Убийство на побережье - Вилен Арионов

— Ясно, Павел Дмитриевич. Попробую поразведать обстановку. Не знаю, как получится, но попробую. Позвоню после выходных… А как ты догадался, что меня "слушают"?

— Ну, Арвид… Я не вчера на свет родился. И о нашей профессии кое-что знаю. В любом случае хотел подстраховаться и тебя не подставить. На всякий случай. А то всякая всячина на свете случается…Особенно в тёмное время наше…

— Да, тёмное. Ты, ведь, вечером звонил. Уже… темно было.

Ладно, дружище. Всех благ. Позвоню

После короткого разговора с Летайнисом по телефону Караваев выехал в Ригу.

Оформить командировку он даже не пытался. Начальник областного Угрозыска в новую версию не верил и, практически, не интересовался ходом расследования. На оперативных совещаниях хватало других проблем. Поэтому, когда доходила очередь докладывать до Караваева, и он коротко сообщал, что новых данных в деле пока нет, вопросов ему не задавали и сразу же переходили к другим делам.

Караваев же, почувствовавший "запах следа", остановиться уже не мог. В одном из неимоверно расплодившихся экскурсионных бюро он купил двухдневную путёвку в Дзинтари. Суббота-воскресенье! Еду отдыхать на Рижское взморье!

И утром в субботу встретился с Летайнисом на перроне возле электрички.

Отдыхать всё равно нужно.

Юрмалу он знал давно и хорошо. Не раз прошагивал её многокилометровый пляж, шлёпая босыми ногами по мокрому песку, на который ритмично накатывал мелкий прибой. Такие прогулки, когда никуда не спешишь, когда вдыхаешь морской воздух полной грудью, отлично снимали напряжение. Понятно, свои пляжи не хуже и гораздо ближе, но отдых иначе ощущается, когда от дома и домашних забот три с лишним сотни километров.

Короче, уговорить себя на командировку "за свой счёт", Караваев смог без труда.

В электричке они с Арвидом почти не разговаривали. Летайнис проводил его до корпуса уже порядком обветшавшего санатория и ожидал пока товарищ оформится, стоя возле спуска на пляж.

Забросив свой чемоданчик в номер, Караваев неспешно прошёл по приморскому парку к месту, где его ждал бывший коллега.

Летайнис стоял лицом к воде, лёгкий ветерок тянул с моря, Павел Дмитриевич подошёл, как он думал, не слышно и не заметно, и удивился, когда Арвид, не оборачиваясь, сказал: — "А ты быстро управился, Паша". Но сразу понял, в чём дело и засмеялся, — дорожка отражалась в зеркальной витрине находящегося рядом кафе. Место ожидания Летайнис выбрал профессионально, хотя предполагать наблюдение не было оснований.

Они свернули на парковую дорожку, которая вилась между деревьями параллельно пляжу.

Погода особо не радовала. Пасмурно, лишь изредка в разрывах облаков проблескивало солнце. Ветер окреп, стал достаточно плотным и, насыщенный влагой свободно пробивался сквозь несколько рядов деревьев, отделявших тропинку от края дюны.

Идти рядом — узковато, в "кильватер" — неудобно разговаривать, слова ветер относит. Говорить громче, — тема разговора не располагает.

Поэтому Летайнис, высмотрев между кустами прогалинку, бросил на прошлогоднюю хвою свою куртку, сел и пригласил Караваева последовать его примеру.

На вопрос, что делаете, мужики? — ответа не потребовалось бы: Арвид достал из портфеля затейливую бутылку вина, несколько мандаринов, кусочек сулугуни…

Говорили они часа два, после чего аккуратно собрали "пищевые отходы" в пластиковую сумку, убрали её в портфель и, договорившись о будущих контактах, расстались.

21

Капризное балтийское лето подходило к концу. Жаркая погода сменялась весьма прохладной, дожди шли иногда сутками, но чаще ежедневно по два-три часа. Что было постоянным, — то это ветер, несильный, но упорный.

Ларионов оформил отпуск.

Им приходилось бывать в отпуске и зимой и летом, ранней весной и промозглой поздней осенью. Это — как повезёт. На время отпуска влияли и служебные дела и планы на его проведение. В прежние годы, когда дети были ещё маленькими (точнее, — ещё не очень большими!), Ларионовы не раз "собирали их в охапку" и отправлялись куда-нибудь с палаткой, а то и на колёсах…Два раза ставили палатку в пригороде славного города Севастополя — Учкуевке, прямо над пляжем. Лазили на Крымские горы. Ездили на велосипедах — до Киева… Ребята выросли, и отпускное время приводило Ларионовых на Иссык-Куль, в Болгарию, на Кубу или на круизный теплоход — Лиссабон, Париж, Амстердам, Гамбург-Бремен… за три недели переборовший и тёплые штормящие воды Биская, и снежную круговерть тоже штормовой Балтики на пути из Стокгольма в тогда ещё "нашу" Ригу…

На этот раз избрали "самое оригинальное", — остались дома. Было на то тысяча причин, но первой из них была тревога, не оставлявшая Э.И. и В.Н. после неожиданного посещения Юхана…

Сознаваться в этом не хотелось даже самим себе, и Ларионов решил, что пора, наконец, разобраться в записях, которые он вёл совсем не регулярно, но уже много лет. Не дневники. Отнюдь. В этих, как он называл для себя, "тетрадях", В.Н. записывал и сиюминутные мысли, и размышления на серьёзные темы, свой анализ событий…

Э.И. тоже сочла выезд "невозможным" из-за совершенно неотложных дел в саду.

Стоит ли скрывать, что и финансовые трудности не располагали к дальним поездкам…

…Ларионов работал с "тетрадями" с большой охотой, но с малым успехом.

Но записи будили воспоминания…

Вот летом года три назад…

Они с внуками и невесткой поехали к "греку" купаться. Место — "голубая мечта" их молодости. Лет, наверное, 30 назад, они облюбовали это место для купания и частенько приезжали сюда на мотоциклах. Как-то, загорая на пляже, они говорили, что славно было бы на пенсии поселиться где-нибудь тут… Тогда это казалось смешным, — до пенсии ещё ого-го сколько времени прожить нужно. А ведь чуть не сбылось, когда получили огородный участок на опушке леса, совсем близко от места, где потерпел крушение "грек". Построить на участке домик-дачку и…

И вот три года назад…

О, Господи! Как же трудно изложить на бумаге то, что пережито…

…Вода уже достигла подбородка. Он стоял на цыпочках и каждый накат волн чуть приподнимал его. На мгновение наступала невесомость, но тут же ноги ощущали зыбкий, но такой успокаивающий песок. Брызги, срывающиеся с волн, попадали в рот, в глаза… Но песок, песок под ногами…Вот он, хоть на цыпочках, но держит, а в провале между волнами нога опирается на всю ступню…Песок! Надёжный песок!

Он давно обещал внукам эту поездку.

…Жене с утра не здоровилось. Купаться не пошла, легла позагорать. Невестка быстренько окунулась и начала собирать еду. А мальчишки, — мальчишки в воде. Они совсем близко, метрах в двадцати от берега. Начала звать их. Не слышат. Ветер с моря относит слова, не слышат. Плещутся. Старший, ему уже пятнадцать, плавает отлично, кувыркается в воде. Димка — на полтора года младше, ему труднее, но от брата отстать не хочет…

Вдруг что-то стукнуло в сердце.

Тамара вскочила, побежала к воде. Стала кричать.

Он тоже подошёл к кромке воды, напряжённо всматриваясь в волны, между которыми то появляются, то исчезают головы мальчишек.

— Гони их на берег, — сказал Тамаре, но она уже бежит по воде расплескивая её, скользя и спотыкаясь на камнях.

Он вошёл в воду. Остановился. Дно чуть ниже берега, отсюда мальчишек уже не видно. Он пошёл, осторожно пробираясь между камнями. Камни только у берега, дальше — песок.

…Вода уже достигла подбородка. Он стоял на цыпочках, всматриваясь вперёд, когда спадёт очередная волна перед ним, и тут же, поднимаясь на волне и теряя опору, теряя песок под ногами…

Что же вы, мальчишки! Мать уже барахтается рядом с ними…Что же ты, Тамара, гони их на берег!

Он видит, что младший спокойно лежит на воде, поднимаясь и опускаясь вместе с волной…

— Помогите!.. Помогите!! — Это Тамара кричит.

Вот они, совсем рядом, ещё метров пять, может быть десять, а волна срывает с песка, тянет куда-то…Он умеет плавать. Условно, рядом с берегом, постоянно имея возможность опустить ноги на дно, успокоить дыхание…Он умеет плавать. Но холод охватывает, вода, оказывается, совсем холодная. И волна в лицо бьёт…Тамара кричит, старший внук ругает брата, плавает кругами вокруг него… А Димка лежит на воде, колышимый волнами… Сердце сжало…

Вот они, совсем близко, но вода по горло, захлёстывает в лицо, отрывает от спасительного песка… И холодно, совсем холодно.

…Сколько времени он уже стоит на цыпочках? Минуту? Несколько секунд? Надо решаться, нельзя стоять, не может он так стоять…

Он оттолкнулся ногами и поплыл.

Всего-то пять метров нужно проплыть, чтобы помочь Тамаре…Он делает резкие гребки одной рукой, другой…продвинулся на метр вперёд…но волна относит его назад…Песка под ногами уже нет, а волна снова ударила в лицо. Не волна, — брызги, сорванные с её гребня, но вода попала в нос, першит в горле… Он выплюнул воду, судорожно глотнул воздух и поднырнул под волну.