Пёсий остров - Кристиан Мёрк

«…жет оказаться невозможно. Я ж ему говорил, разве нет? Говорил — переведи деньги. Но…»

Еще один бизнесмен выпрашивает деньги, чтобы купить себе девок на дискотеке в пентхаусе гостиницы «Хабана Либре».

Снова ничего. Гектор думает: коза — и та удачливее меня. Ее хотя бы кормят три раза в день. Какая бессмысленная трата…

— Гектор, слушай, ты это видел? Родовое проклятие во всей красе. Обалдеть.

Голос Бет достигает его слуха даже через наушники, и Гектор собирается ее проигнорировать, но затем краем глаза видит экран телевизора, в который она уставилась, жуя кукурузные чипсы из пакетика.

— Угости-ка, — говорит он, выгребая пригоршню и снимая наушники, чтобы присоединиться к ней.

— Я тоже рада тебя видеть, — отвечает Бет с полуулыбкой, но он уже забыл и думать о ней. То, что показывают по телевизору, интересует его гораздо больше.

Девушка-репортер, укутанная в дорогой тренч, стоит перед судном, напоминающим сухогруз, и поправляет прическу. Гектор уже угадывает, что дело происходит в Бостоне или Нью-Йорке, а женщина продолжает свой репортаж:

— …вследствие чего отдельные источники предполагают, что убийство полицейского детектива Эммануэля Шталя означает, что его брат, пропавший картограф Якоб Шталь, может быть жив. Крупная сумма денег была обнаружена…

Камера показывает порт, и теперь Гектор узнает подсвеченный Бруклинский мост и черные воды Ист-Ривер за ним. Что-то звенит у него в ушах, но он пока не понимает почему. Он забирает у Бет пульт и делает погромче. Еще двое перехватчиков отрывают взгляд от своих станций, нахмурившись: в самом деле, какого черта?

— Гектор? — зовет Бет, с громким хрустом сминая пакет. — Что с тобой?

— Не делай так, — просит он, не отрывая взгляда от экрана.

Кадр с репортершей заменяет фотография пожилого мужчины с двумя юношами. Улыбка мужчины сияет ярче, чем рассвет в Лас-Вегасе. На нем черная шляпа, его мальчики смущенно смотрят в объектив, старшему явно не по себе от прицела камеры, потому что он отвернулся. Невидимая теперь репортерша продолжает тараторить:

— Преступления связаны между собой, как утверждает полиция, они начались на прошлой неделе с похищения и убийства Авраама Шталя, предположительно криминального авторитета, его убийцы остаются неизвестными. Шталь для прикрытия владел легитимным автомобильным бизнесом, но некоторые источники утверждают, что у него были связи с русскими и армянскими криминальными группировками и что он предположительно украл у них деньги. Полиция до сих пор никак не комментирует новые обвинения, заключающиеся в том, что якобы у Эммануэля Шталя также могли быть криминальные связи. Как минимум один свидетель сообщил каналу Эн-би-си, что Якоба Шталя последний раз видели в Бруклине, на этом причале, две ночи тому назад. Пока что никто не знает, почему единственный Шталь, чье имя не ассоциируется с преступностью, исчез. Некоторые высказывают мнение, что он сам приложил руку к убийству отца и брата. Побег? Похищение? Или что-то еще более зловещее? Следите за развитием истории вместе с нами. Передаю микрофон обратно в студию, Чак…

Гектор возвращается к своей станции раньше, чем она успевает договорить.

Он слушал вполуха с того момента, как увидел суда, стоящие на причале за спиной у журналистки со стильной стрижкой. Маленькие контейнеровозы. Совсем как «Гдыня», которая должна была остаться в том же Бруклинском порту, но ушла в море на день раньше, и притом в большой спешке. Куда ты отчалила? — думает Гектор, находя свой файл по «Морю тени», о котором Хендрикс не хочет больше слышать.

Ты ушла из порта, потому что кто-то попросил, догадывается он.

Потому что ты приняла на борт новый груз.

— Гектор, с тобой все в порядке?

В голосе Бет звучит скорее раздражение, чем сочувствие.

— Отстань, — отмахивается Гектор. На экране возникает бледно-голубой файл с его пометками. Он чувствует то самое покалывание во всем теле, о котором ему рассказывал Ленни. Это сигнал: вот-вот откроется дверь к новому знанию, хотя, возможно, придется вышибать ее плечом. Особый гул, предвещающий победу или окончательное поражение.

«Гдыня» стояла у пирса 9В. Но ты же везла тяжелые запчасти двигателей, думает Гектор, а такое обычно отгружают с пирсов 6 или 7, где над судами застыли, как окоченевшие стервятники, громадные краны. Зато на 9В очень тихо. Мимо проходит улица Ван Брунт, машина могла бы легко заехать с нее и припарковаться где-нибудь, где камерам охраны ее не засечь.

И рядом, меньше чем в миле, — две магистрали. Легко приехать, легко уехать. Он уже знает, что камеры наблюдения не имеет смысла проверять. Эти люди знали, что делают.

Гектор вызывает запись телепередачи на своем экране и проматывает ее назад, кадр за кадром. Сперва вид заслоняет журналистка. Ну давай же, покажись.

— Гектор, делись, что у тебя там?

Несколько перехватчиков поднялись со своих мест и медленно, осторожно подтягиваются к неандертальцу, к которому все испытывают одновременно восхищение и неприязнь.

Он не отвечает и продолжает проматывать запись. Вот! Поворот дороги под прямым углом, там, за кранами. Лебедки пустые, но свежий мусор на причале свидетельствует о том, что судно было здесь недавно и грузчики еще не успели убрать за собой.

Ты была вон там, думает Гектор. И что-то заставило тебя сменить курс где-то между этим местом и Кубой, ты пыталась встретиться с кем-то, не так ли? В открытом море, где никому не пришло бы в голову за вами подсматривать? А я подсмотрел. Я все вижу. И все слышу.

У тебя, сукин ты сын, на борту пленник.

Несколько щелчков по клавиатуре, и голубой экран Гектора уже выворачивает «Море тени» наизнанку: швербот, построен в Джексонвилле, штат Флорида, в 1966 году. Зарегистрирован на имя Вильяма Палмера Ферриса, ловца креветок. За судно давно не плачено, банк готов отобрать его. Последний раз два дня назад принял на борт груз в Ки-Уэсте. Компьютерное изображение черного корпуса с двумя коричневыми парусами возникает на отдельном экране.

Шторм воет еще громче, требуя ответа на свой вопрос: кто боится меня? Ты — боишься? Безмолвным ответом служит пустота под окнами Гектора: кубинцы испарились, даже самые отчаянные проститутки. Одинокая патрульная машина едет вдоль окружной дороги, надеясь хотя бы на самый захудалый арест.

На моргающей навигационной карте Гектора «Гдыня» продвигается на северо-запад, в сторону Багамских островов, но постоянно корректирует курс. Как будто капитан не может держаться одного направления. Шторм тоже требует от него ответа. Где-то в другом месте на экране «Море тени» дрейфует на запад от острова Андрос.

Несложный подсчет — и Гектор знает ответ раньше шторма.

Точка пересечения находится где-то рядом с Ангильей.

На большом телеэкране, подвешенном под низким потолком офиса, вновь появляется фотография Якоба. Гектор смотрит на черно-белое изображение молодого Якоба Шталя, пытающегося увернуться от фотокамеры. Бет опять что-то говорит, но Гектор ее не слышит. Теперь пропавший сын преступника — единственное, что существует в его стремительно сжимающемся мире.

Все экраны на секунду гаснут, затем снова загораются. Несколько перехватчиков восклицают: «Вот черт!» и «Ни фига себе!» Антенны на крыше скрипят от ветра. Шторм требует к себе внимания. Но Гектор его тоже не замечает. Он напал на след.

Не прячься от меня, шепчет он стеснительному парню на экране. Я твой друг.

Мы скоро увидимся.

Мореплаватель

Плот пропускает воду.

Даже в темноте Якоб понимает, что это не просто растревоженная фантазия подсовывает ему новый страх. Он слышит тихий булькающий звук. Откуда-то просачивается вода, а значит, он не спасен, его гибель всего лишь отсрочена. Он хватает ведро, привязанное веревкой в углу, и собирается вычерпывать воду. Но медлит. Его ноги скользят по мягкому мокрому полу. Стоит ли расстегивать купол? — думает он, пытаясь представить, сколько воды может захлестнуть внутрь, если он попробует. Невидимые и по-прежнему кровожадные волны яростно швыряют плот из стороны в сторону, но он остается на плаву. Якоб садится обратно в соленую воду, доходящую теперь до пояса. Его тело не успевает ее согреть. Я всегда мечтал о приключениях, думает он и вызывает в памяти свою любимую карту. Бесконечный горизонт. Он закрывает глаза и вспоминает, как впервые влюбился.

* * *

— Ты идешь? — кричал ему снизу брат, ждущий в компании пары друзей. Они еще были совсем дети. — Игра через полчаса начнется, а нам еще надо зайти за Джимми и этой, как ее.

Дальше они переговаривались шепотом, и Якоб понимал, что его позвали с собой из вежливости. Характерное бормотание, означающее, что они потом будут обсуждать его за спиной. Ботанов никто не любит, даже братья.