Это все, что я знаю... (СИ) - Левин Захар Сергеевич

— Чья кровь?

Давид, нахмурив брови, вчитывался, не обратив на него никакого внимания. Так продолжалось с минуту.

— Я не могу понять никак… — Вдруг произнес Давид.

— Что?

— Это кровь жены нашего главного прокурора, Калагереевой Оксаны Владимировны. Обычно если таких особ убивают, то в городе поднимается шумиха.

— Чего же мы ждем? Поехали допрашивать прокурора! — Решительно заявил помощник.

— А ты я смотрю вообще бесстрашный. — С улыбкой заметил Давид, и напарники направились к выходу.

Город к тому моменту начинал лениво просыпаться. Мало-помалу собирались пробки, народ толпился на автобусных остановках. Погода до сих пор стояла теплая, а небо сохранило свинцовый цвет. Каждый снегопад являл собой невероятную неожиданность для коммунальных служб как гром среди ясного неба. Засыпанные сугробами дороги препятствовали городскому трафику, так же как и сотни единиц техники, поспешно выехавшие на уборку в час-пик. Вероника так и не сомкнула глаз. Бессонница, как и сон полна видений в связи с чем, она выстроила ряд ужасных происшествий в своем сознании. Володя уже давно отправился на смену, в такое утро обычно у водителей такси идет хороший заработок. Вероника сидела, не отводя глаз от противоположной стены, и вдруг резким движением она схватила телефон. Трясущиеся руки с трудом попадали на нужные цифры. Несмотря на то что, номер полиции не такой уж и сложный, но в таком состоянии набор двух цифр потребовал от растерянной матери титанических усилий. В разговоре с дежурным Вероника поддалась панике, и успокоить ее было трудно. Сотрудник спросил, когда последний раз она видела сына, а это было только позавчера, тогда он поспешил успокоить материнскую душу тем, что он еще вернется. По причине того, что дети в девяносто процентов подобных случаев благополучно возвращаются домой, заявление о пропаже принимается только на третьи сутки. Что за ужасные порядки возмутилась мать, уже бросив трубку. Откуда им известно, что он вернется, а вдруг ему уже нужна помощь. Федя зашел в спальню родителей, услыхав громкие возмущения матери. Она мигом окутала его своими объятиями и прислонилась горячей щекой к его лбу.

Глава 3: Не ходи за мной я сам заблудился.

Пребывая весь день в приподнятом настроении, не замечаешь, как пролетает время. Твоему взору становятся недоступны все невзгоды и тяготы мира сего. Непонятным наитием выставлен крепкий блок от негативных эмоций, и светлый позитив бьет из тебя ключом. Каждый творец, существовавший, или по сей день существующий, желает пребывать в таком состоянии если не постоянно, то гораздо чаще, чем это происходит на самом деле. Именно в такие минуты Огюст Роден создал своего «Мыслителя»; поймав такой же поток внутри себя, в 1890-ом году сэр Оскар Уайльд описывал своего Дориана Грэя. Среди наших соотечественников отличился Серов Валентин Александрович — в 1887-ом году он, по всей видимости, пребывал на пике того самого состояния когда набрасывал черты «Девочки с персиками». Однако есть и обратная сторона медали. Человек не всегда признавал детища творцов, будучи непоколебимо убежденным, как баран, в своих плоских принципах. Мы плевали в лицо Галилео, пытали Джордано Бруно; отправляли в ссылку Николая Клюева и расстреляли Бабеля. Даже современный деятель культуры ходит по лезвию ножа. Потребителю нужно давать только то, что разрешено. Искусство в некоторой степени снизошло до экономики. Однако отгоним же сумрак прошлых лет в сторону и продолжим повествование, которое я сегодня веду не из любимого кафе, которое наверняка уже опостылело читателю, а сидя на лавочке во дворе незнакомого мне дома.

Роман Захарович пребывал на слушании дела, в то время когда сам начал становиться частью одного из них. Напарники следственного комитета, сидя у дверей зала, дожидались окончания заседания. Когда двери зала отворились, народ с тихим говором начал разбредаться по коридору. Давид начал искать прокурора взглядом, каким охотник осматривает лес в поисках дичи. И вот Роман с портфелем в руке торопится на выход, следователи поспешно соскочили со скамейки и остановили первого подозреваемого в начинающемся деле.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Роман Захарович, уделите нам пару минут, мы бы хотели задать вам несколько вопросов. — Обратился к нему Давид.

— Конечно, господа, прошу вас в мой кабинет. — Вежливо ответил Роман и рукой указал следовать за ним.

Все трое зашли в кабинет прокурора. Следователи предпочли отказаться от напитков и вести переговоры стоя, хозяин кабинета же поступил совершенно наоборот.

— Дак какое же у вас ко мне дело, уважаемые?

— Я следователь межрайонного комитета Давид Тавади, это мой помощник Степан. Мы прибыли задать вам несколько вопросов касательно вашей жены.

— Что-то произошло, Давид?

— Скажите, когда вы последний раз видели свою супругу?

Этот вопрос ввел мужа в заблуждение, напарники переглянулись.

— Роман Захарович? — Окликнул его Давид, — отвечайте.

— Кажется, позавчера я слышал, как она вернулась домой вечером.

— Вы заметили за ней что-либо странное?

— Я только слышал, что она пришла, но не видел её. — Замешкался Роман.

— У вас какие-то проблемы, Роман Захарович?

— А что, собственно говоря, произошло? — С ошеломленным взглядом спросил Роман.

— Этой ночью на перроне вокзала была обнаружена лужа крови. По результатам анализа кровь принадлежит вашей супруге. Тело не найдено. — Отрапортовал Давид.

— Господи. — Промолвил Роман Захарович, закрывая лицо ладонями.

— Ваша супруга выходила на связь последние сутки? Вы хоть как-то контактировали с ней?

— Нет. Знаете ли, дела семейные, тонкие, мы не совсем ладили последнее время, — растеряно говорил Роман, — но вы же не думаете, что это я убил свою жену?

— Наше дело не думать, а собирать факты. — Отрезал Давид.

— Ваша дочь сейчас дома? — Втесался помощник.

— Должна быть в школе, она подросток, знаете, может, гуляет где-то. — Лепетал Роман Захарович.

— Ясно, значит со своей семьей вы не в ладах? — Подловил Давид.

— Не то чтобы не в ладах, период созревания сам по себе предполагает частые скандалы и недопонимания. — Начал оправдываться супруг.

— А у жены вашей тоже период созревания?

Роман Захарович потерял голову как под гильотиной.

— Нет, вы меня не понимаете, я бы ни за что не пошел бы на такое! — Торопливо произнес Роман, как тут же Давид его перебил.

— Роман Захарович, я настоятельно рекомендую вам не покидать город до выяснения всех обстоятельств. Вот моя визитка, сообщите, как будет хоть какая-то информация.

Напарники покинули кабинет прокурора, а сам прокурор остался сидеть с растерянным выражением лица.

К полудню Давид должен был отвести свою дочь в школу, ко второй смене. Он приехал домой к двенадцати часам, малышка еще спала. Красивые люди спят долго. Жены дома не было, отец приготовил тосты с вареньем и какао. Разбудил дочь и сел пить кофе на кухне. Пока Алия умывалась, отец смотрел в окно, пар из кружки поднимался до его щетинистого подбородка. День становился ясным, что способствовало понижению температуры воздуха. Для Александра Сергеевича Пушкина такой день был чудесным, но вот жители города S все же предпочли бы тёплую погоду. Алия с удовольствием уплела тарелку тостов и пошла собираться. Спустя несколько минут они уже выходили из подъезда. Школа находилась недалеко от дома, в пешей доступности и вот уже подходя к её воротам, отец спросил, не обижает ли ее кто-либо из класса.

— Нет, все хорошие. — Детским тонким голоском отвечала Алия.

Отец преклонил колено перед малышкой и проговорил, поправляя ей куртку:

— Никогда не обращай внимания на тех, кто пытается тебя обидеть, они это делают лишь от того, что обиженны сами, но их обидчик куда страшнее, чем посторонний человек, это их жизнь.

Алия кивнула головой два раза и побежала на крыльцо школы. Давид проводил ее взглядом и побрел обратно в сторону дома, к своему автомобилю.

В доме Прокудиных царило напряжение. Федя, в силу детской наивности, не подавал виду, хотя в глубине души он понимал, что что-то не так с его братом. Родители не находили себе места. Володя бросил работу и уехал колесить по городу в поисках сына. Наугад он заезжал в парки, скверы и торговые центры города S. Мать находилась в том неясном состоянии, когда нет ни единой зацепки, по которой можно было хотя бы предположить местонахождение и судьбу своего сына. Материнское сердце замерло много часов назад, но тело каким-то фантастическим образом продолжало жить. Растерянность в полном своем обличии поглотило все сознание Вероники, метясь от калитки к дому, она все же не теряла надежду увидеть Мишку, бредущего беззаботно домой. Были совершенны еще несколько звонков в полицию и каждый раз получены одни и те же ответы. Ждать еще сутки не представлялось возможным, халатность полиции подтолкнула Веронику на самостоятельный поиск сына. Она решительно направилась в дом к «этим людям», которые по её мнению были виноваты во всех горестях её семьи. Добежав до конца улицы она остановилась и в смутном исступлении поняла, что совершенно не знает куда идти и какой адрес был у того дома. Развернувшись, она направилась домой и позвонила мужу. Его поиски не давали никаких результатов. Так продолжалось до следующего дня. Попытки привлечь к поискам полицию наконец-таки увенчались успехом — дежурный пообещал Веронике, что до обеда текущего дня их навестит должностное лицо и предпримет необходимые меры. Субботнее утро в следственном комитете ничем не отличалось от будничного. У этих людей выходных нет. Давид свежий, выспавшийся и гладко выбритый зашел в свой кабинет и обменялся рукопожатием со своим помощником. Сию минуту их навестил начальник.