на бедре, украшенным кружевным бантиком. Цвет шелка оттенял смуглость ее кожи, а фасон – выгодно подчеркивал формы. Возможно, сейчас этого достаточно. И не будет выглядеть жалко, если Андрей ничего такого не планирует, и ей все это только кажется.

Потом Стефания приняла душ и спустя еще час была полностью готова в дорогу. Без четверти двенадцать ждала его, сжимая в руках телефон и глядя на часы.

А минут через десять в ее квартире раздался звонок… домофона.

Сердце совершило легкий скачок, Стеша шагнула к двери.

- Привет! – снова, как вчера «приветнула» она, едва услышала его голос: - Я сейчас спущусь, ждите внизу!

И сорвалась – надела шляпку, подхватила сумку, осмотрела квартиру, в которую ей почему-то теперь не представлялось как впустить Андрея – просто, как в тот вечер, когда вылетели пробки, уже не получилось бы. Не в их обстоятельствах, когда это фактически территория другого мужчины, от которого она сегодня объявляла день свободы.

Она спускалась лифтом, все еще не думая, что будет дальше, но и не сомневаясь, а едва вышла на улицу и увидела его Тойоту и его, стоящего рядом, махнула рукой.