Император. Прогрессор. Маг - Игорь Дикарёв

и сказал:

— Что ж, я остался жив, поэтому и ваша жизнь останется при вас. Ты, Рикс, тоже немало сделал для меня, так что ступай с миром.

Щедро заплатив людям и тигролюдке золотом, я выпроводил их, пожелав успехов и доброго пути, и занялся своими делами. До глубокой ночи я корпел над сводом законов, а с утра, собрав ту часть войск, что не ушла с Джангом, двинулся на восток.

Уже к обеду мы столкнулись с первыми противниками, которые уже не были столь нерасторопными и растерянными, как в последних боях, но в то же время действовали не так организованно, как до гибели стратега. Похоже, что приближается ещё один вражеский командир и под его влиянием рой начинает действовать более организованно. Нужно спешить.

Но спешить не получилось. Вечером мы столкнулись с рыбаком, что неожиданно выбежал из леса нам навстречу. Телохранители подвели его ко мне.

— Ваше императорское величество, помогите!

— Что случилось, кто ты?

— Я Рьен, рыбак. Наша деревня находится неподалёку. На нас напали твари, и мы ничего не смогли сделать.

— Они всех убили?

— Нет, оплели паутиной и теперь куда-то ведут. Лишь я сумел сбежать. Прошу вас, помогите! В плен попала вся моя семья.

Мы бы отправились на выручку даже в том случае, если бы этот рыбак просил нас об обратном, ведь именно ради уничтожения тварей мы и пришли в эти края.

Тварей оказалось не слишком много. В основном это были бестии, которые у тварей, как правило, занимались похищением пленных. Не знаю, куда они их вели, ведь Джанг уже должен был занять ущелья и не дал бы им пройти. Очевидно, и здесь отсутствие полководца среди тварей привело к тому, что они действовали несогласованно.

В ходе короткого боя мы отбили пленённых людей и двинулись дальше. По пути мы встретили несколько опустевших деревень, в некоторых из них, однако, были одинокие оголодавшие жители. Я велел всех накормить. В моей империи никто не должен быть голодным.

До Чивуака мы добрались за несколько дней. Джанг, как я и предполагал, уже занял проходы в ущельях, разгромив приличные силы противника, среди которых было несколько поистине исполинских тварей. Хорошо, что с ним я отправил капитана Тита — командира родом из Олода, который прекрасно управлялся с боевыми машинами, которые и позволили с лёгкостью расправиться с исполинами. Однако не все действия подчинённого меня порадовали.

— Джанг, какого завра ты ещё не захватил сам Чивуак, а всего лишь занял ущелья?

— Ваше величество, это оказалось не так просто. Твари прорыли под городом кучу тоннелей, и когда мы пытаемся штурмовать город, они атакуют нас с крыш уцелевших домов, из всех помещений, улиц и даже из-под земли. Мы попытались взять Чивуак, но понесли серьёзные потери. Я решил отступить, занять проходы в ущельях, окружить город и дождаться вашего прихода, чтобы…

— Очень плохо, Джанг. Я ожидал от тебя большей сообразительности, — разочарованно произнёс я, а затем продолжил, обращаясь уже ко всем, — Кто не испугается и сможет взять город с минимальными потерями или вовсе без них?

— Пад мочь! — тут же откликнулся гоблин. — Пад взять город.

— Тогда вперёд, мой зеленокожий друг!

— Уря-я! — мерзко закричал гоблин и понёсся в сторону города во главе агрессивных полуросликов.

Спустя какое-то время, за которое я успел написать лишь два пункта для свода законов, из Чивуака показалась огромная тварь, которую подгоняли в нашу сторону копьями гоблины. Я никогда не встречал подобных арахнидов, но из рассказов Саяна понял, что это королева. Именно так он её описывал: огромная туша с жуткой чёрной головой с крупными челюстями, способными перекусить напополам целое эйхо, с непропорционально большим брюхом и множеством коротких ног.

Существо не желало идти, однако тычки гоблинскими копьями явно были болезненными и заставляли его двигаться в мою сторону. Я велел Титу зарядить баллисту снарядом и навести на тварь. Всё уже было готово к выстрелу, но тут произошло неожиданное — королева заговорила жутким трещащим голосом, доносящимся будто из какой-то пещеры:

— Не убивай меня, владыка!

— Завр меня укуси! — от удивления воскликнул я. Остальные мои воины стояли, раскрыв рты от удивления. — Ты говоришь?

— Говорю, владыка. Отпусти меня, и я не причиню зла. Я знаю, что ты принял у себя в доме нашего дипломата со свитой, а значит, мы не враги. Отпусти меня…

— Что ты несёшь? Какого ещё дипломата?

Ко мне подбежал катарианец из числа моей свиты и прошептал на ухо:

— Я ведь говорил, что во дворце в столице вас ждут гости.

— Гости? Ты сдурел? Какие это, к завру, гости? Это же враги! Рой у меня дома? Враг не может быть гостем. Я надеюсь, их уже убили?

— Нет, ваше величество. Вы ведь велели принять их и накормить, обеспечить всеми благами до вашего возвращения. Вы дальновидно поступили, решив принять их. Возможно, нам удастся с ними договориться…

— Идиот, ты не сказал, что гости — это твари из роя! И чем же ты их кормил?

— Не я, ваше величество, ведь я всегда находился рядом с вами. Я лишь передал записку с указанием накормить гостей пленными катарианцами…

— Что?

От возмущения я выпрыгнул из седла. Рана в боку неприятно заболела, когда я ступил на землю. Подойдя к слуге, я схватил его за горло, поднял над землёй одной рукой и со злобой прошипел:

— Никогда! Слышишь, никогда я не договорюсь с роем! С ними нельзя договариваться, неужели ты не видишь, на что они способны? Нельзя давать им передышку, нельзя идти на попятную. Только смерть. Никаких переговоров и компромиссов!

Я разжал руку и опустил слугу на землю, но он уже был мёртв. Вспылив, я задушил его. Ничуть не расстроившись из-за гибели столь никчёмного подчинённого, я кивнул капитану Титу.

Баллиста выпустила снаряд, похожий на огромное копьё, который, пролетев опасно низко, просвистел над нашими головами и угодил прямо в грудь твари. Тварь задёргалась, а затем рухнула на землю. Тит удивлённо пожал плечами, мол, случайно так вышло, целили мы выше.

— Никаких договоров с врагом. Велите уничтожить эту нечисть, что по глупости кожаного мешка с костями до сих пор сидит в столичном дворце и питается пленными катарианцами, что выступали на стороне Корто и отказались примкнуть ко мне. Они заслуживают смерти, но не такой.

Катарианец из моей свиты кивнул и взялся за